Будь по-твоему, Алекс...
Шрифт:
Волны воспоминаний заполонили его, и Алекс на долгое мгновение неподвижно застыл на месте. Он разрешил печали поглотить все его существо, и в ту самую секунду, когда с ужасом понял, что вот-вот совершит непростительный поступок и окончательно потеряет контроль над собой, Ханна подошла к нему и крепко обняла.
Он чувствовал теплое женское тело, и это тепло согревало холод его грусти и побеждало болезненные воспоминания.
– Ханна… – опалил ее ухо горячий стон, и когда их глаза встретились, Алекс прочитал в расширенных зрачках Ханны нечто, совсем не похожее на предыдущие
Их губы соприкоснулись – сначала робко, словно порхающие у щеки ресницы, потом слились в жарком поцелуе. Пальцы Алекса погрузились в копну коротких шелковистых локонов Ханны, а его другая рука с силой притиснула ее к своему мускулистому телу.
Ханна поплыла и растворилась в огне его глаз, жаре его поцелуев. Ее запреты и неуверенность растаяли без остатка, и она с изумлением обнаружила, что бурно реагирует на его прикосновения и с наслаждением внимает изголодавшемуся голосу плоти, которым кричала каждая клеточка его тела.
Губы Алекса пробудили в глубинах ее тела жаркое томление, о существовании которого Ханна даже не подозревала. Она прижалась к Алексу, упиваясь твердостью его тела, которое обещало заполонить ее чувственным теплом. Она слышала частое биение его сердца, и ее собственное вторило примитивным барабанным стуком.
Алекс неожиданно отстранился, и из груди Ханны вырвался вздох разочарования. Она вдруг поняла, что приняла за грохот барабана стук в запертую дверь гостиной.
– Сэр, вас просят к телефону, – послышался из-за двери голос Джейкоба.
– Пусть оставят сообщение! – ответил Алекс слегка дрожащим от нетерпения голосом.
– Сэр, звонит мистер Макс Уайлдинг.
После секундного колебания Алекс выдавил извиняющуюся улыбку.
– Ханна, это займет всего минуту. – С этими словами он скрылся за дверью.
Ханна осталась одна.
Она тупо уставилась в закрытую дверь, пораженная не только продолжающими пронзать ее тело токами желания, но и легкостью, с которой Алекс бросил ее и поспешил к проклятому телефону.
Она дотронулась до своих губ. Их припухшие ноющие кромки были единственным напоминанием о поцелуях, на которые они отвечали еще мгновение назад. О поцелуях, которые ровным счетом ничего не значили… если их с такой легкостью прервал деловой телефонный звонок. Алекс поступил в лучших традициях мужчины-Овна – решил, что достаточно вскружил ей голову, и переключился на покорение другой цели.
Алекс ушел не раздумывая, не допуская и мысли, что она может обидеться на такого сногсшибательного мужчину, каким он себя воображал. Будучи женщиной-Раком, Ханна была способна только на сильные и глубокие чувства и сейчас проклинала себя за то, что подпустила к себе очередного Овна, который привык оставлять за собой шлейф растоптанных сердец и оскорбленных самолюбий.
Какой идиоткой нужно было быть, чтобы соблазниться мимолетным проявлением слабости Алекса! Опять она поддалась старой привычке, опять повторила глупую ошибку прошлого… И Ханна поклялась,
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Прости, Ханна. Пришлось задержаться дольше, чем… – принялся извиняться Алекс с порога гостиной, потом понял, что разговаривает с пустотой, и остановился посреди комнаты. – Ханна? – Сзади послышались шаги Джейкоба, и Алекс повернулся к нему.
– Сэр, мисс Мартиноф ушла домой, – объявил старик. – Она оставила для вас сообщение.
– Какое?
– Она попросила передать вам одно-единственное слово… «приоритеты».
Алекс остолбенело уставился на Джейкоба.
– И все?
– Да, – Джейкоб важно кивнул.
– Спасибо, иди, – Алекс впал в состояние крайнего разочарования.
Когда Джейкоб ушел, он начал беспокойно расхаживать взад-вперед по толстому ковру гостиной. Просто не верится, что Ханна смогла уйти! Пятнадцать минут – он отсутствовал всего пятнадцать минут, не больше! В конце концов, на что она рассчитывала? Что он не подойдет к телефону? Что в ее обществе позабудет обо всем на свете?
– Скатертью дорожка! – пробурчал Алекс сквозь зубы. Он промаршировал к магнитофону и вырубил плавно текущую по воздуху романтическую мелодию. Потом включил свет, разогнав по углам последние остатки интимного полумрака и возвращая комнату в жесткую действительность.
Эта женщина какая-то ненормальная! Ее запросы чересчур высоки и невыполнимы. Прежде всего, он – бизнесмен. Тут Алекс нахмурился. Или, прежде всего, он – мужчина?..
– Черт! – рявкнул Алекс. Сумасшествие Ханны оказалось заразным. По ее милости, он потерял четкие представления о том, кто он и какое место занимают в его жизни вещи, которые он привык считать главенствующими. Ханна оказала на него пагубное влияние, поэтому впредь лучше держаться от нее подальше.
Алекс подошел к пианино и заметил стоящий на полированной поверхности недопитый бокал с бренди. Он взял его в руки и повертел перед глазами. На граненом ободке бокала остался бледно-розовый отпечаток ее помады. В памяти Алекса моментально возродилось воспоминание о вкусе ее губ, слегка подкрашенных розовым блеском, и сладости поцелуев, которыми они обменивались, пока их не прервал стук Джейкоба. Те поцелуи были насыщены настоящей страстью – страстью, которую он разглядел за внешней холодностью Ханны, которая кипела и переливалась внутри ее цветными огнями.
Приоритеты… Послание длиной в единственное слово красноречиво рассказывало о сущности Ханны. Первое впечатление Алекса о ней полностью подтвердилось. Из нее получится ужасная корпоративная жена.
Тогда почему его так непреодолимо тянет отправиться к Ханне и попытаться снова наладить с ней отношения? Не потому ли, что он задался целью завоевать Ханну и не собирался отступать на полпути? Была ли она вызовом, который Алекс просто не мог не принять? Или его тянуло к ней потому, что она помогла ему вспомнить о существовании, помимо материального мира, мира духовного, о неких неосязаемых вещах, которые необходимы для нравственного роста и душевного здоровья человека?