Будь моей девушкой, или мой супер-парень
Шрифт:
"Миша в смысле парень… и я, кажется, люблю его"
"Опять? *иронично*"
"На этот раз все серьезно. Мы уже три месяца живем вместе"
Три месяца для Шурки и вправду был большой срок, так как обычно она встречалась недели две, месяц от силы.
"Ого! Тогда могу тебя поздравить, с меня пре встречи шампанское и цветы!"
"Ловлю на слове! Завтра же и отдашь)))"
"В каком смысле завтра? Подожди, ты что приезжаешь???"
"Уже приехала. Миша захотел познакомиться с моей мамой, и мы приехали на неделю)))"
"Круто! Я, заодно,
"А я со смельчаком, который приручил тебя)))"
Договорившись с подругой встретиться завтра, я откинулась на спинку стула и радостно улыбнулась.
Выходные обещают быть очень интересными!
***
Я страдальчески застонала, с усилием открыла глаза и огляделась: обстановка была незнакомой, и после несколько минут работы мозга, я поняла, что нахожусь в Щуркиной квартире. Квартира пустовала, так как ее мама переехала в дом за город, досматривать парализованную инсультом бабушку. В комнате пахло жареной яичницей с колбасой, на что мой живот возмущенно заурчал. Вот только Голод, Тошнота и Головная Боль отошли на второе место, и гордое первое место заняли Страх и Паника.
Поднявшись на ноги, потому что почему-то спала на полу, используя вместо подушки большого плющевого медведя, я по стеночке доползла до ванны и уставилось в зеркало. Оттуда на меня печально глядела помятая рожа с красными глазами, мешками под глазами, с размазанной по губам и подбородку красной помадой. Наличие последнего заставило меня удивленно нахмуриться, а в голове тут же всплыла картина: мы с Шуркой решили написать стихи, при этом подруга заявила, чтоб писать стихи нужно накрасить губы красной помадой. Откуда она взялась и как мы ей мазюкались я не помню, и Слава Богу!
Внимательно оглядев лицо, язык, живот и на наличие нового пирсинка и не найдя его, я с облегчением вздохнула, а потом головная боль намекнула, что вывод был поспешный. Точнее не именно головная боль, в боль в ухе. Немного повернул голову, я увидела в ухе круглую сережку, в которой с содроганием узнала кольцо в бровь.
Я вновь взглянула в зеркало и попыталась вспомнить, почему у меня накрашены губы. И воспоминание мне очень не понравилось…
Так как красной помады не у меня, не у Щурика не обнаружилась, она хотела послать за ней в магазин Мишу, на что я заявила, что не стоит, я позвоню Соколову, и он нам ее привезет. Щурик идею одобрила и даже помогла найти его номер в телефонной книге, потому что я переименовала Соколова с "шантажист" на "любимый стралкер", и все не могла найти.
В душу забрело очень нехорошее предчувствие. Выйдя из ванной, предварительно умывшись, я прошлась на кухню, где и обнаружила Соколова… очень злого и рассерженного Соколова.
– Доброе утро, Саша, - попыталась буднично сказать, но получился какое-то хриплое скуление.
– Доброе, - очень недобро прорычал он.
– Присаживай.
Я тут же села за стол, напротив него, и, втянув в голову в плечи, принялась ожидать наихудшего.
– Так значит, - нарочно спокойным голос начал Соколов, уставившись на меня
– Ну, иногда, - покаянно призналась я.
Да и что мы там выкурили? Один косяк на троих!
– Отныне не будешь, - заявил Соколов, и только я было хотела взбунтовать, как он хмуро добавил: - Лена, я не собираюсь запрещать общаться тебе с подружками, курить сигареты и иногда выпивать, потому что понимаю, что ты все мои слова будешь воспринимать в штыки, из-за своего характера. Но наркотики - это совсем другое дело!
– Да я курю раз в полгода, а то и раз в год, - буркнула я.
– И зачем?
– спросил он меня таким тоном, что я невольно почувствовала себя ребенком, который перед обедом съел все конфеты.
– Ну, чтоб расслабить, - задумчиво ответила я.
– В мире, что больше не существует других способов, чтоб расслабиться?
– в том же тоне продолжил Соколом, и на секунду мне показалось, что он меня сейчас в угол на колени отправит.
– Существует, - с неохотой признала я.
– Значит, с сегодняшнего дня мы с тобой будет составлять список "как можно расслабить без использования наркотиков" и… - Соколов осекся, и у него удивленно приподнялись брови.
Ну да, первое из списка "расслаблений", пришедшее мне на ум, заставило меня смущенно покраснеть, и это не укрылось от глаза Соколова.
– Ладно, проехали.
– Парень кашлянул в кулак и спросил: - Хочешь есть?
Меня тут затошнило, от чего я сжала рот рукой.
– Понятно, - сухо констатировал Соколов, после встал, подошел к холодильнику, открыл его и вытащил банку с огурцами. Слив рассол, Соколов протянул мне кружку и в ответ получил щенящий взгляд обожания, на фоне которого реклама про разные кормы для собак нервно ушла грызть свои сухпайки в сторонку.
Выпив залпом стакан с "живой водой", я задала самый животрепещущий на данный момент вопрос:
– Мы вчера сильно чудили?
В ответ Соколов протянул мне желтую тетрадку с корабликами, в которой оказалось всего три листа, исписанные моими корявыми, здоровенными каракулями, в которые я попыталась вчитаться.
Стол, кровать, картина, книжка,
Табуретка и покрышка.
Шурик, бля, хуйню несет,
А Гриша все к нам не идет."
– Что за Гриша?
– в шоке спросила я, на что парень отвил с ухмылкой:
– Это ты меня спрашиваешь?
– М-да, - протянула я и со смешком прочла в тетрадке:
"В детских файлах имя Гриши не обнаружено"
Дальше было еще интересней:
"С (видно "ш" мне было слишком трудно написать): Ну такой. Ну, Вот Такой. Знаешь?
Я: Какой такой?
Оказалось у чувака ник: Вот такой J
Я: Какой?
С: Та хуево какой!"
Тут та память и напомнила, что Щурик рассказывала мне про своего друга-художника со Львова, у которого погоняло "Вот такой", при этом мой мозг не мог понять, что "Вот такой" - это ник, а потом что Гриша и Вот Такой - это один человек.