Будь убедительной, Грейнджер

========== Они попробуют обмануть всех ? ==========

— Гарри! — Гермиона рвётся за ним, но тщетно.

Гойл-старший уводит Поттера, шипящего от боли. Уводит к Волдеморту, а им с Роном только и остаётся — смотреть вслед без возможности помочь.

— Отцепись от меня! Гарри! Отпустите его! — Уизли пытается вырваться из железной хватки кого-то из Пожирателей.

Они втроём в огромной заднице, а до Гермионы эта мысль доходит только сейчас. Сковывает грудную клетку и щемит сердце. Никто даже подумать не мог, что одна из вылазок обернётся таким диким провалом. Совершенной неосторожностью

и опрометчивостью — принести им в руки Гарри. Нет. Они должны найти выход, выбраться, как и всегда это делали. Но сейчас их обоих тащат куда-то к лестнице, ведущей вниз. Но не в подземелья. Гермиона постоянно оборачивается, запоминает повороты, обстановку и думает, что им это ни черта не поможет. Если дают смотреть, значит, эти знания им пользы не принесут.

Дышать тяжело, а руки ноют от постоянного давления. Затянуты сильно. Вены пульсируют, и эта боль течёт в ней жаром вместе с кровью.

— Я могу сам идти, руки! — Рон пихает одного плечом, и перед его носом тут же возникает кончик палочки.

— Закрой свой рот, предатель крови, — цедит сквозь зубы Пожиратель, и Уизли морщится, отстраняя голову.

Гермиона стискивает зубы, подавляет желание цокнуть и смотрит перед собой. Дверь впереди по коридору огромная, расписная, под стать холодному интерьеру поместья. Арочный изгиб высоко в тени потолка, почти не видно, и стоит только приоткрыть ту магией, как по ногам сразу ветер. Холод.

— Что теперь? — хмыкает Рон. — Привяжете к батарее? Вы бы убили нас давно, если бы не…

Его бьют наотмашь, и Гермиона чуть ли не подпрыгивает на месте.

— Не надо! — негромко выдаёт она, но голос хриплый, ничего не значащий.

— Пошла вперёд. — Толчок в спину сильный, грубый, и Грейнджер спотыкаясь входит в обширное помещение. И они тут не одни.

В который раз за сегодня страх щекочет её нервы. Все, кто здесь находится, — учились с ней в Хогвартсе. И теперь внутри зарождается тихая истерика. Ненависть вперемешку с желанием исчезнуть, провалиться сквозь землю.

На неё и Рона тут же обращают внимание. Усмешки, злые, голодные взгляды и перешёптывания за спинами. Куда их ведут? Смерть, заточение? Публичная казнь? Пусть будет что-то максимально показательное, Гермиона уверена, именно к этому они и стремятся. Больше жестокости при раздутом самомнении.

— У меня есть отличная идея, — говорит Нотт, закрывая двери. — Ты меня не интересуешь, Вислый, а вот твоя подружка… — Тео окидывает её взглядом, но Уизли мигом пытается закрыть её собой.

— Отошёл от неё! — защищает, почти брызжет слюной.

— Не советую, — крутит головой Забини, и Рона отбрасывает к каменной стене.

Нотт обхаживает Гермиону, и она задирает подбородок. Молчит, не реагирует и почти не смотрит за ним. Лишь бы нервы выдержали это тревожное чувство, будто она обнажается под его пристальным взглядом.

— В чём дело, Тео? — подмигивает Гойл. — Давно девчатины не было?

Звучит отвратно, сильнее, чем сожрать слизня. О, наверное, Гермиона лучше справилась бы с этой задачей, чем стояла здесь, словно плавала в аквариуме с пираньями.

— Допустим, — рассуждает он. — Грейнджер, расскажи, как проходили будни самой умной девочки в Хогвартсе?

Отбоя от учебников не было? — И остальные смеются, пока у неё дёргается переносица от злобы.

Напряжение в теле настолько велико, что ей кажется, она лопнет, как тетива у лука. Гермиона слышит между строк, понимает их подтекст, но не хочет продолжать перепалку. Не сейчас, не время.

Она украдкой оглядывает помещение; Рон позади ворчит, обкладывает их проклятиями и получает удар в живот. От боли, что будто разделяет с ним на двоих, дёргается всем телом. Сводит под лопаткой, тянет ниже. Неприятно.

Сосредоточение на ощущениях отключает от реальности. Вокруг белый шум, серая пелена — ничего из её жизни не существует, и Гермиона просто плывёт по течению.

Звякает застёжка, молния на ширинке — хорошо слышно с эхом в помещении, пока остальные злорадствуют. Она опускает растерянный взгляд на безмятежное лицо Нотта и шарахается в сторону.

— Неужели тебя что-то напугало, бесстрашная? — насмехается Пьюси и делает глоток тёмной жидкости из стакана.

Мерлин. Нет. Гермиону точно это не пугает. Скорее, злит. Эмоций через край, но они, как загнанные в клетку птицы, вырваться не могут. Она не глупая, чтобы не понять, чего они хотят и почему смотрят волком. Чёртовы ублюдки.

— Ну так нагни её, Тео, — подмигивает Гойл, но тот не спешит, хоть и руку тянет.

— Какого хера происходит? — Помещение сквозное; ещё одна дверь в другом конце, но то, как беззвучно рядом с ними появляется Малфой, заставляет каждого выпрямиться.

— Бля, вешай ёбаный колокольчик, Драко, — плюётся Монтегю.

Гермиона рвано дышит. Но с таким диким облегчением, что колени дрожать начинают. Драко смотрит на неё, она ловит взгляд мимолётно, будто от нескольких секунд между ними подожжётся воздух. Он опускает голову — чуть-чуть, — таранит гневным взором пах Тео, и она очень хорошо понимает почему. И если до этого Гермиона думает, что они с Роном в заднице, то теперь их положение существенно продвинулось глубже. Опрометчивые поступки будут стоить им жизни. А она не хочет никого терять.

И его больше всего.

— Кое-что случилось, как ты знаешь. — Тео играет бровями и хапает Гермиону за предплечье. Она тут же стискивает челюсти, подавляя рык.

— Не трогайте её! — орёт Рон, пытаясь вырваться. Дёргает плечами, беснуется и злится как чёрт. — Сука, отойди от неё, Нотт!

— Малфой, смотри, что тут у нас. — Но он его не слушает, ухмыляется и толкает Гермиону в плечо. Сперва не сильно, а потом так, что она падает на колени.

Остальные смеются, а она шипит от боли на холодном мраморе поместья. Руки скованы за спиной, и ей кошмарно некомфортно.

Драко делает шаг вперёд; между ними меньше метра. Грейнджер с опаской поднимает голову, ловит его взгляд и озирается.

— Гермиона, ты в порядке? — не унимается Рон.

Но она молчит. Лучше ничего не говорить.

— Он действует мне на нервы, — закатывает глаза Пьюси, отмахиваясь от рыжего. — Слушай, а у грязнокровки красивый рот. Хм, Малфой, думаю, что, как твоей особенной любви, этому рту нужно найти хорошее применение. — Он ухмыляется, подмигивает, а Гермиону сковывает холодом.