Будь любезен, спаси меня от неприятностей

Литовцев Виктор

– Понимаешь, Агата, я тебя люблю всем сердцем, поскольку ты моё самое дорогие сокровище и очень тобой дорожу и не хочу потерять, но у тебя есть одна

неприятная особенность - ты очень дорогая.

А ведь правильно моя мать говорила: "Вера, всё, что сказано до слова "но" и талого снега не стоит".

– Ты имеешь ввиду, что дорого тебе обхожусь?

– Очень. Даже для такого состоятельного человека как я.

– И ты и мамы готовы смириться с тем, что возле меня постоянно будет ошиваться мужчина?
– решила Агата ударить по самому слабому месту в решении графа.

– Мой адвокат сообщил, что репутация телохранителей Библиотеки ещё никогда не была подмочена романтическими связями с клиентами.

– Шах и мат, - со злорадством прошептал я.

– Молодой человек, - граф обратился ко мне.
–

Я ведь могу быть уверен, что невинности моей дочери ничего не угрожает?

Тон графа был весьма дружелюбным, но каким-то неведомым образом он смог добавить в свои слова столько угроз и холода, что я понял, что если он заподозрит неладное, то мне с полуострова придется удирать. С боем. Ночью. Пересекая горы пешком и реки вплавь. Я уже намеревался начать интенсивно кивать, сопровождая это действие клятвенными заверениями о моей честности и порядочности, но слова Агаты этого не потребовали.

– Отец, тебе не стоит волноваться на этот счёт - я никогда не лягу в постель со смердом.

Я непроизвольно бросил взгляд на массивные напольные часы в углу кабинета: двадцать второго мая тысяча девятьсот десятого года в тринадцать шестнадцать я всем своим сердцем возненавидел Агату Радчевскую.