Будь любезен, спаси меня от неприятностей
Шрифт:
– Здесь не место посторонним!
– резкий окрик из-за спины заставил меня обернуться. От усадьбы ко мне широко шагая двигался одетый в черный фрак мужчина с проседью на висках.
– И как вы вообще сюда проникли?
По крайней мере он не попросил сразу убираться. Уже хороший знак.
– Прошёл через ворота.
– Вас никто не остановил?
– А должны были?
Мужчина, как я понял, выполняющий роль дворецкого, принялся озираться. Его наметанный глаз тут же выцепил фигуру
– А ну подошел сюда!
– грозно рявкнул он.
– Прощу прощения, просто пришлось на секунду отлучиться, не извольте злиться, - парень быстро подлетел к дворецкому и принялся тараторить. Однако мужчина пропустил его оправдания мимо ушей у пальцем указал на мою скромную персону.
– Сопроводи данного молодого человека к выходу.
– Пожалуй, откажусь. Я проделал столь долгий путь не для того, чтобы меня выставили за дверь.
– Это исключительно ваша проблема. И кто вы вообще такой?
– Вы только сейчас решили это узнать? Такой термин как "профессиональная непригодность" описывает вас весьма полно. Меня зовут Вера Чайка, и я телохранитель госпожи Агаты Радчевской.
– Вера Чайка?
– удивленно переспросил дворецкий.
– Можно просто Чайка.
– Вера?
– Эм... когда родители давали мне имя они руководствовались существительным, а не женским именем, - на автомате начал оправдываться я. Но мужчина пропустил моё объяснение мимо ушей.
– Личный телохранитель? Из Библиотеки? Ледяной страж?
– Можно без последнего эпитета? Я всегда находил его дурацким.
Казалось мужчина меня не слышит. Он с недоумением продолжал смотрел на меня, изредка шевеля губами. Краем глаза я заметил, что в парке уже никто не работает, а лишь с интересом смотрят на нас двоих.
– Вы же мужчина?!
– то ли утверждая, то ли спрашивая наконец выдал дворецкий.
– А не похож?
– слова дворецкого поставили меня в тупик.
– Так мужчина или нет?
– Да, мужчина.
– Но мы вас не ждали.
– Я уверен в обратном. Или за время моего пути из Петербурга что-то поменялось?
– Ничего не поменялось, но вы ведь мужчина! И вас вправду зовут Вера Чайка? Мужчина-телохранитель из Библиотеки?
Кажется от слова, обозначающего мой пол я стал терять интерес к этой беседе. Поэтому следует решить все возникшие недоразумения как можно быстрее. Вздохнув и потянулся к штанам. Молоденькие служанки синхронно ойкнули и стоящая между ними дородная поварихи резко вскинула руки закрыв им глаза широченными ладонями. При этам сама она с нескрываемым интересом уставилсь на меня. Рабочие тоже оживились и, как мне показалось, собрались делать ставки, непонятно только на что.
– Эй, ты что творишь? Не надо доказывать!
– спохватился дворецкий, но
– Моя паспортная книжка. Выдан в прошлом году сроком на пять лет. там есть моя фотокарточка и имя. Если вы до сих пор считает, что я самозванец.
Дворецкий принял паспорт, внимательно его изучил пролистав страницы и наконец поднял на меня глаза сказал.
– Пройдемте за мной. Я представлю вас графу, - сказав это мужчина развернулся к стоявшим служанкам.
– А вы возвращайся к работе. тут не на чего смотреть.
Всех троих как ветром сдуло. Удовлетворенно кивнул дворецкий махнул мне рукой и повел по дорожке к дому. Подойдя к нему вплотную я смог рассмотреть его гораздо лучше: идеально белого цвета, обилие лепнины и прочего наружного декора, высокие арочные окна. На вид дому, как и всей усадьбы было не более пяти лет. Очевидно, что граф изрядно вложился в данное здание. После того, как закончилось строительство летней резиденции царя, очень многие богатые жители полуострова стали желать иметь дома в том же архитектурном стиле.
Внутри дом выглядел не хуже чем снаружи - дубовый паркет, обилие красивой и дорогой мебели, масса картин на стенах. Правда большинство плотен принадлежали кристи маринистов. Зачем было увешивать ими стены дома, когда море можно было увидеть пройдя полсотни саженей, было непонятно.
Дворецкий подошел к массивной двустворчатой двери с богатым орнаментом и вежливо постучал.
– Войдите, донеслась из кабинета.
Дворецкий вздохнул так громко и трагично, словно исполнял роль гонца, которого должны были казнить за плохие известия и распахнул створки.
Граф Радчевский выглядел так же как и на фотографиях, с которыми я ознакомился при отъезде из Петербурга: высокий и крепкий, сорок семь лет, длинная борода и густые усы. Встретил она нас сидя за массивным столом из красного дерева. Когда дворецкий ввел в личный кабинет графа, расположенный на первом этаже тот как-раз медленно набивал текст толстыми пальцами на пишущей машинке. Похоже, он был не чужд техническим новшествам.
– Константин Васильевич, у меня неприятные известия, касаемые вашей дочери.
Граф последний раз нажал на клавишу и вернул каретку машинки в исходное положение.
– А когда они были хорошими?
– с каким-то христианским смирением на лице ответил тот, и оторвавшись от бумаги уставился на меня.
– Моя дочь доставила вам какие-то неудобства?
– Пока нет.
– А в чем тогда дело?
– повернулся граф к дворецкому.
– Суть в том, Константин Васильевич, это этот молодой человек... Вера Чайка.
В наступившей тишине граф снова повернул голову в мою сторону.