Брызги шампанского. Дурные приметы. Победителей не судят
Шрифт:
Ну, да ладно, не будем ни о вечном, ни о грустном.
Агапов пришел в роскошном исландском свитере с открытым воротом, из которого выступала черная рубашка. Очень красиво получилось, даже какая–то дерзость чувствовалась в этом наряде. Мандрыка явился в очередном клетчатом пиджаке и опять же в белоснежной сорочке. Здор – в сером костюме от Версаче. Тонкая струящаяся ткань, красноватый галстук. На Гущине и Выговском появившиеся деньги не отразились, во всяком случае, видимых перемен в их облике не произошло. А северяне Усошин и Горожанинов, представляющие зэковскую и железнодорожные участки фирмы, купили себе костюмы добротные, дорогие,
– Вас в этих костюмах только в гроб ложить! – расхохотался Здор.
А напрасно. Не надо бы ему про гроб, не надо бы. Но не будем опережать события.
– Нам есть о чем поговорить, – начал Выговский. – Поэтому предлагаю сегодня пить шампанское.
– Шампанское? – протянул Агапов, и радость на его лице как бы погасла.
– Я предлагаю много шампанского, – уточнил Выговский.
– А так бывает? – удивился Усошин.
– Николай Иванович, теперь у нас все бывает. – Выговский сел во главе стола.
Шампанского действительно оказалось много. В серебряных ведерках, обложенные сверкающими кубиками льда, бутылки с золочеными горлышками выглядели нарядно, празднично, даже с вызовом. В фужерах с золотыми ободками чувствовалось нетерпение – они желали быть наполненными, желали быть опустошенными и наполненными снова. Не удовлетворить их желание было невозможно – и друзья его удовлетворили. И опять ведерки стояли с бутылками шампанского, и опять фужеры требовали своего.
Ярко–красная семга, белоснежная осетрина горячего копчения, черные, в бликах огней испанские маслины, желтый лимон, золотые кружочки жюльена, свежая, незамутненная зелень, покрывающая щедрые куски шашлыка по–карски!
А золоченая фольга на горлышках бутылок!
А холодный, будто хирургический, блеск ножей и вилок!
А праздничный грохот настоящих, настоящих, а не пластмассовых пробок!
А легкий, прозрачный дымок, поднимающийся из свежевскрытой бутылки! И до того, как пена подступала к горлышку, было время, было достаточно времени, чтобы взять эту бутылку в руки и, не торопясь, спокойно, но и не медля ни секунды, разлить вино по изнывающим от нетерпения фужерам! И смотреть, смотреть, как бликующие в свете хрусталя мелкие пузырьки освобожденно устремляются вверх. И нужно не дать им уйти в пространство ресторана, нужно их выпить, и пусть они уже там, в тебе, освобождаются, уносятся вверх, к голове, и наполняют сознание чистым, незамутненным хмелем.
Все, писать подобное нет больше сил. Нет никаких сил описывать запахи – какой дух шел от шашлыка, как таял во рту жюльен, наполняя всего тебя грибным духом леса, дымка от костра, и как освежали и обостряли эти ощущения тонко нарезанные ломтики лимона, настолько тонкие, что сквозь них можно было читать произведения писателей, кутивших здесь несколько лет назад. Об этом как–нибудь в другой раз – когда восстановятся силы.
И шампанское! Это надо подчеркнуть – было много холодного, настоящего шампанского. Уже через полчаса никто не пожалел, что нет на столе коньяка, водки и других более сильных напитков, более прямых и суровых. Это был какой–то разгул шампанского, все были окроплены брызгами шампанского, и казалось – это навсегда.
А почему бы и нет, почему бы и нет, ребята?!
Уж если все так хорошо складывается и нет вокруг ничего, что заставило бы насторожиться, оглянуться с опаской, вздрогнуть от неприятной неожиданности, – почему нет?!
– Нам надо определиться, – Выговский дождался секундной тишины в общем гаме и положил на стол нож и вилку.
– Ты хочешь еще заказать шампанского? – спросил Мандрыка. – Не возражаю.
– Нам надо определиться, – повторил Выговский. – У нас есть семьдесят тысяч долларов. После сегодняшнего ужина их останется немного меньше. Как будем делить?
– Были бы деньги, – проворчал Здор. – А уж поделить – дело несложное.
– Сережа Агапов заготовил три железнодорожных состава леса. Слава Горожанинов через всю страну доставил его в Новороссийск. Боря Гущин погрузил лес на корабль и отправил в Турцию. Николай Иванович Усошин во всех этих делах участия не принимал. Николай Иванович, простите… Я знаю, что в лагере работа идет, зэки вкалывают, готовят лес для новых составов, но это будущее. Как нам быть сейчас?
Усошин с силой бросил на стол вилку, обвел всех тяжелым взглядом, поставил локти на стол и долго молчал, глядя на оставшиеся куски шашлыка.
– Когда ты приехал ко мне, Игорь Евгеньевич, – наконец заговорил он, – то сказал, что все в доле. Что мы одна шайка–лейка. И все заработанное будем делить между собой.
– Я и сейчас это повторяю, – спокойно сказал Выговский.
– Поровну, сказал ты тогда.
– Я и сейчас готов это подтвердить. А ты, Миша? – обратился он к притихшему Здору.
– А что я? Я ничего! Как все! – куражливо зачастил Здор. – Лес не рубил, вагоны не грузил. Через всю страну эти вагоны не толкал. В порту тоже ничем себя не проявил. И фавазовский корабль идет к берегам Турции без моего участия. Я могу быть свободным? Как говорится, спасибо за угощение! Много доволен! – Он сделал попытку подняться из–за стола, но Агапов, взяв его за плечо, резко усадил на место.
– Лес пошел мой, поэтому я имею право тебя остановить, – сказал он. – Это что же получается, господа хорошие? Гуляли – веселились, подсчитали – прослезились? Игорь Евгеньевич, объяснитесь! Как нам дальше жить? С кем дальше жить?
– Ребята, – Выговский помолчал, сунул в рот дольку лимона. – Мы немного выпили шампанского, еще выпьем. Сегодня же, за этим столом. И закусим чем бог пошлет. Да, я обещал все заработанное делить поровну. Ни от одного своего слова не отказываюсь. Деньги сегодня же поделим поровну. За исключением тех, которые нужны для продолжения работы. Переезды, контора, билеты и так далее. Но! Все это в том случае, если мы сейчас так решим. Хочу предупредить сразу… Если мы поделим деньги поровну, то напряг между нами будет больший, чем если бы мы каждому дали с учетом его участия в той или иной операции. Сегодня мы в некотором упоении от первой победы, от первых денег. Дальше деньги пойдут другие. Сегодняшние покажутся копейками. Вы и дальше готовы все делить по–братски? Когда на кону будут миллионы долларов?
– Откуда?! – ужаснулся Агапов.
– От верблюда. Сейчас мы не в том состоянии, чтобы принимать решения здравые, трезвые, разумные… Но я своевременно всех вас предупреждаю. Нам нужно все точки расставить по местам. Чтобы потом не стучать кулаками, не брызгать слюной и не совершать других, более крутых действий.
– Каких таких? – спросил Здор.
– О! – весело махнул рукой Выговский. – Их столько напридумано за последние тысячи лет, столько опробовано и испытано, что если начать перечислять… Кто будет лесом торговать? Николай Иванович! Рядом с тобой бутылка во льду! Открывай!