Броквен. Город призраков
Шрифт:
— Мы никогда… не умрем… И вёсны будут для всего мира вечными, все будет вечно цвести-и-и от спасительной мертвесилы… Нам незачем… мир, где есть гниль и смерть…
Пусть и напуганная, с содранными в кровь коленками и локтями, Тела пыталась встать и преградить путь ползущим к горожанам монстрам, истерично крича и стукая кулачками по асфальту:
— А убитые вами невинные люди в сто раз хуже! В двести раз хуже эта дыра с ядом, которая превращает все живое в монстров, даже цветы! В триста раз хуже постоянная разруха, которая будет мешать всем нам нормально существовать и обретать покой спустя время!!! Почему, почему до вас никак не дой… а-а-а!
Неожиданно возникший Отец вдруг поднял Телагею
— А мне кажется, такой мир будет намного лучше того, в котором ранее жили мы все…
И в этот раз мы с Эйданом уже хотели напасть на Отца со спины и забрать Телу, но путь нам и нашей магии вновь преградил зелёный смог… Он был таким плотным и крепким, будто перед волнами выросла крепость, а не туман. Прорваться через него нельзя было ни под каким углом, он ещё и жёг кожу при малейшем прикосновении… Так ещё и эти гибридные растения мешали, они как стервятники клевали нас! Мы были словно немощные инвалиды, что лишь слышали голоса и наблюдали две фигуры…
Юнок, вдруг громко проблеяв, принялся яростно кусать ноги Отца, пытаясь защитить хозяйку. А Телагея, взвизгнув, потянула Вайталши за хвостик:
— Вы! Вы тут главный заговорщик! — несмотря на то, что она кричала, было слышно в голосе бессилие, даже какое-то смирение… И била, и тянула за волосы Марати так рвано и прытко, будто вот-вот взорвется от истерики. Плохо, очень плохо… — Все рассказывали горожанам сказки о вечных радугах и безграничном счастье и в этот же момент накачивали ядом! Вы врали, врали каждый день! Дурацкий лицедей! Из-за вас все страдали на протяжении многих лет и будут страдать дальше!
Отец широко улыбнулся, облизывая капли яда, скопившиеся у уголков рта, и закатил белые очи в неимоверном блаженстве. Он задрожал всем телом, уже испытывая извращенное удовольствие, а не режущую боль и отвращение ко всем Особенным. Почувствовался душистый, через чур сладкий аромат плющей, от которого поднималась тошнота и подкашивались ноги. Раскрыв маленькие зубастые рты, они начали испускать пыльцу, что залетала в пасти мертвепризракам. Она делала чудовищ только сильнее, чтобы они могли продолжать убивать броквеновцев и пополнять ими ряды Отцовских колоний нового времени…
— Моя маленькая Марати… — Отец начал пускать короткие смешки, снова благоговея. Ну действительно вампир, все соки выжимает! — В силу своего возраста ты немного не понимаешь мои идеи, и как они улучшат жизнь всего рода человеческого…
Эрнесс расслабленно положил руки Телы на ее колени и начал медленно крутиться. Он точно показывал ей разрушенный город во всей красе: бушующие леса, вертящихся в смоге людей и небо, которое почти покрыл бесчинствующий Портал Безрассудия.
— Смотри, внимательно смотри, — молвил Отец, поглядывая искоса на сжавшуюся пред хищной площадью Телагею и пиная настырного Юнка куда-то в сторону убежищ. — Не отрицаю, трупов и крови полно. Слышатся свисты и выстрелы. Но что же делается с погибшими людьми? — он остановился на буйствующих безжалостных мертвепризраках. — Они не начинают гнить, существование их тел не заканчивается похоронами, они не исчезают в каких-то других мирах. Люди все ещё здесь, с телом и душой, с роднёй, которой не придётся горевать, а затем забывать их. Покончим с щитом, и умершие выйдут на свободу и будут радоваться продолжающейся жизни. Разве твоя мечта не чтобы все на свете жили счастливо и не знали боли? Разве мир, где есть горе, переживания и смерть — лучший? М,
Снова поникнувшая Марати слетела с Эрнесса и опустилась на землю. Она прижала ручки к груди, стиснула губы и единожды шмыгнула носом, оглядывая мертвепризраков. Потом взор Телы переместился на портал, что подсветил ее лицо ядреными цветами. Создавалось ощущение, что эти оттенки рисовали на Телагее ложную улыбку и звёзды в глазах, все маня шагнуть в пропасть этого хаоса.
