Будь моим врагом
Шрифт:
– Да понятия не имею, – легкомысленно хмыкнул Файен. – В ближайшие тридцать лет это в любом случае проблема чисто теоретическая. А если наш дражайший родитель вдруг скончается раньше, проблемы начнутся уже у моей хищной сестрёнки. Репутация играет с тобой дурную шутку: когда ты распространяешь вокруг слухи, какая ты жестокая и безжалостная, тебя поневоле начинают подозревать в разных вещах.
Его лицо вдруг сделалось жёстким. Я вздрогнула. Файен всё-таки подозревал сестру в несвоевременной смерти своей шейры.
– Похоже, что-то изменилось
– Со дня памятной лекции Рионери я много думал, – хмыкнул Файен, поворачивая руль. – В его словах о том, что влияние дома Алькассаро угасло, когда они начали пренебрежительно относиться к собственным шейрам, есть очень много правды. Я был чуть ли не единственным влюблённым исключением. Остальные мужчины дома Алькассаро моей сентиментальностью не обладали, а те, кто обладал, обнаруживали, что женщины семьи Алькассаро бывают очень недовольны, когда с шейрами дома вдруг обращаются не как с бестолковыми постельными игрушками, а как с живыми девушками.
Он покосился на меня, а потом на Тайбери.
– Я бы на твоём месте об этом задумался, Тай.
– Я задумывался, – коротко бросил Тайбери. – И уже говорил тебе: твои подозрения чрезмерны. Да, она терпеть не может шейр, но Виолетта в этом не одинока. Возьми её подруг, возьми любую женщину её круга. Вспомнишь много исключений?
Да уж. Я подозревала, что шейр привыкли унижать очень многие. И до лекции Рионери молодые маги обращали на это очень мало внимания. Подумаешь, дорогая игрушка получила пару пощёчин! Лишь бы не разбилась раньше времени.
Но сейчас всё начало меняться.
«А я ведь тоже обращалась бы с шейрами отвратительно, – вдруг подумала я. – Если бы у меня был муж, а у него – шейра, вряд ли у нас были бы самые лучшие отношения. А если бы девица ещё оказалось наглой и дерзкой, вроде некоей шейрочки Даны…»
Наши с Тайбери глаза встретились.
Он наверняка думал о своём. Но сейчас мне показалось, что мы с ним думаем об одном и том же. Только с разной стороны.
– Нужно менять отношение к шейрам, – произнесла я негромко. – Если маг получит первую шейру до Академии и научится ей доверять, их отношения станут прививкой. Обычной первой влюблённостью. Его кристалл стабилизируется, и он сможет счастливо жить дальше.
– Это слишком уж идеальный вариант, – поморщился Тайбери.
– Но возможный, – неожиданно произнёс Файен. – Рионери хотел бы для нас именно этого.
Мэтр Рионери. Лежащий в госпитале. Я закусила губу.
– Как он, кстати? – проронил Тайбери. – К нему никого не пускают до сих пор, я слышал.
– Боятся второго покушения, – хмыкнул Файен. – Очевидно же. По счастью, Баррас не смог убить его в первый раз. Второго шанса целители ему не дадут.
– В госпитале думают, что это был Баррас Кассадьеро? – уточнила я. – Не кто-то из дома Тайбери?
Файен почесал в затылке, не выпуская руль.
– Ну… – Он отвёл взгляд. – Видишь ли, непонятно
– А сплетни, – уточнила я, – распространял ты. По просьбе Тайбери. Не так ли?
– Я? – Файен и Тайбери обменялись взглядами. – Да я просто мимо проходил!
Я возвела взор к небу. Вот намекаешь своему повелителю, что распространять дезинформацию в ответ на враньё противника – это хорошая идея, а он, оказывается, лучше тебя об этом знает!
Вредина. Но талантливый!
Ворота Академии показались впереди. Я заметила, что шпиль почти привели в порядок, пусть и не восстановили до конца. Как хорошо бы было, если бы всё стало как раньше! Ещё до того дня, как меня исключили. Чтобы Академия осталась цела, мэтр Рионери вновь был ректором, а я оставалась Деанарой Кассадьеро, полноправной студенткой…
…И никогда не встретила бы Тайбери. Никогда не провела бы с ним ночь.
Сиреневая лента, переменчивая, как море, скользнула по моим волосам и упала мне на колени. Я задумчиво расправила её. И вновь встретилась со взглядом Тайбери.
Тайбери смотрел на меня совсем не так, как в начале нашей игры-сказки-недоразумения о шейре и её повелителе. Ирония исчезла из его взгляда, сменившись… нежностью?
Тайбери вдруг поднял бровь с прежней насмешкой во взгляде, и я вдруг почувствовала, как совершенно по-девчоночьи краснею. Всё-таки прошлая ночь была необыкновенной.
– Кстати, Тай, ты подумал о моём предложении? – поинтересовался Файен. – В прошлый раз, когда я тебя спросил, ты меня проигнорировал. Я обиделся, кстати.
Я тоже повернулась к Тайбери.
– Что за предложение? Что Файен тебе предложил, повелитель?
Тайбери задумчиво перевёл взгляд с Файена на меня.
– То же, что и ты, кстати, – внезапно сказал он. – Чтобы я перестал быть одиноким гордецом и направил свои силы на мир вокруг.
– То есть вокруг Академии разрастутся клумбы с помидорами? – уточнила я. – И груши над ванной теперь сможет собирать кто попало?
Файен закашлялся. Впрочем, Тайбери смерил его ледяным взглядом, и поперхнувшийся Файен тут же умолк.
– Речь не о грушах. – Тайбери сделал жест, и Файен остановил экипаж. – Но действительно об Академии.
– И что ты собираешься делать, мой стремящийся творить добро повелитель? – настороженно уточнила я. – Устроишься помощником библиотекаря? Пожертвуешь общежитию шейр всё моё нижнее бельё? Забаррикадируешься в кабинете ректора и легализуешь для магов безалкогольный алкоголь?
Файен явно изо всех сил пытался не кашлять. Лицо Тайбери же оставалось совершенно безмятежным.