Бродяга Гора
Шрифт:
— Музыка! — воскликнул трактирщик, и пятеро музыкантов, пристроившихся на время поближе к кухне, поспешили занять свои места. Тасдрон дважды хлопнул в ладоши, и на песок выбежала танцовщица. Ее тело было покрыто татуировками.
Пошатываясь, я направился к столику рослого незнакомца, который, похоже, утратил ко мне всякий интерес. Странно, но когда он принял у девушки пагу, руки его дрожали, да так сильно, что часть напитка выплеснулась на стол. Незнакомца трясло, словно в лихорадке.
— Я обязан тебе жизнью, — сказал я. — Спасибо.
— Уходи, —
Его глаза казались остекленевшими, и он уже не выглядел таким горделивым и сильным. Кубок дрожал в его руках.
— Уходи, — повторил он.
— Я вижу, что ты все еще носишь алое, Каллимах, — произнес чей-то голос.
— Не потешайся надо мной, — сказал мой заступник.
По имени его назвал сидевший за столиком человек, которого я принял за главаря громил. Сам он мне не угрожал, в ссоре никак не участвовал, но и спутников своих унять не захотел. Видимо, считал трактирную ссору недостойной своего внимания. По моему мнению, он держался как человек авторитетный.
— Прошло немало времени с тех пор, как мы встречались с тобой в окрестностях Порт-Коса, — промолвил он, подходя к столику моего заступника.
Тот промолчал, уставясь в свой кубок.
— Эта часть реки принадлежит мне, — продолжил незнакомец.
Воитель осушил свой кубок. Руки его тряслись по-прежнему.
— Ты отважный малый, Каллимах, — сказал незнакомец. — Я всегда высоко ценил твое мужество, и не будь ты столь привержен закону, перед тобой открылись бы широчайшие возможности. Я, пожалуй, сам подыскал бы для тебя подходящую должность.
— А вместо этого мы встретились у Порт-Коса, — мрачно отвечал Каллимах.
— В тот вечер удача улыбнулась тебе, — отозвался подошедший, — но на будущее я посоветовал бы тебе не проявлять подобной самонадеянности.
Воитель промолчал.
— К счастью для тебя, мой дорогой Каллимах, тот неприятный тип, покинувший таверну, тебя не знает. В отличие от меня ему неведомо, что рука твоя давно уже лишилась былой ловкости и силы, и твоя алая туника — не более чем напоминание о былой славе.
Каллимах потряс кубок и допил последние капли.
— Если бы он знал тебя так же хорошо, как я, — продолжал незнакомец, — ты уже был бы мертв.
Воин с надеждой заглянул в кубок, но тот был уже совершенно пуст. Пальцы, сжимавшие сосуд, побледнели, глаза казались пустыми, небритые щеки ввалились.
— Паги! — крикнул незнакомец. — Подать еще паги!
Обнаженная блондинка с ниткой жемчуга, обмотанной вокруг стального ошейника, метнулась к столику и из бронзового сосуда наполнила стоявший на столике опустевший кубок.
Незнакомец, почти не глядя на прислужницу, вложил ей в рот медную монету, и она убежала к стойке, где под взглядом старшего слуги выплюнула ее в миску.
Служанка показалась мне смутно знакомой, но где и когда я мог ее видеть, вспомнить не удавалось.
— Выпей, Каллимах, — предложил подошедший. — Выпей.
Воин
Я тоже отошел от столика и обратился к Тасдрону:
— Ты знаешь того типа, который ни с того ни с сего стал ко мне задираться? Кто он?
— Это Клиомен, пират, помощник Поликрата, — сказал Тасдрон.
— А другой? Который заказал пагу для моего заступника?
— А это и есть его капитан. Сам пиратский вожак Поликрат, собственной персоной.
Я тяжело сглотнул.
— Тебе повезло, что ты остался в живых, — сказал Тасдрон. — И я бы на твоем месте убрался из Виктории подобру-поздорову.
— Когда начинаются торги у Лисандера? — спросил я.
— Уже начались.
Поспешив к столику, на котором остались мои вещи, я натянул тунику, торопливо перекинул через левое плечо ремень с ножнами и собрал свой выигрыш. Девушка с жемчужными бусами поверх ошейника поглядывала на меня с интересом, и мне было никак не отделаться от ощущения, что она мне знакома. Правда, это могло и почудиться. Кто она такая, при всей ее привлекательности, я решительно не помнил. Да и вспоминать было некогда. Покинув таверну, я поспешил к торговому бараку Лисандера.
9. ЧТО ПРОИЗОШЛО В ТОРГОВОМ БАРАКЕ ЛИСАНДЕРА
— Эта рыженькая красотка — добыча капитана Тразимидиса. Она умеет играть на лютне! — выкрикнул аукционер.
Послышался хриплый смех.
— А насколько хороша она на мехах? — осведомился чей-то голос.
Девушка была продана за четыре медных тарска.
— А что, рабыни Клиомена уже разошлись по рукам?. — спросил я одного из участников торгов.
— Вроде бы, — отвечал он.
Я издал страдальческий стон.
— По большей части, — добавил другой.
— Ага, значит, не все? — с надеждой уточнил я.
— По-моему, не все. Кажется, тех, кого захватили близ Лары, еще не разобрали.
— А вот блондинка! — донеслось с помоста. — Кто хочет эту блондинку? Жду предложений!
Проталкиваясь сквозь толпу, я направился к ближайшему помосту, высокому и круглому, посыпанному опилками.
— Смотри, куда прешь, приятель! — проворчал кто-то.
Не обращая внимания на окрик, я остановился у предпродажной клетки. За ее крепкими прутьями на деревянной скамье подготовленные к продаже девицы робко кутались в простыни.
Ухватившись за решетку, я приник к ней, но среди десятка сидевших в клетке рабынь Беверли не оказалось.
Одна из девушек встала со скамьи, опустила простыню, обнажившись до талии, и, протянув ко мне руку, проговорила:
— Купи меня, господин.
Я слегка подался назад.
— Эй, парень, — смотритель торгов положил руку мне на плечо. — Это не выставочная клетка, нечего здесь околачиваться!
— Купи меня, господин, — повторила девушка, потянувшись ко мне.
Я решил, что она, в отличие от остальных, была рабыней и раньше.