Бронеходчики. Гренада моя
Шрифт:
Обозреваемая картина не без оснований наполнила сердце гордостью. Пусть эту линию обороны не сравнить с позициями, имевшими место во время Великой войны, все же та легкость, с которой добровольческий корпус ее вскрывал, не могла не впечатлять и не внушать уверенность в том, что франкисты им попросту не противник.
Подчиняясь командам регулировщика, третья рота отвернула вправо, на крайний мост. Затем, не останавливаясь, вползла на стальные понтоны, всего лишь за пару минут оказавшись на противоположном берегу. И сразу начала разворачиваться в боевые порядки.
Азаров
Глупость несусветная. Ну ладно еще офицеры, которых обучают в течение трех лет. И уж тем более бронеходчики. Пусть их недолюбливают, однако факт остается фактом – это элита броненосных войск. Но как быть с бронетягами, командирами которых по большей части являются сержанты, прошедшие куда менее вдумчивую подготовку? Да даже офицерам нелегко совмещать обязанности командира и наводчика. По глубокому убеждению Григория, пятый член экипажа просто необходим.
– Господин подпоручик, ракета! – вдруг выкрикнул заряжающий, первым рассмотрев сигнал к атаке.
Азаров приник к перископу, вглядываясь в машину ротного. Тот поднял сигнал «вперед». Быстро отработал рычагами и посредством тросов сложил флажки на невысокой мачте башни, дублируя сигнал.
– Саня, трогай.
Подкрепляя свои слова, Григорий легонько толкнул ногой механика в голову, прикрытую шлемофоном. Один толчок – малый вперед, два – средний, три – полный, слегка надавил – остановка. Давление на плечо соответствовало стороне, в которую надлежало повернуть. Убрал ногу – движение прямо. Система та же, что и в тяжелых двухместных бронеходах «Богатырь». А потому с этим у Азарова сложностей никаких.
Взгляд в перископ. Порядок. На всех трех машинах выставлен сигнал «принято». Без сомнений, парней сейчас потряхивает. Но пока они держатся молодцом. Во всяком случае, командиры не теряются. И это радует.
Машина слегка дернулась и пришла в движение. Однако Григорий заметил, что рота начала вырываться вперед. Посмотрел на машину ротного. Поднят сигнал «средний ход». Ч-черт! Как же он так-то прозевал. Местность для движения несложная, траншеи глотались длинными гусеницами без проблем. Вот передовые машины и ускорились. А за ними подтянулись и остальные. Чтобы выровнять линию, потребовалось не больше минуты. Не сказать, что шли как по линейке. Но вполне на уровне.
Наконец идущие перед ними бронетяги растворились в полосе дыма и пропали из виду. Еще немного – и непроглядная пелена поглотила и его взвод. Впереди послышалась орудийная пальба. Не та, что была до этого, а куда более злая и частая. А затем белесая стена резко расступилась, являя взору поле боя.
Вторую линию обороны первого эшелона
А вот дальше уже началось веселье. Первая линия «тридцать шестых» подверглась интенсивному обстрелу бронебоек. Две машины уже встали. Первая окутана клубами пара, вторая пылала ярким пламенем. Насколько сумел рассмотреть Азаров, экипажи все же успели покинуть подбитую технику. Хотелось надеяться, что спаслись все.
Вокруг атакующих машин вздымались огромные фонтаны земли от разрывов крупнокалиберных снарядов и пылевые облака от рвущихся мин. Тут же шевельнулась болезненная мысль о десантниках, расположившихся на броне, как куры на насесте. Конечно, на бронетягах они преодолеют расстояние до противника за сравнительно короткое время, но из-за скученности солдаты представляют собой одну большую мишень как для стрелков, так и для многочисленных осколков мин. Надо бы господам штабным озаботиться обеспечением пехоты бронированными транспортными средствами доставки.
Меж тем машины стали приближаться к проходам, проделанным в минных полях. И разрывы снарядов противника значительно уплотнились. Бронетяги вели ответный огонь, но больше по траншеям и дзотам, обнаруживающим себя огненными всполохами выстрелов.
Бронебойки франкистов обнаружить не так чтобы и просто. Но когда засекли одну-единственную пушку, на нее обрушился шквал огня. Заслуженно, чего уж там. Бронебойка в поле по опасности стоит в одном ряду с вооруженной машиной. А то еще и превосходит ее из-за слепоты бронетяга.
Чуть правее их курса взгляд Григория выхватил короткие вспышки. Пулемет в дзоте, больше нечему. Азаров довернул башню, беря огневую точку в прицел. Сорокапятимиллиметровый осколочный снаряд с его ста двадцатью граммами тротила сродни ручной гранате. Но кто сказал, что при точности и дальности пушки это так уж мало?
– Саша, короткая!
Подал команду и тут же продублировал ее, надавив ногой на голову мехвода. Машина резко начала замедляться и наконец остановилась, качнулась вперед, подалась назад. Боевого опыта у Александра нет, зато с обучением все в порядке. Нужно сосредоточиться на своем деле. Пока бронетяг откидывался назад, Григорий успел поймать обнаруженную амбразуру в прицел.
– Выстрел! – выкрикнул он, предупреждая экипаж.
И тут же хлесткое и короткое – б-банг! А следом лязг врезавшейся в отражатель стреляной гильзы. Рядом с амбразурой дзота возникло облачко пыли. Фугасы для сорокапяток не предусмотрены, только осколочные, а потому и снаряды рвутся на самой поверхности. Пулемет замолк.
– Средний вперед! Выравнивай линию!
И вновь Григорий продублировал команду двумя толчками по шлемофону механика. После чего машина сорвалась с места.
– Андрей, осколочный! – команда заряжающему.