Бродяга
Шрифт:
Солнце начало клониться к закату и слепило Серого сквозь листву своими косыми лучами. Лесу, по прежнему, не было видно ни конца ни края, а бедняга уже не чувствовал своих ног. Снова вернулась жажда, от голода сильно кружилась голова. Жара спадала, и вечер обещал прохладу, но Серый со страхом думал о ночной тьме и ночных обитателях этого бесконечного леса. Он все чаще оглядывался на шорохи листвы в кронах, и в глазах его мелькали огоньки ужаса. Он понимал, что ночь в лесу ему не пережить. Но лес неожиданно кончился.
Деревья расступились и открыли взгляду холмистую равнину и полоску дороги, вьющуюся
Не долго думая, Серый направился на север. В нем теплилась надежда до темноты добраться до человеческого жилья. Вскоре дорога свернула на восток и подошла вплотную к лесу.
Солнце ниже и ниже клонилось к горизонту, а Серый все больше спешил, но из-за усталости его усилия вызывали только боль в натруженных мышцах и совсем не прибавляли скорости. Подступающая справа темная громада леса пугала неизвестностью. Представив, что сейчас он мог быть где-то там, в дикой чащобе, Серый задохнулся от ужаса, но тут же отбросил это наваждение. Так совсем неврастеником стану, возмущенно подумал он. Сумерки сгущались, лес выглядел все более угрожающе, и даже собственная тень казалась зловещей. Нервы Серого натянулись до предела, сердце отбивало бешеный ритм. Он каждый миг ждал беды. В разбитом усталостью теле воле не оставалось места - его двигал только страх.
Вдруг на удлинившуюся тень Серого упала чужая. Сердце его упало в темную бездну, Серый бросился в сторону и покатился по земле. У левого плеча он услышал лязг зубов. Вскочив и обернувшись, Серый с ужасом взглянул на напавшего.
Было еще довольно светло, и он разглядел тощего старика с впалой грудью и тонкими, словно усохшими, конечностями. Но огромные клыки и горящий голодом взгляд выдавал в нем хищника-людоеда. Казалось, его ощеренный рот состоял из одних клыков, но морщинистое землистого цвета лицо, безумно-голодное выражение глаз и текущая по подбородку слюна вызывали отвращение и жалость.
Серого чуть не стошнило от омерзительного запаха гнили и мокрой псины. Неожиданно упырь напал снова. Серый, увидев разинутую пасть и растопыренные в прыжке руки со скрюченными когтистыми пальцами, несущиеся на него с неумолимой быстротой, попытался увернуться в сторону. Но упырь, невероятно изогнувшись, все же сумел полоснуть его когтями по плечу. Нестерпимая боль пронзила все тело, и Серый, не удержавшись на ногах, покатился по земле, но тут же вынужден был вскочить, ведь тварь и не думала давать ему передышку. Морщась от пульсирующей боли, Серый развернулся лицом к врагу. Краем глаза он заметил тусклый свет и, всмотревшись, увидел освещенные изнутри мерцающим пламенем узкие окна какого-то строения. В сумерках Серый его раньше не заметил, хотя до него было не более трехсот метров. Упырь атаковал беззвучно, и Серый, опомнившись, успел только слегка дернуться в сторону, и вместо шеи в пасти чудовища оказалось его предплечье. Рванувшись, как зверь из капкана, Серый сумел вырваться из страшных
В душе Серого надежда задушила страх - осталась одна решимость. В спарринге на ринге противники, хорошо знающие Серого и видя такое выражение в его глазах, переходили в глухую оборону, чтобы не нарваться на нокаутирующий удар. Когда Серый еще не бросил бокс, тренер пытался заставить его не сдерживать силу удара, ставя его с заведомо более сильными и опытными соперниками, но на Серого "накатывало" лишь иногда и по непонятным причинам. Серый-то знал, что в такие моменты в нем просыпалась злость на кого-то, а доставалось партнеру. Ему это не нравилось, и он ушел из спортивной школы.
Понятно, что упырь знал Серого очень плохо, и следующий прыжок клыкастой твари тот встретил мощным ударом в челюсть. Даже в полете чудовище попыталось уклониться, но было поздно. К ногам Серого упало уже бесчувственное тело.
Однако часто вздымающаяся грудь упыря показывала, что это всего лишь небольшая передышка. Ловкость, с которой упырь пытался отреагировать на его молниеносный удар, поразила Серого. Он понял, что второго шанса у него не будет, и бросился бежать на спасительный свет. Хруст веток за спиной подстегнул Серого - тварь не собиралась отказываться от своей добычи. Усталость предательски замедляла бег, одышка разрывала грудь, но ужас, дышащий в затылок, гнал и гнал Серого вперед, не позволяя даже оглянуться.
Впереди показался силуэт дома, но в свете окон Серый ясно увидел высокий частокол и закрытые ворота. Не замедляя бега, Серый всем весом бросился на них в надежде, что они не заперты, но деревянные створки даже не поддались.
Страх зажал его в холодных объятиях, и он бешено заколотил по грубым доскам.
– Откройте!!! Ну откройте, пожалуйста!
– в ужасе закричал юноша. Голос его срывался, на глазах выступили слезы.
– Откройте!..
– безнадежно крикнул он снова, но за частоколом не слышалось ни звука.
Серый услышал сопение за спиной. Он обернулся, как загнанный зверь. К нему подбирался все тот же старый упырь. Теперь он стал осторожнее, поняв, что ему попалась не такая уж легкая добыча, однако съесть Серого ему все же хотелось. Но если раньше упырь недооценил Серого, то теперь он переоценивал его возможности. От голода и усталости несчастный валился с ног, рваные раны и последний безумный рывок отобрали последние силы, пульсирующая боль туманила мысли. Силы были не равны, и Серый понял, что обречен.
Медленно приближаясь, упырь начал готовиться к прыжку. Серый от страха вжался в створки ворот. Бежать некуда, и сил для защиты уже нет. Над головой Серого раздался вибрирующий звук, и из груди упыря выросла стрела. Издав тихий стон, старик свалился в пыль.
Сперва Серый тупо уставился на корчащееся тело, но, осознав, что упырь истекает кровью и бьется в предсмертных судорогах, он понял, что спасен, и волна облегчения нахлынула на него.
Затем им овладела ярость. Лицо его исказилось, и он бросился добивать валяющееся на земле тело. Это была ярость загнанного зверя, увидевшего, что преследователь стал слабее его.