Но в самом деле Марати была смятенна, запутана, видно, в голове ее закручивался клубок из разных мыслей, смущающих детский разум.
— Но как же покой?.. — неуверенно заговорила Тела, поворачиваясь к Вайталши. — Как же Рай? Это же такое… такое место, где тебя уже ничего не волнует, где только вечное спокойствие и пушистые облака, с которых как раз и можно любоваться миром и защищать хороших людей. Получается, по-вашему, Рай — это зло и все описанное в книжках — обман?
— Да, — кивнул хладно Отец, уже пристально смотря на Марати. — Наш дом здесь, а не в Раю или Аду. Небеса просто хотят отобрать его у нас и заключить в какой-то облачной тюрьме, отчистив еще и сознание и превратив в призрачных амеб. Поверь, это не то, что тебе нужно. Тебе нужен мир, где нет печали и скорби, крови и слез; где всегда будет мирное голубое небо, радости и счастье. А чтобы жить в этом мире, тебе нужно принять его новые устои и законы, — он наклонился к Телагее, указывая длинной рукой на чудовищ, борющихся с горожанами.
Эрнесс ровно прошептал:
— Прими и примкни к рядам тех, кто стремится к лучшему миру, Телагея Марати.
Он слегка толкнул Телу в плечо и отстранился, расплываясь в едкой противной ухмылке. Кажется, ломать маленьких детей этому ублюдку нравилось особенно. Отец смотрел на потемневшую трясущуюся Марати и довольствовался ее видом, нетерпеливо ожидая следующих действий малышки, которой он промыл мозг своими речами.
А Телагея в свою очередь все всматривалась в каждого мертвепризрака, широко раскрыв глаза и часто дыша; наблюдала, как они сползались к ней, смотря прямо в душу, на чуть сверкающую прорезь в груди. И шептали, бурчали замершей Теле об идеальном мире без смерти и испытаний жизни…
Но Марати из коматозного состояния тотчас вытащило блеяние Юнка; он словно пел, зазывая Телу на светлую сторону, вытаскивая из липких объятий лжи и мрака. Я заметила, что блеял козлёнок из убежища, где сидело трое женщин, столько же мужчин с винтовками, а в их кругу несколько детишек с разными игрушками, примерно ровесники Телагеи.
И она повернулась туда. Обратила внимание на ребят, любопытно оглядывающих ее призрачную фигуру. И Телагея вновь засветилась, яркие лучи резко начали прорезаться сквозь грязь на груди. Глаза ее засверкали, тело стало подвижным, а изо рта наконец стал выходить пар.
Отец вопросительно изогнул бровь и наклонил голову, мол, чего не встаёшь с моими Детьми. А Тела восхищенно заулыбалась и бросила:
— Нет…
— Что сказала? — переспросил Эрнесс.
— Если будет ваш новый мир, то случится беда, — смотря сквозь него, отвечала Телагея, начав активно жестикулировать. — Вот такая! Без круговорота Жизни и Смерти наше существование станет… бессмысленно! Станет больше гибелей из-за вашей бамбучи, и призраки не смогут обретать покой на Том Свете, а будут бродить по миру, вкушая скупые крупицы радости. Почему? Да потому что не имея продолжения души, по-настоящему радоваться будет нечему! В итоге планета переполнится призраками и все — чик! Пропадёт уже абсолютно все! — Марати решительно поправила хвостики, отряхнула капли жижи с сарафана и направилась к убежищу. Она смело вскрикнула: — И надо вернуть этих призраков с вашего сладкого неба на землю! Эй, ребята, привет!