Брокингемская история. Том 1
Шрифт:
– Ага, вот как? – попытался сообразить Доддс, – Не вынес тягот лишения свободы?
– На Иглза это как-то непохоже… Да, у него уже давно наблюдались проблемы с сердцем, но к лишению свободы он всегда относился спокойно. (Фицрой сажал его в эту камеру едва ли не раз в месяц.) Не исключено, что сыр всё-таки был отравлен… В общем, Фицрой посоветовался со своим приятелем, хозяином нашей гостиницы, и распорядился задержать Ривза. (Только после этого он укатил на свои курсы.) В данный момент Ривз содержится в камере предварительного заключения. Это – та же самая камера, где до того сидел Иглз. (Других камер в Крукроуде нет.) Смит забрал остаток сыра себе. Он подозревает, что в нём может оказаться какой-то яд, ещё не известный науке… К сожалению, Кетчер
– Да, туманная история! – согласился Доддс, – Честно сказать, я совершенно ничего не смыслю в ядах… Но давайте подумаем: А мог ли какой-то яд вызвать у Иглза сердечную недостаточность?
– А почему бы и нет? – пожал плечами Маклуски, – Яды разные бывают…
После некоторого размышления Доддс высказался так:
– С этими ядами сам чёрт ногу сломит… Помнится, как-то раз листал я один толстый справочник по отравляющим газам и наткнулся там на вот такую статью: «Газ такой-то. Обладает ярко выраженным запахом, напоминающим вкус горького миндаля. Сильнейший яд! Вдыхание даже небольшого количества приводит к немедленному параличу дыхательных путей и мгновенной смерти!» Прочитав это, я подумал: «Но позвольте! А откуда составители справочника узнали, что газ пахнет именно горьким миндалём? Все, кто вдохнул эту гадость, сразу на месте отдают концы… Но кто же тогда сообщил составителям о его запахе?»
В комнате на какое-то время повисла задумчивая тишина. Несколько минут спустя её прервал голос Маклуски:
– Даже не знаю, что предположить… Может быть, составители справочника совершили подвиг во имя науки и сами вдохнули этот газ?
– В том-то и дело, что нет! – опроверг Доддс, – Фамилии составителей были указаны на титульном листе без чёрных рамочек.
– Тогда тут возможно другое объяснение! – Маклуски с трубкой во рту решительно расхаживал по номеру от двери к окну, – Вероятно, в качестве добровольца при проведении эксперимента выступил какой-нибудь злостный преступник, приговорённый к смертной казни. (Многие наверняка предпочтут быстро и безболезненно погибнуть от вдыхания газа, чем корячиться на электрическом стуле под напряжением пятнадцать тысяч вольт.) Я уже мысленно представляю себе картину эксперимента: Вот испытуемого заводят в герметично изолированную комнату и усаживают в специальное кресло. Ему под нос подводят конец газовой трубки, а под рот устанавливают особо чувствительный микрофон. Затем все посторонние покидают комнату и тщательно запирают её снаружи… В нужный момент руководитель эксперимента нажимает на кнопочку – и в комнату по трубке начинает поступать газ. Громовой голос из невидимых динамиков грозно спрашивает: «Запах?» Испытуемый, проявляя присущую ему силу духа и самообладание, успевает ответить: «Данное вещество обладает ярко выраженным запахом, напоминающим вкус горького миндаля!», после чего замертво падает с кресла на пол…
– Да, мне тоже пришла в голову примерно такая же идея, – согласился Доддс, – И тогда я подумал: «Но позвольте! А имеем ли мы право доверять данным, полученным подобным способом? Если испытуемый был приговорён к смертной казни, то его морально-нравственный облик вряд ли был безупречен. А вдруг он решил подшутить над составителями справочника и ввести их в заблуждение?» Так что не будем обольщаться! Возможно, на самом деле этот газ пахнет не горьким миндалём, а чем-нибудь ещё. (Например, сероводородом.)
Детективы ещё немного обсудили положение дел в современной науке… Но в конце концов чувство служебного долга всё-таки взяло верх, и их мысли снова вернулись к недавнему трагическому происшествию.
