Будь моей единственной
Шрифт:
– Если бы ты раньше дал мне вымолвить хоть слово, это избавило бы нас от ненужных пререканий. Я хотела сказать, что после всего случившегося не собираюсь больше летать. Так что можешь забирать свой приказ об увольнении и выходное пособие.
У него словно гора упала с плеч. Он выпрямился в кресле.
– Ты больше не хочешь летать?
– Нет, не хочу. – Калли положила руки на живот. – Сегодняшний случай показал, что есть вещи поважнее.
Хантер не подозревал, что облегчение будет
– Ты и представить себе не можешь, как я рад.
– И вот что еще. – Она принялась расхаживать по комнате. – Какое ты имеешь право приказывать мне подавать на развод? Тебе не приходило в голову, что я могу этого не хотеть?
Хантер не мог поверить: неужели она желает того же, что и он, – чтобы их брак остался навеки? С замирающим сердцем он спросил:
– Ты не хочешь развода?
– Нет. – Она помотала головой. – Хотя сейчас спрашиваю себя, в своем ли я уме, что полюбила такого олуха.
Хантер не мог больше терпеть – он вскочил и кинулся обнимать Калли.
– Слава богу! – Он поцеловал ее так, что у обоих закружилась голова, потом на мгновение отстранился, увидел любовь в ее сияющих глазах и почувствовал ликование. – Хочу прожить с тобой всю жизнь, дорогая. – Он положил руку на ее округлившийся живот. – И если ты согласна, хочу быть отцом твоего ребенка.
– Еще как согласна! – С глазами, полными слез, Калли погладила его по щеке. Когда она приехала в Дьявольские Вилы, то не подозревала, что, убегая от прошлого, найдет свое будущее. – Хантер ОБаньон, ты необыкновенный человек.
– Обещаю быть хорошим мужем и отцом, – сказал он и поцеловал ее. – Первое, что я сделаю для нашей семьи, – это добавлю пару комнат в этом доме. – Он чмокнул ее в укромное местечко под ушком. – А если хочешь, построю новый дом, в нем будет много комнат для детей, для гостей, для бабушек, которые будут к нам приезжать.
– Вряд ли мы можем себе это позволить. – Калли закрыла глаза и содрогнулась от желания, когда Хантер сквозь рубашку начал дразнить ее соски. – Ты же заплатил кучу денег, чтобы избавиться от Крега.
Его рука замерла; она открыла глаза и посмотрела на него.
– Что?
– Есть кое-что еще, чего ты обо мне не знаешь, – сказал Хантер со смущенным видом.
– Ты заложил "Лайф медэвак", чтобы откупиться от Крега, – догадалась Калли; как это ужасно, что ради нее он пожертвовал своим бизнесом. – Не волнуйся, я дипломированная медсестра, когда родится ребенок, я найду себе работу.
– В этом не будет необ...
– Обещаю, что работа будет на земле, – торопливо заверила она.
– Но, дорогая...
– В любом случае я смогу помочь тебе выплатить долг, я буду экономить...
Он с хохотом закрыл ей рот рукой.
– Так кто из нас
– Я люблю тебя, – невнятно прозвучало из-под широкой ладони. Он убрал руку.
– Я тоже люблю тебя, Калли. Но я должен еще кое-что о себе рассказать.
Расслышав в его голосе мрачные нотки, она замерла.
– Помнишь, я сказал тебе, что не знал своего отца и только несколько месяцев назад мне сообщили его имя?
– Да, еще ты узнал, что у тебя есть два брата и что у бабушки была причина держать вас в неведении.
– Верно.
– Но в этом нет ничего плохого.
Он покачал головой.
– Большинство людей с этим согласятся, но ты – другое дело.
– О чем ты говоришь?
– Ты не очень любишь богатых людей. – Он робко усмехнулся. – Дорогая, я богат. – Он помотал головой. – И не просто богат, а чудовищно богат.
– Что? – Многое промелькнуло в ее голове, но только не то, что он богат. Он вел себя не так, как богатые люди, которых она знала.
– Когда бабушка наконец сказала мне и братьям, кто наш отец, она также сообщила, что каждый из нас имеет многомиллионный фонд, а со временем унаследует часть ее многомиллиардной компании.
Калли разинула рот, не веря своим ушам. Когда она наконец обрела дар речи, то спросила:
– Кто твоя бабушка?
– Эмеральд Ларсон.
– Та самая Эмеральд Ларсон?
– Единственная и неповторимая, – кивнул он. – Надеюсь, ты не ставишь мне это в вину.
Калли покачала головой.
– Не могу поверить... Ты вел себя как все, я понятия не имела...
Невнятное бормотание затихло под его поцелуем; к тому времени, как он поднял голову, ей уже было все равно, есть ли у него деньги и кто его бабушка. Важен был только мужчина, которого она любит больше жизни и который крепко прижимает ее к своей надежной груди.
– Хантер, мне безразлично, сколько у тебя денег и есть ли они вообще. Я тебя люблю, только это имеет значение.
– И я тебя люблю. Не сомневайся в этом. – От его улыбки стало тепло на сердце. – Кстати, какие у тебя планы до конца месяца?
– Такие же, как до конца жизни, – любить тебя. – Он поцеловал ее в шею, и она задохнулась от восторга. – А что?
Калли принялась целовать его в ответ, он застонал и обхватил ее руками.
– Неважно. Я сейчас не могу думать ни о чем, кроме того, чтобы подняться в спальню и провести там остаток жизни.
– Неплохо придумано, летчик. – (Он подхватил ее на руки и понес в спальню.) – Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, Калли. – Он уложил ее на кровать, лег рядом и сказал: – И намерен до конца жизни доказывать, как сильно тебя люблю.