Будь любезен, спаси меня от неприятностей

Литовцев Виктор

– Вы абсолютно правы.

– Я всегда права.

– Как вам будет угодно.

– Я не зазнаюсь - это правда. Я всегда права.

– Я и слова против не сказал, - ответил я чувствуя раздражение. Манеры и речь данной особы просто выводили из себя. А ведь мы ещё и пяти минут вместе не провели!

– Хотя, признаюсь, я немало удивлена. Я пребывала в полной уверенности, что вас отправят обратно как только отец вас увидит. Но он решил нас познакомить. С чего бы вдруг?

Агата построила предложение немного странно. Выходило, что она ещё

до моей встречи с графом знала, что я мужчина? Но если так, то почему не сказала? Или она недовольна тому, что к ней приставят надсмотрщика? Разве что, она узнала о моём визите чуть раньше. Мой взгляд зацепился на чашку чая на декоративном столике, от которого шел пар и я всё понял. Похоже, эта девушка считала себя мастером интеллектуальных игр - одной бедой больше. Особы, с завышенной оценкой свои умственных способностей всегда гораздо проблемнее тех, кто понимает что они глупые и не старается это скрыть.

– Ваш отец думает как поступить дальше.

– Тут не о чем думать. Мне не нужен телохранитель, поскольку я всегда в состоянии самостоятельно решить свои проблемы.

– Ваш отец считает иначе.

– Ему, как рядовому человеку, свойственно пребывать в клетке своих убеждений и мировоззрений, сложившихся за долгие годы. Я же способна мыслить, говорить и действовать исключительно рационально и прагматично. Посему, в какие бы я ситуации не попадала, я всегда найду из них наиболее простой и эффективный выход. Так что ты можешь, с полной уверенностью в моём благополучии, покинуть Ялту.

Странно, когда это мы перешли на "ты"? Я вроде бы такого точно не начинал.

– К тому же ты не станешь отрицать того, что будучи мужчиной, ты не самый подходящий кандидат на роль телохранителя для столь юной особы как я?

– Не льсти себе.

– Если ты хотел так меня задеть, то мимо - я знаю, что я красавица. И это не субъективная оценка, а очевидный факт.

Завышенное самомнение, заносчивостью и гордыней - да ты просто эталонная дворянка. Хоть сейчас с тебя можно лепить восковую фигуру и выставлять в Международное бюро мер и весов как образец молодой, незамужней русской аристократки. Агата, тем временем, решила, что беседы уже подошла к концу и снова открыла книгу.

– Допустим, но только мой пол факт сделки не отменяет, - решил я зайти с другого конца.

– Мне кажется мой отец считает иначе.

– В данный момент твой отец перечитывает договор и консультируется со своим адвокатом. И видится мне, что новой трате денег он предпочтет меня. Конечно, есть шанс, что он обратиться в суд, желая возвратить деньги, но выиграет дело он только если обладает способностью к некромантии и сможет воскресить Плевако.

– Я так понимаю деньги Библиотека возвращать не намерена?

– Вы получили то, что заказывали. О чем ещё может идти речь?

– А то что товар не соответсвует описанию, это разве не повод для расторжения сделки?

– А о том, что пол является обязательным условием речи не шло, - чувствуя превосходство от невольной аферы сказал я.

–

Как низко, но соответствует вашему разночинскому происхождению.

– Не нужно всё свалить на классовые различия. Мне кажется что весь драматизм ситуации...

– Скорее фарс, - перебила меня Агата, но я её проигнорировал.

– ...заключается в том, что мои родители будучи кретина дали мне такое идиотское имя, а ваши родители заранее не уточнили, что им нужна именно девушка. Так что один один. Обе команды болванов идут вровень.

Я сел на стоящее в углу кресло, закинул ногу на ногу и демонстративно уставился в окно. Легкий бриз с моря колыхал тонкие занавески и разносил по комнате аромат моря. Агата продолжала сидеть на своем софе держа в руках томик Китса, но она уже давно не водила глазами по строчкам и смотрела в одну точку посредине страницы.

– Если вы и вправду намерены остаться здесь, то вас следует гораздо-гораздо вежливее высказываться о моём батюшке.

– Факт моего нахождения здесь под сильным вопросом, так что пока я буду говорить то что пожелаю.

– Плебей...
– донесся до меня едва слышный звук, но я решил прервать разговор, поскольку уже начинал обдумывать возвращение домой.

Из коридоры донеслись торопливые шаги и в комнату вошёл дврецкий.

– Госпожа, сударь, граф ожидает вас у себя в кабинете.

Когда мы все втроём вошли в кабинет графа, тот стоял над своим столом с каким-то кислой миной на лице. Весь стол перед ним был завален папками с документами, хаотично лежащими бумагами и стопками толстых книг со сборниками законов. В углу стоял телефон, который до этого располагался на элегантной подставке у окна.

– Я вижу вы уже познакомились, - удовлетворенно кивнул граф.

– Да, отец, и признаюсь я была весьма удовлетворена нашей светской беседой. Даже печально, что мы будем вынуждены расстаться.

– Дорогая, посоветовавшись с твоей мамой и адвокатом, я принял решение оставить Чайку твоим телохранителем.

– Чё?

Агата сморгнула, а потом так и замерла с открытым ртом. Я даже начал опасаться, что она может подавиться какой-нибудь насекомым, которые наверняка летали по комнате.

– Я зря плачу учителю словесности? Что ещё за "чё"?

– Прости, отец, - Агата, наконец закрыла рот, и понуро опустила голову.
– Я выразилась весьма некрасиво и по-простонародному. Я хотел сказать "как такое странное решение вообще могло прийти в голову моим дорогим родителям?"

– Пять тысяч рублей, - без обиняков выдал граф причину его решения.

– Скупердяй.

Сударыня, да вы просто души не чаете в односложных эпитетах. Сначала я был наименован плебеем, теперь граф - скупердяем. Кажется, кто-то не сильно вкладывался в то, чтобы привить вам хорошие манеры.

– Как ловно ты меня сделала виноватым! Я впечатлен, - похоже, граф тоже был не в восторге от своей дочери.

– И в мыслях не было.

Я почувствовал в голосе девушки легкое разочарование от того, что её раскусили.