Бронепоезд. Огненный рейд

Мельников Руслан Викторович

Железнодорожное полотно здесь шло прямо, лес довольно далеко отступал от насыпи, и видимость была хорошая. На широкой полосе открытого пространства действительно наблюдалось движение.

Цель, отдать приказ об уничтожении которой Коган мог в любую секунду, была одиночная и вроде бы совсем неопасная. Во всяком случае, на интродукта она не походила. По параллельным путям навстречу бронепоезду двигалось странное и громоздкое сооружение.

Это была даже не дрезина. Это было что-то среднее между крестьянской телегой, поставленной на железнодорожные колесные пары, фургоном

с Дикого Запада и большим крытым цыганским тарантасом. И пожалуй что к тарантасу все-таки ближе.

Над дощатыми бортами возвышался плетеный навес из стальной сетки в два или три слоя. Металлическая сеть сплошным пологом закрывала повозку со всех сторон и до самых колес. Она крепилась на торчащих спереди, сзади, справа и слева наклонных деревянных опорах. И что интересно: крепилась не внатяжку, а как-то совсем уж расхлястанно. Стальная «вуаль» свободно провисала, покачивалась и колебалась при малейшем движении повозки. Больше всего эта дырявая крыша напоминала небрежно наброшенную сверху тяжелую рыболовную сеть, которая могла свалиться в любой момент.

Под сеткой сидели два человека в простеньких крестьянских тулупчиках: возница и стрелок с обрезанной двустволкой. Несерьезным каким-то оружием показался Егору этот куцый обрез. Зато, наверное, практичный для такого транспорта: не цепляется стволами за сетку. Кроме того, на поясах у обоих провинциалов имелось по два ножа весьма впечатляющих размеров.

В повозку была впряжена пара лошадей. Причем довольно хитро впряжена. Длинные кривые оглобли уходили в сторону и вниз, так что неказистые крестьянские кобылки, тянувшие железнодорожный тарантас, шли не по шпалам, а шагали под насыпью. Что, впрочем, и неудивительно: на железке они бы быстро сбили себе копыта или вообще переломали бы ноги.

Люди в повозке не проявляли враждебности. Наоборот: подняли руки. Пока, правда, непонятно — зачем. Либо они приветствовали бронепоезд, либо старались привлечь к себе внимание, либо показывали, что готовы сдаться без боя. Скорее всего, и то, и другое, и третье.

— Стоп, машина! — приказал Коган.

Видимо, полковник все-таки решил не стрелять, а поговорить с местными аборигенами. По крайней мере, для начала.

Из лабораторного отсека вышел док. На его лице читалось любопытство, которое научный консультант даже не пытался скрыть. Док попросил Марину включить внешние микрофоны. Он тоже хотел быть в курсе предстоящих переговоров.

Бронепоезд остановился. Двигавшийся ему навстречу чудной железнодорожно-гужевой транспорт поравнялся с головными вагонами. То ли там провинциалам подсказали, куда нужно ехать и с кем говорить, то ли они сами смекнули, в каком вагоне следует искать начальство, но вскоре повозка, тихонько поскрипывая железными колесами, подкатила к штабному.

— Тпру! — рявкнул на лошадей возница.

Послушная скотинка встала как вкопанная.

Глава 40

Егор разглядел, что металлическая сетка, укрывавшая повозку, была порвана в нескольких местах и заново скреплена проволокой. Также стало ясно, что высокобортный тарантас едет не порожняком. Он

оказался изрядно нагруженным.

Повозка везла какое-то прикрытое тряпками барахло. На тряпках лежало с десяток стволов. Тоже — обрезанные и, вполне возможно, заряженные двуствольные ружья. Впрочем, местные за оружие не хватались. Мужичок с обрезом, демонстрируя мирные намерения, даже отпихнул подальше свою укороченную бердянку. Ножей — и то аборигены старались не касаться.

Что ж, было бы странно, если бы провинциалы, находившиеся сейчас под прицелом орудий и пулеметов тяжелого бронепоезда, повели себя иначе.

Населенных пунктов поблизости не наблюдалось. Засад вроде бы не было тоже. Место — открытое. Стена леса — на приличном удалении. Судя по всему, эта встреча на безлюдном железнодорожном перегоне оказалась совершенно случайной и неожиданной. Для самих провинциалов — так в первую очередь.

Правда, из-под края грязной дерюжки выглядывала рация — то ли небрежно прикрытая, то ли наоборот, открытая для обозрения специально. А если есть рация, значит, эти двое в тарантасе уже вполне могли сообщить кому-нибудь о появлении в здешних краях бронепоезда. Вряд ли ссориться с провинциалами в таких условиях было бы благоразумно.

Наверное, Коган тоже так подумал.

На этот раз комброн общался с местными не через бойницу: полковник рискнул отпереть люк штабного вагона.

Присев на край подножки, Коган окинул провинциалов долгим и внимательным взглядом. Те заискивающе и опасливо улыбались, не решаясь заговорить первыми.

Оно и понятно. Вся пулеметно-гранатометно-огнеметная мощь штабного и соседних вагонов была сейчас направлена на повозку. Из открытых бойниц торчали автоматные стволы. За парочкой в крестьянских тулупчиках наблюдали десятки глаз. Одно неверное движение — и обоих нашпигуют свинцом, изорвут на куски, а то, что останется, — зажарят. Вместе с лошадьми и тарантасом. От пуль, гранат и зажигательной смеси металлическая сетка не защитит.

— Кто такие? — наконец заговорил Коган.

— Торговцы мы! — Слово взял возница. Видимо, он здесь был старшим. — Мотаемся по железке туда-сюда. Меняем, покупаем, продаем…

— А чего по железке-то?

— Так она, родимая, нас теперь только и кормит. Люди, кто побогаче, возле нее зацепляются. Да и не заплутаешь на ней, ежели что…

«Ежели Перенос», — мысленно уточнил Егор.

Интересно, а лошадей они тоже загоняют на свою повозку, «ежели что»? Или лошади, впряженные в тарантас и намертво связанные с ним, с ним же вместе и телепортируются? Скорее всего, так и есть…

— Куда едете? — продолжал допрос Коган.

— С ярмарки возвращаемся. В Медвежьем, — провинциал-возница махнул в ту сторону, откуда ехала повозка, — большая ярмарка.

«Медвежий, это вообще где?» — подумал Егор. Но Коган спросил о другом:

— Что за товар везете?

— Да так, разный… всякий… — Торговец насторожился. — А что?

— Да не бойся, — поморщился Коган, — грабить не будем.

— А-а-а, — местный расплылся в улыбке. — А то, говорят, если москвичей встретишь — они возьмут, что понравится, и не заплатят.