– Ну и угораздило же Иглза погибнуть именно вчера! – высказал недовольство Доддс, – Мы едва успели вернуться из отпуска – а тут тебе сразу убийство…
– Ничего удивительного! – ответил Маклуски, – По статистике, в
– Ну как же всё-таки тяжело втягиваться в работу после отпуска! – Доддс ещё раз отчаянно зевнул.
– Тяжело, но необходимо! – возразил Маклуски, мужественно подавляя зевоту, – Я думаю, нам будет достаточно недели, чтобы войти в привычный рабочий тонус… Кстати, не пора ли нам прогуляться до полицейского участка? – спохватился он, – Я пообещал Смиту, что мы обязательно подойдём и во всём разберёмся…
Некоторое время спустя детективы уже решительно шагали по бескрайним крукроудским просторам в сторону местного отделения полиции… Крукроуд был тихим провинциальным населённым пунктом. В летнее время его крохотные домишки (в основном по два этажа высотой) были почти неразличимы за буйно зеленеющими повсюду деревьями и кустами. Вокруг было тихо, жарко и душно. Казалось, сама природа настраивает местных обитателей на мирный покойный лад… Но два знаменитых детектива мужественно отгоняли от себя лень. Они-то хорошо знали, насколько этот покой обманчив…
Отделение полиции Крукроуда также было небольшим двухэтажным зданием. Оно располагалось немного в стороне от жилых домов, окружённое двумя рядами деревьев. Возле главного входа стояла скамейка, хорошо знакомая Доддсу и Маклуски по их предыдущим визитам в Крукроуд. В данный момент на ней сидел уже упоминавшийся доктор Смит, штатный сотрудник местной полиции. Заметив гостей, он поспешно поднялся им навстречу…
При виде Смита два лондонских детектива невольно улыбнулись. Но эта улыбка была скорей иронической… Внешне доктор Смит ничем не напоминал работника полиции (тем более, что он был одет в штатское). Впрочем, на доктора он был похож ничуть не больше… Все в Крукроуде знали, что он был близким приятелем Фицроя, исполняющего обязанности начальника местной полиции. Фицрой же и принял его к себе на работу, отыскав брешь в штатном расписании… Разумеется, Смит не имел за душой ни медицинского образования, ни диплома полицейского училища.
– Приветствуем вас, доктор! – обратился к нему Доддс, – Ну, как ваши успехи? Что слышно с медицинского фронта?
– Пока ничего нового, – ответил Смит, сохраняя серьёзный вид, – Я не смог обнаружить в куске этого сыра ни одного известного мне яда.
– А сколько ядов вам известно? – полюбопытствовал Маклуски.
Вопрос был задан безо всякой задней мысли, но доктор всё равно заподозрил в нём скрытый скептицизм и иронию.
– Мне не хватит и жизни, чтобы перечислить вам все известные мне яды! – с достоинством ответил он.
– Когда же вы успели проверить их наличие в сыре? – не понял Доддс.
– Я ещё не закончил проверку, – уточнил Смит, косвенно признавая, что погорячился с одним из предыдущих ответов, – Случай весьма непрост… Спешка тут ни к чему.
– Мы понимаем, что вы никуда не торопитесь, – согласился Маклуски, – Но у вас в заключении томится подозреваемый… Неужели ему придётся отсиживать пожизненный срок, пока вы будете возиться с этим несчастным куском сыра?
– Мне очень жаль, но ничего тут не поделаешь! – Смит равнодушно развёл руками, – Не я этого Ривза туда сажал – не мне его и выпускать. Пока Фицрой не вернётся, подозреваемому придётся посидеть в камере!
Доддс и Маклуски вопросительно переглянулись между собой. Как водится, они понимали друг друга не только с полуслова, но и вообще безо всяких слов.
– Пожалуй, мы будем вынуждены вмешаться в эту историю! – решительно произнёс Маклуски, – Иглз был предположительно связан с Брокингемскими подозреваемыми, а у нас с Доддсом имеются особые полномочия по этому делу, – (оба детектива незамедлительно достали из-за пазухи и предъявили Смиту свои секретные Брокингемские вкладыши), – Раз Ривз является племянником Иглза, мы просто обязаны немедленно его допросить! Ну а после этого его можно будет смело отпускать на свободу…