Будь покорной, малышка
Шрифт:
— Зря ты мажешь, — вздохнула Марина. — Мне надо в душ. — Она снова обернулась и добавила, отчего-то побледнев: — Егор, я не… Он не…
Видимо, его перекосило — от ревности. Не зря же она догадалась, о чем он думает.
— Ты не должна мне отчитываться. — Это прозвучало резче, чем он хотел. — Поспи немного. Я приготовлю ужин, а потом помогу тебе сходить в душ.
— Золото, а не мужчина, — расплылась в улыбке Марина. — И кота покорми, хорошо? Ему еще воду надо поменять…
Пончик, как будто услышав, что говорят
Марина заснула почти мгновенно. Минут через пять в сумочке, брошенной в прихожей, зазвонил ее телефон. Егор чертыхнулся, но полез в сумку, чтобы выключить звук. Естественно, не удержался и посмотрел на экран. Лео. Телефон замолчал, но пока он искал кнопку громкости, пришла смс-ка.
«Заеду завтра в семь. Платье, чулки и никаких трусиков».
Пока он переваривал новость о том, что Марина согласилась на новую встречу, пришло еще сообщение:
«Мне понравился твой язычок».
32
Спросонья Марине показалось, что она дома у родителей, в Петушках. По утрам в выходные мама готовила оладьи с вишневым вареньем, и за завтраком собиралась вся семья. Сейчас ноздри щекотал тот самый запах.
Марина зевнула и потянулась за телефоном, чтобы посмотреть, который час. В комнате темно — шторы задвинуты наглухо. Телефон не нашла, зато потискала Пончика, развалившегося рядом. Вставать не хотелось, но от голода и вкусных запахов свело живот.
Она осторожно поднялась, подвигала руками — спина почти не болела. Дотронулась до ягодиц — кожа бугристая, но, в целом, и там терпимо. Пожалуй, до работы она доберется даже в таком состоянии, а к утру должно стать получше. Марина накинула халат и пошла на кухню.
На столе — горка золотистых оладушков. Егор отмывал сковородку и странно двигался, как будто в такт музыке. И точно — в ушах торчали наушники. Марина тихо подошла сзади и прижалась к спине. Он вздрогнул от неожиданности и тут же развернулся, дернув за оба проводка разом.
— Что слушаешь? Только не говори, что музыку!
— «Арию»… Погоди, я выключу.
— Минутку.
Марина подцепила наушник и прислушалась.
Что нас ждёт, море хранит молчанье,
Жажда жить сушит сердца до дна,
Только жизнь здесь ничего не стоит,
Жизнь других, но не твоя.
— Нет, гром не грянул с небес… — пропела она в унисон с Кипеловым, улыбнулась и вернула наушник Егору.
— Ты слушаешь «Арию»?
— Слушала. Сейчас, пожалуй, нет.
Затыкать уши музыкой в метро Марина не любила, а дома после шумных студентов хотелось тишины. Она перестала слушать музыку, и даже не заметила этого.
— Как ты себя чувствуешь? — спохватился Егор.
— Почти
— Оладушками… — Егор выглядел виноватым. — На ночь, наверное, вредно, но у тебя в холодильнике почти ничего нет. Молоко и то скисло. Сбегать в магазин я не смог, как бы потом зашел в квартиру… Хочешь, сейчас сбегаю? Что тебе принести?
Точно, она не стала покупать продукты перед выходными, планировала сделать это вечером в воскресенье. Ага, как же…
— Я хочу, чтобы ты залез в шкаф. Да, тут. Там, на самой нижней полке стоит банка с вишневым вареньем. Ищи. Да, она! Открывай. И налей мне чаю, пожалуйста.
Марина уже не ощущала себя странно, сидя, как в гостях, на собственной кухне. Егор в ее передничке смотрелся тут весьма к месту, даже одетый. Он споро собрал на стол, и они вместе наслаждались чаем, оладьями и вишневым вареньем. И все бы ничего, но она заметила, что его что-то беспокоит. И взгляд норовил спрятать, и на простые вопросы отвечал как-то невнимательно, словно думал о чем-то своем. Марина терпеливо ждала, когда он сам заговорит о том, что его тревожит.
— Спасибо, Егорушка. Вкусный ужин.
Она коснулась его руки, мягко сжимая пальцы.
— На здоровье, Мариш. — И, помолчав, тихо добавил: — Тебе понравилось?
Да, вопрос определенно не об оладушках. Судя по легкому румянцу на щеках Егора и по тому, что ее покоробил такой интерес, они плавно перешли в состояние «госпожа и саб». Как происходило это «переключение»? Почему сейчас, а не пятью минутами раньше или получасом позже?
— Да, — ответила она коротко. Но потом не выдержала и сама спросила: — Ты же испытывал сабспейс?
Он кивнул. Подавив желание сделать замечание за неподобающее поведение, Марина продолжила:
— Значит, все понимаешь. Ты не мазохист, но пробовал же зачем-то.
— Да, ты права.
Легче не становилось. Егор терзался, но не спешил признаваться, чем именно. Впрочем, и Марине кое-что не давало покоя. Проще начать с себя.
— Егор, я хочу, чтобы ты знал, потому что у нас была договоренность, — произнесла она.
Он тут же побледнел, поджав губы, и Марина догадалась, отчего. Вот она, та самая проблема. И как она сразу не поняла…
— В общем, если хочешь считать это за измену, твое право. — Ей неловко было признаваться, тем более, Егор не имел права упрекать ее за поведение во время сессии. — Был минет, один. Я случайно довела Лео, и он меня…
— Марина, не надо, — выдавил Егор. — Было и было, давай забудем.
— Это произошло неожиданно, — вздохнула Марина. — Под его взглядом я как в трансе, да еще и испугалась, что если не подчинюсь, он придумает что-то более… изощренное…
— Леди-и-и…
Его взгляд умолял остановиться, но Марина жестко вела разговор «до конца».