Бубен из кожи дракона

Его звали Геонка Григорий. Был он коренным жителем, но половина коренного северного народа имело русские имена, а иногда и фамилии. Был он смуглокожий, лицо вытянутое, волосы на голове черные и курчавые.

Гриша шел по пыльной дороге, стояло жаркое лето, воздух колыхался над прогретой землей. Но не лето и жара сейчас занимала его голову…

Мыслями он был далеко, в своем диком, необузданном и необыкновенно счастливом детстве. Тогда сказки были в шаге от него, леший жил в лесу, в реках плескались русалки, а в небе парил огнедышащий дракон. Тогда-то, в один из морозных дней он, вместе со стайкой своих закадычных друзей прибежал к шаману Орхойону, чтобы послушать его рассказы о древней легенде, которая позднее станет явью, кардинально изменив его жизнь и его же место в ней.

Свирепо выла метель. Недавно выпавший снег пуржит в тайге, закрывая небо. Трудно путнику и зверю в такой день. Снег залепляет нос, лезет в глаза,

Голос старика-шамана то срывался на крик, то переходил на шепот. Дети и взрослые, чуть дыша, слушали древнее предание о том, как удачливый охотник Белый Волк подранил диковинного зверя и идя по его кровавому следу нашел страну демонов, страну вечного лета и ужасных тайн. Вернулся оттуда Белый Волк совсем седой, оттуда и его прозвище. Но лицом он почернел от загара, как будто не зимний месяц январь был на дворе, а лето красное. Принес он с собой чудесные лекарственные растения, голову и крыло летающего демона, закопченные дымом костра, громадные яйца неведомых птиц, а так же плоды и ягоды, грибы.

– Зимой?! Где это видано, чтобы среди зимы собирали грибы и ягоды? А еще привез на нартах и шкуру демона, которая была похожа на кожу змеи, но много толще и в крупной чешуе и много других загадочных и таинственных вещей.

В ту пору шаманом был Большой Морж, человек хитрый и жадный. Не смог он пережить того, что простой охотник сходил и вернулся оттуда, где не всякий шаман бывал. Почувствовал он угрозу охлаждения интереса к своей персоне. Запряг собак в нарты и уехал по следам Белого Волка, в ту сторону, где солнце садится за сопки. Пробрался в страну демонов, да демоны не дали ему даров и самого не отпустили. Так и остался жадный Большой Морж на земле демонов, а Белый Волк стал новым шаманом, мудрым и справедливым.

А когда пришла пора шаману переходить к предкам, передал он свои тайны своему преемнику, новому шаману и так его тайна сохранялась из поколения в поколение.

Глаза детей горели от восторга, как осколки ледника под луной, лица стариков светились мудростью и грустью, тоской по тому времени, когда все было лучше: солнце светило ярче, мясо было вкуснее, а олени были крупнее. И только глаза молодежи блестели весельем и радостью к жизни. Мало кто из них верил в эти старые сказки, новая жизнь радовала их больше, со своими новыми технологиями и возможностями, веселыми развлечениями. Не олени в упряжке были пределом их мечтаний, а мощный снегоход, летящий быстрее птицы по снежной равнине. Не охота капканами, петлями и ловушками на зверя интересовала их, а охота с оптической винтовкой считалась престижней всего.

Руки шамана, перевитые жгутами вен, взяли бубен, ударили по нему раз, другой и он запел:

Голос его был старческий, сухой и надтреснутый, но пел он так, что даже глаза молодых скептиков загорелись интересом. В его голосе слышался свист ветра, шорох и скрип деревьев, пение птиц и крик зверя. Только слов песен различали не многие, т. к. язык предков, на котором они разговаривали со своими богами, был знаком только старикам, а молодежь уже мало интересовалась обычаями своих предков.

Забыли они и своих богов, которые с немым укором взирали на своих детей, непонятно по какой причине покинувших их. Но все еще сильны были боги, они смогли закрыть своим неразумным детям путь в загадочную страну, а ключ от нее забросили в вязкие топи, чтобы никому не было до нее ходу. А кто в силах противиться воле богов?

