Британия
Шрифт:
— Первый раз вижу тебя за этим занятием.
Девушка скривилась, вычесывая из волос комки грязи.
— Это потому что я его ненавижу!
Юэн лег и закрыл глаза. Он слышал, как Кейтлин забралась в свой мешок, и уже очень скоро ее дыхание стало размеренным и ровным, как у спящего.
А вот Юэн уснул не скоро, лежа на полу заброшенной баржи посреди замерзшей реки в сотнях миль от дома, от семьи и от жизни, которую он отвоевал у жестокого мира.
Всю свою взрослую жизнь он слышал истории о землях к югу от Шотландии: белоснежных пустынях, усеянных опасными тварями, злыми людьми, ядерными
Кстати о загадках: Кейтлин. Было в ней что-то не от мира сего, какая-то тайна, которую даже разгадывать не очень хотелось. Что-то подсказывало, что за этими голубыми глазами прячется гораздо больше, чем полагается для девушки ее лет. Она многое знала, и речь тут не только о таинственных прозрениях, но и о самом обычном, бытовом знании мира — даже тут она порой клала старшего товарища на лопатки. Да, он неплохо умел сражаться, чинить оружие и выживать: в туннелях Глазго длинные ночи, а заняться там особенно нечем. Зато Кейтлин хорошо знала мир за границами Шотландии и, видимо, по личному опыту. Он так и не решился задать ей этот вопрос, но… А если она — раболовец?
Юэн вздохнул, повернулся, пытаясь устроиться поудобнее, — и вдруг обнаружил себя лицом к лицу с Кейтлин: глаза ее были открыты и смотрели прямо на него. Мужчина сначала смутился, а потом испугался: внутренний голос шепотом поинтересовался, не читает ли она его мысли?
— Не спится? — спросила девушка. Он мотнул головой.
— Ничего, это бывает. Повернись спиной.
Юэн неуверенно отвернулся и почувствовал, как Кейтлин придвинулась к нему вплотную. Ее рука легла на его широкое плечо. Рядом с ним девушка казалась очень хрупкой, но — странное дело! — ему стало уютнее и спокойнее. Нет, у него нет ни сил добиваться от нее признания, ни желания знать, какого черта она делала в разрушенном доме в Карлайле.
Последнее, что он успел подумать, прежде чем провалиться в сон: «Какая-то у нас странная дружба…»
Красный и злой, первый луч рассвета пробудил обоих путников сразу, ворвавшись через окно. Кейтлин замычала и ушла с головой в свой спальный мешок, превратившийся в бесформенный ком. Юэн, напротив, потянулся и вылез наружу, аккуратно выглядывая в окно.
За ночь над рекой образовалась легкая морозная дымка, мерцавшая теперь в ярких лучах рассвета. Откуда-то на берег стремительно спикировала птичка и стала мерить лапами снег в поисках пищи. Юэн, затаив дыхание, наблюдал за этим чудом, но вдруг его восхищение сменилось ужасом: небольшой сугроб рядом с птицей словно взорвался изнутри, мелькнули чешуйчатое тело, зубы, когти, перепачканная в крови морда — и птица исчезла в пасти хищника.
Зверь уселся, довольно жуя добычу. Он был размером с небольшую собаку, хотя внешне больше напоминал кошку, только в крепкой чешуе и с длинным белым мехом. А еще у него были желтые глаза рептилии и короткая, но широкая морда.
Доев, зверь поднялся на четыре коренастые лапы и растворился в снежном пейзаже.
— О, спасибо! — сказала девушка, увидев, что ее спальный мешок уже собран.
— Не за что, — ответил Юэн и протянул ей кусок сушеного мяса.
За ночь на окнах собралась влага. Теперь она замерзла, и каждая льдинка блестела на утреннем солнце.
— Красиво, — сказала Кейтлин с набитым ртом.
Когда путники вышли из баржи, их тут же окатила волна холода — только теперь стало понятно, насколько теплее было внутри. Внезапно Кейтлин остановилась, глядя под ноги, потом села на корточки и очистила из-под снега маленькое железное кольцо, прикрепленное к чему-то на манер ручки. Девушка подняла голову на Юэна, тот жестом попросил ее подождать, снял с плеча автомат и кивнул.
Кейтлин дернула за кольцо, но дверца (если, конечно, это была она) не открылась. Где-то с минуту Юэн наблюдал за потугами спутницы, потом отложил в сторону автомат и пришел к ней на помощь. Вдвоем они победили оковы снега и льда, дверь подалась, открыв крохотный схрон. Юэн пинком отбросил дверцу назад, заглянул внутрь и восторженно присвистнул. Там лежали две закрытые пластиковые бутылки с водой, рядом устроились коробок с надписью «Спички штормовые», мобильный телефон и светло-желтый дозиметр.
— Ух ты! — сказала Кейтлин, схватила коробок и потрясла его, но тут же расстроенно опустила руки: оттуда не послышалось ни звука.
Юэна больше интересовал дозиметр. Он был сантиметров 15 в длину, узкий, с цифровым дисплеем. Мужчина покрутил прибор в руках, но так и не понял, где у него батарейки. На обороте не было ни винтов, ни шурупов, только буквы на пластике с гордостью сообщали, что прибор водонепроницаем. Юэн огорченно посмотрел на Кейтлин. Та как раз решила открыть коробок и расплылась в улыбке: на пол из него вывалился комок ваты, и тут же внутри загремели спички.
— Отлично! — воскликнул Юэн, радостно вскинув руки вверх. Желтый дозиметр тут же пискнул, так неожиданно, что он едва не выронил его. Юэн посмотрел на прибор, но дисплей не подавал признаков жизни. Для верности мужчина повторил свой радостный жест: поднял руки к небу. Попав на солнце, прибор снова слабо пискнул.
Юэн повернул дозиметр к солнцу. Экран заморгал, и через какое-то время на нем проявились буквы: «НИЗКИЙ ЗАРЯД БАТАРЕИ».
— Какая чудная вещица! — сказала Кейтлин на вздохе, слегка подпрыгивая. — И дорогущая!
— Я знаю, — ответил Юэн, бережно держа дозиметр, словно тот был стеклянным. — Причем чем южнее, тем от него больше пользы.
Кейтлин достала бутылки с водой и мобильный. Под бутылками лежали две плитки шоколада, на которые она даже не взглянула, и сложенный вчетверо лист бумаги. Девушка аккуратно развернула его, Юэн встал рядом, и они вместе прочитали найденную записку:
Дорогой Джон!
Оставляю тебе спички и кое-какие припасы. Счетчик совсем новый, но почему-то не пашет, так что его тоже оставляю. Я увезла детей на лодке к матери. Будем ждать тебя там. Мы тебя любим и целуем.