Будь моей девушкой, или мой супер-парень

Крыжановская Оксана Сергеевна

– Я опять-таки откажусь.

– Тогда я отвезу тебя домой.

И на этой ноте мы покинули Шуркину квартиру.

***

Перед Соколовым мне было очень стыдно, поэтому чтоб загладить вину, вечером я пригласила его в одно особенное место.

Мне хотелось для него принарядиться, но погода на улицы была хмурая и холодная. Теплыми деньками природа стала нас радовать все реже, хотя это и неудивительно для октября.

Кутаясь в пайте, я вышла из машины и взглянуло в небо.

Оно было моего любимого цвета - серым с черными разводами и белыми мазками.

– И куда дальше?
– спросил парень, так как о том, куда именно мы идем я ему не сказала.

– Увидишь, - заговорчески ответила я, подмигнув.

– Ты меня уже заинтриговала, - с улыбкой ответил Соколов, протянув мне руку.

Я взяла его за руку, парень притянул меня к себе и обнял, чтоб не так было холодно.

– Ты почему так легко оделась?
– с легким укором спросил он.

Сам он был одет в теплое пальто, а шарфик отдал мне еще в машине.

– Да сейчас привыкну, просто в машине пригрелась, - отмахнулась я, на что парень лишь покачал головой и притянул меня к себе поближе.

Подойдя к двери одной пятнадцатиэтажке, я нажала на домофоне номер квартиры и стала ожидать, ловя на себя недоуменный взгляд Соколова.

– Кто там?
– раздался из домофона мужской голос.

– Здравствуйте. Это Елена Пехова.

– Опять ты? Ладно, сейчас открою.

Через несколько минут дверь нам открыл мужчина лет тридцати пяти в спортивных синих штанах и черной майке с надписью "Последняя чистая майка".

– Ты сегодня не одна, - с удивлением сказал он, взглянув на Соколова, а потом протянул ему руку и представился: - Дмитрий.

– Александр, - отвел парень и обменялся с ним рукопожатием.

– Значит, нашла себе молодого человека?
– Дмитрий насмешливо на меня взглянул.
– Ну, я же говорил. Ладно, пошли, а то холодрыга тут.

Мы зашли в подъезд и направились к лифту.

– Как успехи?
– спросил у меня Дмитрий.

– Хорошо, я уже третью книгу начала писать.

– Это радует.
– Мужчина мне улыбнулся.
– Я, кстати, приготовил тебе пару интересных книг. Зайдешь потом заберешь, заодно и чаю попьете согреетесь.

– Спасибо.

Мы зашли в лифт и поднялись на последний этаж.

– Держи, - протянул мне Дмитрий ключи.
– И недолго там, на улице все же не май месяц, - сказал он напоследок и направился к двери одной из квартир, а я взяла Соколова за руку и потащила на маленькую железную лестницу, ведущею на крышу.

– Кто это?
– спросил Соколов, когда за нашими спинами раздался дверной хлопок.

– Дмитрий Григорьевич Листов - художник.

Добравшись до конца лестнице, я открыла замок и распахнула дверь на крышу.

Мы зашли на нее и застыли.

– Что это?
– через несколько минут изумленно спросил Соколов, потрясенно взгляну на меня.

– Я, - пояснила, так как на картинах я была худей и со светлыми волосами до лопаток.

– Я понял, что это ты Лена, - раздраженно отозвался парень.

Вся крыжа была разрисована одной большой, уже слегка выцветшей картинной, которая вмещала в себя пять маленьких.

На первой я сидела на краю крыше на парапете, свесив ноги, подняв голову, и задумчиво глядела на серое небо. На второй я стаю на ногах, раскинув руки в стороны, а за моей спиной распахнулись маленькие былые крылья. На третьей я шагаю вперед. На четвертой падаю вниз, волосы бьют по лицу, а маленькие крылья не могут меня поднять. На пятой лежу на асфальте в луже крови и с поломами крыльями, а вокруг меня темные безликие лица с пустыми глазами.

Достав из сумки покрывало, я постелила его на парапет и присела, перекинув ноги на ту сторону. Соколов присел рядом и меня.

– Это нарисовано баллончиками, но у Дмитрия дома есть картины и на полотнах, - сказала я.
– Потом пойдем к нему пить чай и посмотришь.

Соколов не ответил, лишь сильнее прижал меня к себе. Некоторое время мы сидели в тишине, наблюдая за небом. Потихоньку небо стало становиться все темнее, а где-то за хмурыми тучами садилось солнце.

