Бриллианты в шампанском
Шрифт:
— Все зависит от того, как часто я смогу вас навещать. Мне ведь тоже, как и вам, не хочется рисковать.
— В этой акции участвует много людей?
— Вы боитесь, что кто-то о вас узнает? Не беспокойтесь, кроме меня и Шарова, о вас не знает никто.
Ювелир в сомнении покачал головой. Конечно, он опасался. Сколько должно пройти времени, чтобы появилось взаимное доверие, да и появится ли оно?
— Я возьму ваши камни. Вопрос в цене. Сколько вы хотите за все?
— Вы хотите взять их оптом? Как картошку, на вес? — удивилась Лера. — Я думала, мы обговорим цену каждого камня в отдельности. Они же все такие разные… Но что есть, то есть — они все безупречны.
— Пани разбирается в камнях? — вопросительно вскинул он брови.
— Совсем чуть-чуть. Настолько, чтобы понять,
— Хорошо, поговорим о каждом.
И они начали торговаться, забыв на время о страхе. У ювелира создалось впечатление, что Лера настоящий профессионал, что, впрочем, и требовалось. Ему стало казаться, что все изъяны камней блекнут перед их достоинствами. Она поднимала цену, он опускал. Игорь уже давно спал на канапе, а они все продолжали ювелирный базар. Наконец торговля завершилась. Однако выяснилось, что у покупателя при себе нет необходимой суммы. Расставаться с камнями было страшно. Оба боялись подмены. После долгих взаимных уверений в честности было решено, что пан Мстислав закроет Леру на ключ в гостиной, камни уберет в сейф, а сам поедет за долларами и вернется через час. Лера страшно устала. Она с ужасом думала, что скоро проснется Игорь, а ей нечем его даже покормить. В ожидании она заглянула в холодильник и обнаружила там пару яиц. После долгих поисков нашелся и хлеб. Когда пан Мстислав вернулся, они уже были сыты и весело играли. Теперь перед Лерой стояла задача проверить подлинность купюр. Еще два месяца назад она ничего, кроме рублей, в руках не держала. А тут… Часть суммы была в марках. На доллары Павел Александрович натаскивал ее как породистую собаку. Он показывал ей на образцах разноцветные волоски, втканные в бумагу. Обратил ее внимание на микроскопические буквы, видимые только через лупу. Заставлял на ощупь находить штатовский банкнот среди русских денег. Хотел, чтобы она почувствовала хрупкость бумаги. Ногтем она скребла по пиджакам американских президентов, ощущая рельефные бороздки. Подлинность долларов она бы смогла определить, но марки… Сумма после торга оказалось просто сумасшедшей — двадцать тысяч долларов. Они с Павлом Александровичем на такое и не рассчитывали. А, была не была! Откуда поляк может знать, что она не разбирается марках? В баксах не обманул, значит, и в марках не обманет. Стопка с валютой оказалась на удивление тонкой. Лера убрала деньги в косметичку, потом в сумку, которую прижала к груди. Попрощалась с хозяином и покинула салон. В косметичке же лежала и его визитка с номером телефона. Пан Мстислав просил из Москвы не звонить. Только из Варшавы. Предупреждать хотя бы за день о прибытии и количестве камней. Пусть приблизительно. Так что связь установилась: в двигатель залили бензин, и он заработал.
В радостном смятении она добралась до гостиницы. Сдерживая ликующую улыбку, прошла мимо стойки администрации. Чуть ли не подпрыгивая, доехала на лифте до своего этажа. Сдерживая приплясывающие ноги, вошла в номер. И тут уж, больше не сдерживая себя, под изумленным взглядом сына, выдала такой канкан, о каком в «Мулен-Руж» только могли мечтать.
— Без женщин жить нельзя на свете! Нет! — Ну и далее по тексту. Потом она повалилась на кровать, сгребла в охапку Игоря, стала безудержно смеяться и целовать недоумевающее личико ребенка.
В тот день она больше из гостиницы не выходила. Только вечером спустилась к обменному пункту валюты, находящемуся в фойе гостиницы, и несколько неуверенной рукой протянула для обмена сотню долларов. Доллары на злотые обменяли без проблем. Дотянув до девяти вечера, она уложила Игоря спать и легла сама. Сон не шел. Безумный день так вымотал ее, что, несмотря на то, что тело уже расслабилось, мозг продолжал работать. Она прокручивала раз за разом весь разговор с паном Мстиславом, пытаясь обнаружить свои ошибки. Находила. Отмечала, что в следующий раз она должна говорить и вести себя несколько иначе. Наконец усталость взяла свое, и она не успела додумать последней мысли.
