Брокингемская история. Том 4
Шрифт:
– Ерунда! – дал немедленный отпор Шатт, – Все эти сказки про внезапные обвалы сочиняются задним числом, чтобы оправдать своё незнание технического анализа… И потом можно подумать, будто вы со своей астрологией можете правильно предсказать все обвалы на валютном рынке…! – он несколько высокомерно посмотрел на своего оппонента, поскольку был выше его ростом на целых полголовы.
– И могу! – принял вызов Дролифилд, – Астрология может предсказать всё на свете, вплоть до результата футбольного матча на Чемпионате Мира… Надеюсь, вы помните эту историю! – обратился он за поддержкой к старожилам дежурной комнаты, – В прошлом году французы
– Да, в прошлом году эта история шумно обсуждалась в печати, – признал Маклуски, – Правда, этот проницательный астролог так и не смог объяснить, каким же образом он предугадал итоговый счёт…
– Возможно, на небе специально для него загорались нужные буквы и цифры, – выдвинул предположение Доддс, – Однако, как мне помнится, накануне матча тот же самый астролог с точно такой же уверенностью предсказал, что французы у немцев выиграют… На мой взгляд, два противоположных предсказания в течение суток от одного и того же астролога выглядят несколько настораживающе…
– Перестаньте наводить тень на плетень! – не спешил сдаваться Дролифилд, – Наутро этот астролог объяснил, что произошло небольшое недоразумение: Он правильно установил, что чемпионом мира должна стать страна на букву Ф, но почему-то решил, что речь идёт о Франции. И лишь немного погодя он сообразил, что тут имеется в виду Федеративная Германия…
– Сомнительное объяснение! – покачал головой Гилмор, – Насколько мне известно, по-немецки слово "федеративная" начинается на букву Б, а не на Ф.
– Немецкий язык тут ни при чём! Прогноз давал наш астролог, а не немецкий, – не растерялся Дролифилд.
– Между прочим, – снова взял слово Доддс, – Германия в прошлом году так и не стала чемпионом мира. После победы в полуфинале над французами она с треском уступила в финале итальянцам… Так что ваш астролог, Дролифилд, всё-таки сел в лужу со своими предсказаниями!
– Вот и я о том же говорю! – удовлетворённо улыбнулся Шатт.
– И совершенно напрасно! – начал горячиться астролог, – Вы специально мутите воду, чтобы бросить тень недоверия на астрологическую науку! Среди моих знакомых уже никто не помнит, чем закончился прошлогодний Чемпионат Мира. И вы тоже не можете этого помнить! (На вундеркиндов с безотказной памятью вы совершенно не похожи.) Давайте проверим это наглядно: Вы можете сказать, кто стал чемпионом в прошлом году? – обратился он к Мардж.
– Наверно, американцы, – не стала ломать голову медсестра.
– Ну, что я говорил! – обрадовался Дролифилд, – Каждый из нас имеет своё собственное мнение по любому вопросу. Переубедить друг друга мы вряд ли сумеем… Но бесспорно одно: Астрология – самая точная и надёжная наука на свете! Да, иногда некоторые из нас допускают кое-какие неточности в своих предсказаниях… Но в других науках ошибки случаются гораздо чаще. (Например, метеорологи почти никогда не могут дать верный прогноз погоды даже на неделю вперёд. А ведь никто почему-то не спешит объявить метеорологию лженаукой!)
– Что значит "гороскоп с точностью восемьдесят процентов"? – не понял Доддс.
– Это означает, – без тени сомнений ответил Дролифилд, – что гороскопы восьмидесяти процентов людей на сто процентов соответствуют реальной действительности.
– А гороскопы оставшихся двадцати процентов ей не соответствуют? – уточнил Маклуски.
– Нет, не так, – поправился любитель астрологии, – Гороскопы ста процентов людей на восемьдесят процентов соответствуют реальной действительности.
– А остальные двадцать процентов в них – полная чушь? – осведомился Доддс.
– Нет, не так, – ещё раз поправился Дролифилд всё с тем же безапелляционным видом, – Гороскопы ста процентов людей на сто процентов соответствуют действительности, но при нынешнем состоянии астрологической науки только восемьдесят процентов из них могут быть составлены правильно.
– Вы нас совсем запутали! – добродушно рассмеялась Мардж, – Послушайте, а не пора ли вам возвращаться в палату? Между прочим, время для ваших прогулок по расписанию уже закончилось…
– Вот именно! – неожиданно вступил в разговор Гилмор, – Если не верите, посмотрите на бумажку под стеклом! Там напечатано чёрным по белому: "Прогулка – с 15.35 до 16.20"!
Мардж бросила на Гилмора отчаянный взгляд, но было уже поздно. Роковые цифры успели сорваться с его губ… Шатт с подозрением покосился на листок, подложенный под стекло на втором столе. Подойдя к столу поближе, он заодно подтащил за собой и Дролифилда, с которым по-прежнему пребывал в состоянии тесного дружеского рукопожатия… Когда финансист разглядывал бумажку под стеклом, его лицо приняло суровое нелицеприятное выражение. (По всей вероятности, в его мозгу в этот момент происходили какие-то напряжённые вычисления.)
– Нижняя граница – пятнадцать фигур тридцать пять пипсов, – произнёс он себе под нос, – Верхняя граница – шестнадцать фигур двадцать пипсов. Итоговый спред – сорок пять пипсов… Это – полный беспредел! – возмутился он, – Администрация чрезмерно заужает спред и сдвигает его в нижнюю сторону!
– Да, вот что я хотела вас спросить! – попыталась отвлечь его от больших цифр Мардж, – У меня в кроссворде встретилось вот такое слово: "Дилер, работающий с ценными бумагами". Как вы думаете, кто это может быть?
– При таком узком спреде дилер работать не сможет, – ответил Шатт.
– Скорее всего, это – трейдер, – удачно сообразил Дролифилд.
– Точно! – обрадовалась Мардж, вписывая отгаданное слово в нужные клеточки, – Я почему-то была уверена, что трейдер – какой-то профсоюзный деятель. Я подумала, что с ценными бумагами должен работать то ли бык, то ли медведь…
– С таким узким спредом сможет работать только осёл, – опроверг Шатт.
Казалось, что уже ничто на свете не в силах сбить его с невесёлых размышлений о чрезмерно зауженном спреде… К счастью, проблема внезапно разрешилась без вмешательства санитаров: В дежурную комнату вдруг заглянул ещё один посетитель, оказавшийся уже знакомым всем присутствующим Артурсоном. Теперь шляпа была надета ему на голову, а пустой портфель он держал в левой руке. (Что касается очков, то они по-прежнему крепко сидели у него на носу.)