Наконец, когда я набралась смелости, то произнесла:

– Когда-то я была совсем другой: занималась в модельном агентстве, одевалась броско: короткие юбки, шпильки, тонны косметики, таскала золотые побрякушки. Ходила по дискотекам и имела кучу знакомых. Но это была не я. Понимаешь, раньше мы жили очень бедно, а я еще ко всему была не слишком общительна и постоянно читала книги, поэтому в классе стала девочкой для насмешек и издевательств. Ко всему я не могла спокойно реагировать на издевки, чем

еще больше распаляла азарт одноклассников. А потом родители разбогатели, мы переехали в другой дом, а я перешла в другую школу и решила для себя, что там подобное не повториться. Если у тебя есть деньги, то "друзей", оказалось, очень легко заводить. Я подружилась с одной девчонкой Машей, которая и потащила меня в модельное, а так же таскала по дискотекам и познакомила с кучей народа, которую я не редко поила на халяву. И ник-то из них не знал, что на самом деле мне это модельное и дискотека была до одного места, что я очень люблю читать книги, еще тот задрот и что характер у меня довольно паршивый. Они знали меня, как дочку богатеньких родителей и не больше. Это сейчас я понимаю, что это глупо и дружбу деньгами не купишь, а тогда мне было все равно, потому что одно из желаний моего детства сбыла - я была в центре внимания и имела кучу "друзей", которые постоянно звонили мне и звали гулять. А потом я влюбилась. Сильно. Того парня звали Александр, и мы с ним начали встречать. И через некоторое время он стал просить у меня деньги, а я была слишком влюбленной и не ничего не замечала. Со временем денег ему нужно было все больше, и дошло до того, что я начала воровать деньги у родителей. А потом к нам в класс перевилась Щурка и мы с ней подружились, именно подружились, потому что она узнала меня истинную. Вообще тогда смешно получилось: я пошла в книжный магазин купить новую книгу Андрея Белянина, и в тот же магазин зашла Щурка. Помню, она очень удивилась, увидев, там меня и даже заявила, что думала, что фифы вроде меня умеют только журналы мод читать, на что я обиделась и заявила, что не только фентези читаю, но еще и пишу его. Тогда я только-только начинала пробовать себя в этом деле, и честно не думала, во что это перерастет. Но это я уже съезжаю с темы. В общем, узнав об Александре, Шурка мне тут же сказала, что он какой-то странный тип и что я должна послать его куда подальше, на что я послала ее, потому что была глупой влюбленной идиоткой. Вот только Шурка очень упорная девушка и честно не знаю, почему она решила помочь мало знакомой девушки, но она все-таки помогла мне и узнала правду об это Александре. Оказалось, что он баловался карточными играми и в этом деле ему не везло. Когда он узнал, что у меня богатые родите, то и решил, окрути меня, чтоб я стала его спонсором. Поначалу я ей, конечно же, не поверила, и она потащила меня в, можно сказать, "подпольное казино", где я и увидела все своими глазами. Но самое паршивое оказалось то, что многие в школе знали об его "увлечении", и даже Маша. Поругались мы Александром тогда сильно, я ему даже нос разбила. Но одна его фраза запала мне очень сильно в душу: он назвал меня глупой курицей, у которой кроме денег ничего нет. И я поняла, что отчасти он прав, потому что я действительно стала очень сильно полагаться на деньги. В тот день я случайно и забрела сюда. Тогда тут не стоял домофон и крыша была открытой. Я долго тут сидела и очень многое для себя переосмыслила, а потом поднялась на ноги, раскинула руки в сторону… и в это момент меня за талию сдернул с парапета Дмитрий, который решил, что я решила спрыгнуть с крыши. Потом он пригласил, точнее затащил, меня в свою квартиру угости чаем и выслушал, помог советом. После этого я посла всех своих так называемых друзей, Александра, Машу, ушла и модельного, стала одеваться, так как мне нравиться, перестала строить из себя не пойми кого и стала общаться только с Шуриков и Дмитрием. Он вообще во много мне помог, например, если бы не он, то я, наверное, никогда бы серьезно не взялась за писательское перо. Он, так сказать, подтолкнул меня раскрыть свой талант. Эту картину, - кивнула я на крышу, - он нарисовал через несколько месяцев и назвал ее "Перерождение".

Рассказав все это Соколову, я почувствовала себя опустошенной. Вспоминать все это и тем более рассказывать человеку, которого я люблю, оказалось очень трудно, хотя мне казалось, что я оставила эту историю в прошлом.

– Ладно, пойдем пить чай, - поспешно сказала я, потому что вдруг испугалась того, что может сказать Соколов.
– А то я что-то замерзла.
– Я поспешно поднялась на ноги, глубоко вздохнула и взглянула вниз.
– Вид отсюда просто фантастичный!

– Лена…

Я повернулась, взглянула на Соколова… и вдруг, что-то толкнуло меня в спину, и я полетела вниз.