Проснувшись утром, сразу вспомнила, что ей снилось. Видеомагнитофон! Она должна купить Павлу Александровичу телевизор и видеомагнитофон. Это будет для него лучшим подарком. Ладно! Подарки подарками, но
Внутренний карман куртки? Не годится! Бюстгальтер? Будет торчать! В трусы? Может быть… А что, если разрезать прокладку и вложить деньги туда? Идея. Нужно сходить в аптеку и купить прокладки. Правда, будет неудобно. А что поделаешь? Надо полностью обезопаситься. В сумке деньги хранить нельзя. Могут вырезать. И тогда мои труды насмарку. Да и как рассчитываться с хозяином камней?..
В ресторане их ждали. Метрдотель воплощал саму галантность. Официант вежлив и предупредителен. Злотых было много. Гуляй — не хочу. Они с Игорем от души поели и вышли на улицу. Аптека оказалась недалеко, общественный туалет тоже. В тесной кабинке она надорвала прокладку и вложила туда валюту. Идти было действительно неудобно, зато как спокойно! Она взяла такси и поехала на центральный вокзал за билетом до Москвы. Лера прикинула, во сколько же ей обошлась поездка. Сумма выглядела внушительной. Дорога, гостиница, питание, такси, чаевые… Ой-ей-ей!.. Нужно было скорей отсюда уезжать. Взяв билет на вечер, стала искать магазин электротехники. Без телевизора, решила Лера, она отсюда не уедет. В московской «Березке» хороший телевизор стоил тысячу долларов. Лера надеялась, что здесь будет дешевле. Таксист подсказал ей, что телевизоры нужно искать в комиссионном, наверняка там есть и новые.
— А кто же возит?
— Челноки, мотающиеся в Корею. Богаче всех живут.
В комиссионке оказался и новый ТВ, и видеомагнитофон фирмы «Фунай». Стоило это все вместе восемьсот долларов. Лера поменяла деньги, оплатила. Купила еще пять кассет с какими-то ужасами и боевиками и на такси повезла все в гостиницу.
Игорь устал. Она с жалостью смотрела на сына и как могла успокаивала:
— Ничего, родной! Скоро все кончится. Скоро будем дома.
В поезде ее опять не проверяли. Прозрачный халат и красивое белье действовали на неискушенную таможенную молодежь опьяняюще. Снова бабахнули штемпель в паспорте, и Лера тихо закрыла дверь, чтобы не разбудить ребенка.
На вокзале их, естественно, никто не встречал. Лера на такси добралась до дома и расплатилась с водителем долларовой бумажкой. Оказалось, что и в Москве валюта творит чудеса. Таксист помог погрузить ее коробки и сумки в лифт, почему-то раскланялся и, очень довольный, уехал.
Лере повезло. Тети Веры дома не оказалось. Не пришлось объяснять, откуда такое богатство. Павел Александрович прислонился к дверному косяку и вытер слезу, пробежавшую по заросшей седой щетиной щеке.
— Голубка моя! До сих пор не верю, что ты это сделала.
— Не я… А мы! Мы вдвоем это сделали. Надеюсь, что не в последний раз. — И она начала рассказывать Павлу Александровичу все по порядку, не забывая о личных впечатлениях, переживаниях и страданиях.
Телевизор с видеомагнитофоном Павел Александрович лично себе забрать отказался, и они установили аппаратуру на кухне, для общего пользования.
Прошла неделя. Лера немного пришла в себя и, по совету соседа, решила отдать Игоря в детский сад. В квартире уже появился следующий мешочек, а она занималась необходимыми справками для устройства ребенка в детский сад.
Глава 6
Лера съездила в Варшаву уже пять раз. Сын ходил в детский сад. Когда она отсутствовала, Игоря забирала тетя Вера. Через турагентство Лера сделала себе мидовский загранпаспорт и ездила поочередно, то по одному паспорту, то по другому. Для безопасности. Чтобы визы не повторялись так часто. Она привозила из Польши компьютерную память — маленькие черненькие блочки для компьютеров «Спектрум»: делались они в Варшаве по английской лицензии. Сдавала их какой-то подпольной фирме в Москве. Эффективность прибыли иногда достигала тысячи процентов. В общем тысяча, не тысяча, но оче-е-ень много. На маленьком радиорынке, разместившемся в бывшей школе, чего только не было! Но эти штучки, в которых она ни черта не понимала, были выгоднее всего. Поэтому деньги к Лере лились рекой. И из Польши везла, и в Москве зарабатывала.