Вот уже третьи сутки гудел дом у молодого шамана Гришки. Все политические, глобальные вопросы уже прояснены. Причины потепления выяснены, а птичий грипп вылечен. Гости потихоньку расходились, кряхтя и постанывая, только один не торопился уходить. Крупноголовый, коренастый, он совсем распалился от спора. До хрипоты посадив голос, Федор Шлепков отстаивал свое мнение. Ни на минуту не прекращая болтать, он закрутил из газеты трубку длиной сантиметров двадцать пять, основательно набив ее табаком. Спор шел о легендарной стране демонов, о ее реальном существовании. Гриша убеждал что она существует, приводя в доказательство то, что в болоте у Лысой горы водились гигантские змеи, а охотник Васька видел зверя, похожего на крупного крокодила.

– Да твой Васька, – парировал Федор, – как напьется своего самогона, так ему и бабка-ежка с лешим привидится. Я трезвым его только в детстве видел, да и то наверное показалось.

– А древний бубен из кожи чудовища, весь в крупной, кожистой чешуе, похожий на очень толстую кожу змеи, – пытался доказать свою правоту Гриша, я сам лично видел его у старого шамана Варушты, да много кто видел!

Федор достал зажигалку, раскурил свою сигару и пустил дым на Гришку.

– А где твой бубен? Покажи, может, и я поверю! Ты мне еще про грибы и ягоды расскажи, как будто, в погребе, во льду нельзя сохранить. Я так в холодильнике делаю, а ведь ты знаешь, что раньше лед в погребах укладывали, вот тебе и холодильник! Собрал летом, положил в ледник, а зимой принес: нате вам чудо! И вот еще что, раз есть проход в другой мир, пространство или время, то почему прошло, допустим, пара-тройка крупных зверей – змеи, крокодилы. А где разная мелочь, рыба древних форм, насекомые, растения. А ведь насекомых там должно быть множество, а где прошел один крупный зверь, там мелочь пролезет тысячами, а где она? Покажи мне живого трилобита или гигантскую стрекозу – меганевру, и я поверю. Я же геолог, Гриша, и историю земли знаю назубок! Нет никакого прохода в прошлое. Легенды, сказки, предания старины глубокой. Такой глубокой, что из ее темных глубин, выглядывают только чумазые лица твоих жуликоватых родственников-шаманов, которые обманывали свою родню, зарабатывая на кусок мяса.

Наклонив широкий лоб, вперив пьяный взгляд в лицо Гриши, он решил окончательно добить своего оппонента:

– Правильно я говорю – «шаман» Гришка? Да какой ты шаман?

Слышал я, что прогнал тебя старый шаман за твое пьянство, обман или там еще за что-то. Может ты его бубен пропил, старый пройдоха? Все знают, что и твое лечение – одно издевательство! Как ты старую Марфу лечил от кашля настоем из лягушек, ее бедную так пронесло, что она и кашлянуть боялась. А потом хихикал еще, вот де здорово от кашля излечил и не кашляет вовсе.

Да и все твое лечение – одно шарлатанство. Так что, запросто может, что и крокодилом ты был, прицепил что-то сзади, надел чемодан на голову и выл там, в болоте, ночами напролет. Нету тебе веры и доверия! Так что, как там в песне поется: «даром преподаватели, время со мною тратили, даром со мною мучился самый искусный маг».

Допеть веселую песенку, Федьке, великий маг и волшебник не дал, пытаясь заткнуть вредную песню, прямо в месте ее возникновения, т. е. в горле ее пьяного исполнителя. С протяжным шипением Гришка выдохнул через зубы и кинулся на противника. Федька, уворачиваясь от него, продолжал свою песню, давясь от хохота. Схватившись за грудки, поединщики повалились на землю. Уворачиваясь от худых, длинных рук шамана, Федька умудрялся противным голосом петь песню, в промежутках громко хихикая.