Британская империя

Беспалова Наталья Юрьевна

В числе прочих эту историю напечатал в 1902 году и петербургский журнал «Нива». Редактор поместил занятную байку, прекрасно зная, что она не соответствует истине. Всего за несколько недель до того, в связи со смертью Сесила Родса, этот же журнал «Нива» публиковал вполне достоверную его биографию. А история про акулу была не более чем шутка, призванная развлечь читателя.

Сесил Родс никогда не бывал в Австралии, и он никогда не был нищим оборванцем, готовым взяться за любую работу. Он родился в семье приходского священника и унаследовал от бездетной тетушки небольшое, но независимое состояние в две тысячи фунтов, которое затем и приумножил. Первую удачную сделку он совершил там же, где прошла большая часть его жизни и деловой активности – в Южной Африке. Сюда он действительно приехал осенью 1870 года семнадцатилетним юношей.

Родс впервые ступил на африканский берег как раз через год после открытия Суэцкого канала. Уже целый год Кейптаун не был мировым перекрестком, который не миновать

кораблю дальнего плавания, под каким флагом бы он ни ходил. Казалось, это предвещает печальную судьбу Капской колонии. Из процветающего островка европейской цивилизации она могла превратиться в забытую богом дыру где-то на краю земли. Но Суэцкий канал еще не достроили, когда в Южной Африке произошло событие, заставившее многих европейцев бросить все дела и устремиться в Кейптаун и прочие южно-африканские порты. Некто Джон О'Релли – торговец и охотник – остановился ночевать на ферме голландца Ван-Никерка на берегу реки Вааль. Вдруг он увидел, как дети хозяина играют каким-то блестящим камнем. «Кажется, это алмаз», – сказал О'Релли. В ответ хозяин рассмеялся: «Можешь взять его себе, это наверняка не алмаз, таких булыжников здесь множество». О'Релли забрал камень и сказал Никерку, что если находка окажется алмазом, честно поделится с ним выручкой. В Кейптауне он продал камень за 3000 долларов и действительно отдал половину денег фермеру.

К 1869 году охотники за драгоценностями разнесли ферму Никерка по досочкам и перерыли в окрестностях каждую пядь земли. Но добрый голландец не остался внакладе. Его будущее обеспечила сделка, заключенная с колдуном-кафром, – он купил алмаз весом 83 карата, получивший имя Звезда Южной Африки. Никерк отдал за него кафру всех своих овец и лошадей, а затем продал за 56 тысяч долларов.

Самое время вспомнить еще одну версию истории невиданного обогащения Сесила Родса. О ней рассказывает публике герой пьесы Бернарда Шоу «Простачок с Нежданных островов». «Что я такое по природе? – говорит он. – Сесил Родс – вот кто я такой. А почему же я всего-навсего клерк?.. Да потому что жизнь никогда не давалась мне, как какому-нибудь Сесилу Родсу. Вот он нашел у себя на заднем дворе алмазные россыпи – ничего ему и делать не надо было: смыл с них глину и стал тут же миллионером». Эта версия несколько ближе к истине, чем приведенная выше история с газетой, найденной в желудке акулы, но и она еще очень далека от истины. Родс никогда не находил алмазных россыпей у себя на заднем дворе. Это случилось с уже упоминавшимся выше голландским фермером Никерком. И хотя его справедливо считали счастливчиком, он никогда не мог равняться богатством и могуществом с Родсом, который прибыл в Южную Африку, когда алмазная лихорадка была в самом разгаре.

Что любопытно, поначалу Родс и не думал принимать участие в охоте за алмазами. В свои семнадцать лет он был человеком на удивление положительным и трезвомыслящим и отправился в Южную Африку, чтобы помочь старшему брату Герберту, который несколькими годами раньше обзавелся фермой в английской колонии Наталь на берегу Индийского океана. Однако двадцатипятилетний Герберт оказался куда менее стоек к алмазной лихорадке, чем его семнадцатилетний брат. Добравшись до фермы близ города Дурбан, Сесил брата там не нашел. Тот, бросив дела на управляющего, направился в глубь континента искать скрытые в земле сокровища. Но даже теперь Сесил не рванул следом за Гербертом, а преспокойно остался на ферме с головой уйдя в дела. Выращивал хлопок, вел небольшие финансовые операции. «Я дал денег кафрам, поскольку наступило время уплаты налога на хижины и они нуждаются в деньгах, – писал он родителям. – Если вы ссужаете им деньги, они придут и будут работать, как только это вам понадобится. К тому же вы будете пользоваться у них доброй славой. И, в сущности, кафры надежнее Английского банка».

Так прошло чуть больше года, а потом бывавший на ферме наездами Герберт убедил брата, что алмазные месторождения достойны его внимания. Сесил подошел к делу обстоятельно, обзавелся большим фургоном, запряженном волами. В нем он вез столь ценимые на приисках запасы провизии, заступы, ведра и… словарь древнегреческого языка, а также несколько книг античных авторов. Он всегда мечтал учиться в Оксфорде. Скромное состояние отца и положение пятого сына в семье не позволяли ему этого, а он воспринимал знаменитый университет как некий клуб, открывающий путь в элиту английского общества. «Вы задумывались когда-нибудь, почему это во всех сферах общественной жизни так много выпускников Оксфорда? – говорил он. – Оксфордская система выглядит, казалось бы, весьма непрактичной, но ведь вот, куда ни глянь, – кроме области научной – выпускники Оксфорда всегда на самом верху».

