Бриллианты в шампанском

Асаба Ирина

Однажды она повезла Игоряшку в зоопарк. Мягко светило солнце. Парк находился в стадии ремонта, и многие животные в экспозиции отсутствовали. Зато открылся великолепный экзотарий. Дикая волшебная гора, размером с трехэтажный дом, тускло поблескивала слепыми окошками.

— А что там? Там живет злой колдун? — спросил Игорь.

— Вот сейчас мы туда сходим и узнаем.

Красота внутри была, конечно, необыкновенная. Черные маслянистые мурены разевали ужасные пасти, морские коньки резвились в огромных аквариумах, звезды нежно подрагивали лучиками, а

в небольшом бассейне с водопадом сновали две небольшие акулы. Игорь был покорен. Он вообще рос ребенком неравнодушным. Иногда даже хоронил муху или комара. Ему всех было жалко.

«Слишком мягок, тяжело крестнику будет жить», — говаривал не раз Павел Александрович.

Они вышли из экзотария и пошли искать крокодилов.

— Им зимой, наверное, холодно, — переживал мальчик.

Помещение, где обретались эти чудовища, было запущенным и старым. Вода в аквариумах и бассейнах — застоявшаяся и грязная. Неизвестно, как рептилии на это реагировали, ведь и на воле большую часть жизни они медлительны и сонливы.

Вдруг в одном из помещений раздался оглушительный треск, и на глазах у Леры и Игоря труба, подающая горячую воду, лопнула. Как раз под ней лежал средних размеров крокодил.

— Гена! Гена! — закричал Игорь. — Он же сейчас ошпарится!

— На помощь! Помогите! — беспомощно надрывалась Лера.

Откуда-то сзади, из чрева длинного коридора, послышались быстрые шаги, и показались одетые в синие рабочие халаты люди.

— Что тут у вас? — спросил молодой парень, но, увидев запотевшее стекло, понял все сам. — Сергунок! Беги скорей, перекрывай горячую воду!

Потом махнул рукой и отправился следом. Сквозь клубы пара Лера и Игорь увидели, как открывается дверь там, внутри. Мужчина голыми руками схватил животное за хвост и потащил к двери. Игорь потянул мать за руку:

— Идем, идем туда! Может быть, чем-нибудь поможем?

И они пошли на громкий звук голосов, шум беспорядочного движения. Комната, где они оказались, была похожа на лабораторию. Вокруг огромного стола посередине на стеклянных стеллажах стояли реторты, колбы, пузырьки, банки. Освещенные жаркими лампами, громоздились затянутые сеткой стеклянные ящики. На двух холодильниках, в клетках, встревоженно шуршали белые мыши.

Мужчина стоял над крокодилом и, видимо, пытался поднять его на стол, но одному ему это никак не удавалось.

— Это служебное помещение! — грозно рявкнул он, увидев посетителей.

— Молчите! Я вам помогу! — сказала Лера и схватила крокодила за лапы. — Ну, раз-два, взяли!

И они дружно забросили неподвижное тело на стол.

— Как вы думаете, он еще жив? — спросила она.

Мужчина снял с гвоздя, вбитого в стену, стетоскоп и прослушал животное.

— Жив. Но…

Игорь сел на стул в уголке и с состраданием смотрел на зверя.

— Сволочи! На террариум у них денег нет… Трубы проржавели, вентиль сорвало. Вот бедолага, купнулся в кипяточке. Сырость, трубы гниют.

Открылась дверь, и в комнату вошел молоденький парнишка, таща за рукав человека в спецодежде.

— Вот,

Саш, привел! — сказал он, подталкивая того вперед.

— Кого?

— Слесаря, — ответил парнишка и беспомощно сел на стул рядом с Игорем.

Слесарь почмокал губами и ткнул пальцем в торчащие желтые зубы животного.

— Ууу, зубастенький…

— А ну… — набычился молодой мужчина, которого звали Сашей.

Слесарь отшатнулся, прикрывая лицо согнутой рукой.

— Я-то тут при чем? Вентиль? Ща все сделаю. Разве я виноват, что у вас тут заливная осетрина? — И ушел, похахатывая, чинить трубы.

— Ну, что, Сергунок, расселся? Давай обрабатывай противоожоговой мазью. Концерт окончен, — сказал Саша Лере. — Большое спасибо. Вставай, вставай, Сергунок.

— А чего он не движется? Может, сдох уже? Так чего я его мазать буду?

— Шок у него, Сергунок, шок. Давай работай, а я сейчас обезболивающую инъекцию сделаю, — и Саша стал доставать шприц и ампулы. — Да хватит сидеть! Боишься, что ли?

— Боюсь, — смущенно ответил тот.

— Давайте я. Только перчатки резиновые дайте, — и Лера начала отвинчивать крышку банки с лекарством.

— Теперь брезгливая попалась. Возьмите! — И он раздраженно швырнул на стол пару резиновых перчаток.

Лера подождала, пока Саша сделает укол, и стала аккуратно мазать поврежденную кожу. Парнишка, искоса поглядывая на Игоря, достал из полиэтиленового пакета бутерброды и предложил мальчику. Тот взял, и они начали методично жевать, наблюдая за процессом лечения.

— Тихо как! Только мыши пищат. А они зачем здесь, мыши? — спросил Игорь.

— Змей кормить, — откликнулся парнишка. — У нас тут гадюки, кобры, питоны есть. Вон в тех ящиках.

— А мне всех жалко, — сопнул носом Игорь. — И мышей тоже.

Вдруг распахнулась дверь, и в помещение вошла женщина в строгом официальном костюме. Поздоровавшись, она, вероятно, приняла Леру с сыном за чьих-то родственников и не обратила на них внимания. Подошла к столу и долго всматривалась в ожоги.

— Повреждено пятьдесят процентов кожи на теле крокодила, — сказала она. — Не жилец. Усыпите его, Саша. Что животное будет мучиться. Потом сдайте в кремацию.

До Игоря очень долго доходил смысл сказанного, но, когда он понял, о чем шла речь, на его лице отразился такой ужас, что на ребенка смотреть стало страшно. Он вскочил со стула и подбежал к женщине. Обняв ее ноги, он с раздирающими душу рыданиями закричал:

— Тетенька! Милая! Хорошая! Самая лучшая в мире! Не убивайте Гену! Не надо! Отдайте лучше его мне! Нам с мамой! Мы его вылечим! Я сам за ним ухаживать буду! Умоляю вас!

Все замерли, никто не знал, что делать. Стало очень тихо. Даже обреченные мыши перестали пищать. И только безутешные рыдания сотрясали воздух. Все были потрясены таким отчаянием, бушевавшим в маленьком сердце. Лера никогда не видела своего сына таким.

— Конечно, — неуверенно сказала она, — мы можем его взять. У нас есть, где его держать, чем кормить. Если это возможно, мы, конечно, его возьмем.