Броуновское движение
Шрифт:
Организмы потребления – любые биологические виды.
Вид размножения – икра.
Производимые продукты при промышленном разведении – мясо, масло, икра.
Ограничения – содержать в закрытых водоемах.
– Моментальное освоение любой территории, адмирал. Мы не можем выпустить этот вид в океаны. Потому что он вытеснит все остальные. А вот для Марса, где гибнет практически все привезенное нами – это спасение. Адмира-ал! Рамиль!
Лемман дернул Урманчеева за плечо. Тот вышел из задумчивости, и, держа в руках бутерброд, произнес:
– Никогда не думал, что буду вот так запросто держать в руках и есть живую бомбу.
– Вы сообразительный человек и
– Через мрак космоса – к свету, генерал? – пошутил Рамиль.
– Нет. «Омуль 109» выведен здесь, под землей. Так что я бы сказал – из темноты пещер – к цивилизации…
7
– Темно-о, страшно-о, безнадежно-о-о…
Денеул бредил. Милостивый рассудок не выпускал его из забытья. На фоне черного провала ему мерещились расплывчатые очертания, похожие на людей. Мужчины, женщины, дети. Они кружились в замысловатом танце, их голоса отражались многократным эхом.
«Иди к на-а-ам», – звал женский голос. «Мы ждем тебя-я-я», – звали танцующие.
«Я не могу-у, я не знаю куда идти», – грезил Инникса.
Очертания людей обрели светлые контуры, частично разгоняя тьму, ритм танца участился. Глухие барабанные удары напоминали звук шаманского бубна. Инникса мысленно потянулся, представил, что пляшет вместе с ними.
«Еще немного-о, старайся-я», – звали тени, все приближаясь и приближаясь.
Вдруг красный свет застил ведение. Превратился в ком и свернулся, словно насаженный на вертел.
Горечь разорвалась пожаром и сотрясением. Распростертое тело свела судорога. Охотника спасли рефлексы. Боль и адреналин вернули его сознание в действительность. Мышцы сработали рефлекторно. Легкие горели. Он тонул. Дышать было невозможно. В горле булькала теплая жижа. Согнувшись и из последних сил пытаясь выдохнуть, Денеул ударил себя кулаком в грудь. Моментального облегчения не произошло. В глазах заблестели светлые круги. Еще немного и он задохнется, но липкая патока медленно освобождала дыхательные пути. Теперь нужно сделать маленький спасительный вдох. В горле заклокотало. Огонь в легких утих. И тут же рвотный рефлекс освободил гортань и дал воздуху пополнить кровь кислородом. Сознание вернулось окончательно. Денеул в бессилии откинулся на спину. Зрение отсутствовало. Он потер глаза, никакого эффекта. Размазал по лицу жидкость, которой его тошнило.
«Кровь? Да, это кровь. Я задыхался собственной кровью».
Лицо горело. Руки не слушались. Было холодно.
«Пить! Надо найти воду», – это была первая мысль, которая побудила его к осознанному действию.
«Где я?»
Денеул полз в кромешной темноте, натыкаясь на какие–то предметы. Инстинкт выживания гнал его вперед. Он понимал, что если останется на месте, то это навсегда. Рука нащупала ботинок. Дальше униформу.
«Это андроид. У него должна быть фляга!»
Руки отыскали заветный предмет, но отвинтить крышку не удалось. Ладони прошила нестерпимая боль. Обхватив флягу кулаками, Инникса зубами сорвал крышку. Вожделенная спасительная влага, словно нектар, наполняла организм жизнью, а с жизнью и надеждой. Надежда разгорелась в сознании ярким пламенем, питаемая жаждой мести. Он откинулся на спину. Через какой-то проем виднелись звезды. Была глубокая ночь.
Силы оставили охотника. Он впал в забытье и вскоре отключился в беспокойном и страшном сне. Он сражался с демонами. Сжигал их, крошил и рубил на куски. Даже во сне Денеул Инникса, Собачья Шкура, охотник, добряк уже никогда не станет прежним человеком.
На груди было что-то теплое, живое. Оно копошилось и подрагивало.
Открыть глаза было невозможно.
«Нужно найти аптечку», – Инникса чувствовал, как распухло лицо, руки одеревенели, пальцы отказывались подчиняться. Шатаясь и опираясь предплечьем о стенки, он медленно пошел к каютам офицеров. Вот они уютные и покинутые. Дальше должна находиться санитарная часть.
«Проклятье! Дверь заперта. Придется начинать все заново».
Денеул развернулся и пошел к трюму.
«У андроида должно остаться тепловое ружье. Только не потерять сознание. Дышать глубоко. Идти медленно».
В глазах темнело, судорога тисками сжимала лодыжки. Рядом с телом андроида валялось ружье, оно было переломано надвое.
«Не повезло».
Думалось с трудом.
«Но не может же все время везти. Сначала ударили тепловым ружьем, а могли бы лазером, и валялся бы я, как этот андроид. Потом катер не взорвался или все же взорвался? А как я оказался на корабле? Затем фляга с водой. Везенье, называется. Аж, плакать хочется. И вот ружье…»
Думая, охотник разглядывал помещение трюма.
«Вот, нашел, баллон с газовой горелкой! Кто-то меня там, наверху любит!!!».
Но как поднять искореженными руками тяжелый баллон и донести его до санитарной части? Инникса перекинул крепежный ремень баллона через плечо и пополз по коридору. С каждым метром баллон становился тяжелее и тяжелее.
«Огонь. Чтобы воспламенить горелку, нужен огонь или искра. Я не курю. Знать бы, что понадобится зажигалка, закурил. Ха! Если следовать моей логике, то не сел бы на корабль – ничего бы не случилось. И вообще в Чумикан идти не надо было. Бред. Я брежу!». Мысли отвлекли от тяжелой работы. Спасительная дверь была по–прежнему заперта, хоть и баллон был рядом. Денеул прислонился к стене.
«Думай, думай. Тепловая винтовка разбита. Если в магазине остались тепловые патроны, то можно один детонировать. Как? Сначала открыть газовую горелку и положить на пол рядом с теплозарядом. Потом ударить, чем–нибудь тяжелым по капсюлю. Не-ет. Самоубийство. Газ да теплозаряд, и вот из меня жареная куропатка получится. А мне надо жить, жи-ить! Поквитаться надо…» Инникса поплелся обратно в трюм. Осматривая разбросанный хлам, он рассуждал:
«Я думаю как охотник. Ружье, патроны и все… Нужно думать как моряк или как андроид. Андроид…»
Взгляд снова остановился на распростертом теле. Прибор силового щита, разрезанный лучом лазера, был прикреплен к груди.
«У него на спине должен быть блок питания».
Инникса перевернул останки. Аккумулятор был в полном порядке.
«Спасибо тебе, Гордон. Твои уроки не пропали даром. Правильно ты говорил: «Не ленись, это спасет тебе жизнь».
Открыв газовый вентиль, Денеул поднес к жалу горелки оголенные провода и закоротил их. От электрической искры вспыхнуло пламя, обугливая пол коридора.