Южная оконечность Африки была объектом соперничества голландцев и англичан начиная с середины XVII века. Основанная голландцами в 1650-е годы Капская колония, примыкающая к атлантическому побережью, отошла британской короне в 1806 году. В 40-е годы XIX века англичане захватили Наталь. В интересующее нас время в Южной Африки существовало два государства, власть в которых осуществляли выходцы из Голландии (буры): Оранжевая республика и республика Трансвааль.

Алмазные месторождения обнаружились

в глубине континента, на территориях, формально не принадлежащих ни одному цивилизованному государству. Искатели сокровищ попытались было провозгласить здесь независимую республику старателей и даже подняли над приисковым поселком «Веселый Роджер», но из этой затеи ничего путного не вышло. Оранжевая республика вскоре объявила, что месторождение находится в пределах ее территории и является ее собственностью, затем заявила о своих претензиях Трансвааль. Великобритания подоспела последней, но оказалась наиболее успешной. Усилиями министра колоний лорда Кимберли район алмазных копий признали собственностью британской короны в октябре 1871 года. На радостях старательский поселок, которому вскоре предстояло превратиться в город, назвали именем министра, а голубовато-серая алмазоносная порода до сих пор называется кимберлитом. В ноябре того же года поселок Кимберли впервые узрел Сесил Родс. «Представьте себе небольшой холм, – писал он матери. – Самая высокая его точка поднимается всего лишь на тридцать футов над окружающей местностью; в ширину этот холм – сто восемьдесят ярдов, в длину – двести двадцать; все пространство вокруг холма занято белыми палатками, а за ними на мили и мили – плоская равнина с пологими возвышенностями здесь и там. А теперь взгляните на холм от входа в мою палатку. Перед Вами – словно бесчисленные муравейники, покрытые черными муравьями так густо, как только можно, эти муравьи – человеческие существа. Вспомните, что на этом холме – шестьсот старательских заявок и каждая из них в свою очередь разделена обычно еще на четыре участка, и на каждом из них работает, как правило, шестеро черных и белых. Значит, десять тысяч человек возятся ежедневно на кусочке земли площадью в сто восемьдесят на двести двадцать ярдов.

…По всему холму – дорожки, по ним на тележках вывозится порода… Но перил у этих дорожек нигде нет, и мулы, тележки и все остальное то и дело летит вверх тормашками вниз, в уже глубоко вырытые ямы».

Пройдет совсем немного времени, и описанный Родсом холм превратится в одну сплошную яму, самую большую из до сих пор вырытых людьми.

Как видно, будущий некоронованный король Кейптауна был хорошим сыном. Он постоянно писал матери, описывая все свои впечатления, исключая, быть может, наиболее тяжелые и отчитываясь о своих успехах, вполне ощутимых, но пока не особо выдающихся: «В субботу я нашел больше 17 каратов… Я надеюсь получить за них сто фунтов… Вчера я нашел отличный камушек в три с половиной карата, продал за тридцать фунтов… В среднем я нахожу тридцать каратов в неделю».

Герберт Родс, в отличие от Сесила, был настоящим искателем приключений. Африка манила его сама по себе, а деньги были лишь чем-то вроде призовых очков в игре. Он успел застолбить отличные участки, но скоро ковыряться в земле в поисках алмазов показалось ему столь же скучным занятием, как и выращивать хлопок. Как некогда ферму, он оставлял на брата свой прииск и надолго исчезал. Короткое пребывание в Кимберли подсказало ему идею нового бизнеса. Здесь он имел возможность познакомиться с разными африканскими племенами и их нынешними потребностями. Некий Гвайи Чамзаше, христианский священник туземного происхождения, писал об алмазных приисках следующее: «Тут бушмены, коранна, готтентоты, гриква, ботлапинги, дамара, баролонг, барутсе, бакатла, баквена, бамангвату, бапели, магалака, батсветла, баганана, басуту, магваба, мазулу, масвази, матсветства, матонга, матабеле, мабаса, мампондо, мамфенгу, батембу, макоса и многие другие.

…У тех, кто приходил из далеких глубинных районов: у баквена, бамангвату, мапели, матабеле и других, была одна-единственная цель – добыть ружья. Многие из них оставались здесь не дольше, чем это нужно было, чтобы заработать шесть или семь фунтов стерлингов для покупки ружья. Поэтому вы каждый день видите, как сотни людей покидают район алмазных россыпей и столько же других приходят сюда с севера».

Герберт решил пойти навстречу пожеланиям трудящихся и заняться продажей оружия африканским вождям. Это обещало быть занятием не менее прибыльным и гораздо более привлекательным, чем добывание алмазов. Но очень скоро этот новый бизнес привел его в португальскую тюрьму.

Вновь оказавшись на свободе, Герберт Родс продал Сесилу все свои участки и отправился к озеру Ньяса. Где-то там он и нашел свою смерть. Рассказывали, что Герберт выколотил трубку над бочонком с ромом и погиб в пылающей хижине.

А Сесил и не думал покидать Кимберли. В двадцать лет он уже был хозяином нескольких целых участков и не только сохранил, но и приумножил деньги, оставленные ему тетушкой. Лишившись брата, Родс нашел себе отличного партнера, некоего Чарльза Радда. Тот был на девять лет старше, имел состояние и блестящее образование: окончил Харроу, а затем Кембридж. Но лидером в этой паре был Родс. От большинства старателей его отличало исключительное умение быстро оценивать конъюнктуру рынка и стремление постоянно искать новые пути для решения стоящих перед ним задач. Он часто вводил на своих участках технические новшества, привез паровую машину, устроил насос для откачки воды. В качестве сопутствующего бизнеса Родс организовал на приисках производство и продажу льда. Не трудно догадаться, что товар этот пользовался у старателей большим спросом.