Будешь моим на неделю?

Бондар Алена

Кое-как раскидываю, несомненно, бойцов, ведь по их технике боя очень скоро понимаю, что дерусь не с дилетантами, как слышу крик за спиной:

— Отпусти! Отпусти меня! — истошно кричит Алина, и я, пренебрегая всеми техниками и установками, резко разворачиваюсь к противникам спиной.

Заношу локоть для силы удара и вовремя торможу, чуть ли не ударив в лицо Максима. Он крепко держит выше локтя упирающуюся Алину и сверлит меня недружелюбным взглядом. За его спиной замечаю охрану и еще слышу сирену.

Как же быстро

подоспели полицейские. Когда нужно, их не дождешься, а сейчас будто за углом караулили.

— Я предупреждал! — рычит брат и рывком толкает Алину в мои объятия. — В машину! Быстро. Я сам здесь разберусь!

Алина цепляется дрожащими пальцами за воротник рубашки и прячет голову на моей груди. Обнимаю ее за талию и, кивая брату, иду к выходу. Нас сопровождает один из охранников, чтобы по дороге не возникло сюрпризов. Хотя вся наша поездка — один сплошной сюрприз.

Получилось как всегда. Хотел как лучше, а по факту заработал проблемы. Снимаю с сигнализации свою машину и быстро сажаю Алину на пассажирское сиденье и, обогнув машину, прыгаю на водительское.

Быстрый взгляд в ее сторону и стартую с места. Мчу по ночному городу, не разбирая цвета светофоров, подрезаю машины и слышу в свою сторону маты. Но это все ощущается и звучит фоном. Главное — мы уехали подальше от гущи событий.

— Ян, мне страшно, — дрожащим голосом произносит девушка первые слова после отъезда из клуба.

Сбавляю скорость, а потом паркуюсь на обочине. Включаю аварийку и разворачиваюсь всем корпусом к ней. Алина вся трясется, веки опухли от пролитых слез. Она обнимает себя за плечи и кажется такой беззащитной сейчас.

Словно маленького ребенка с разбегу бросили во взрослую жизнь, и он теперь пытается барахтаться, но, не зная правил игры, камнем идет на дно.

Наши взгляды встречаются, и я будто повторный удар под дых получаю. Как я мог сомневаться?

Невозможно так играть! Она настоящая, а не подставная. Вот только нас опять окружают совпадения.

А может, за мной следили?

И то, что в клубе появился с девушкой, опять-таки совпадение?

Скорее всего, все именно так и есть, иначе я идиот, который совершенно не разбирается в женских эмоциях.

Глава 14. Ян

Наклоняюсь к ней и провожу костяшками по щеке, и только потом вспоминаю, что они стесаны и кровь еще сочится. Теперь на ее побледневшем лице кровавая полоса виднеется.

Словно разграничительная линия, которая разделила наши жизни на "до" и "после".

Рубеж, который мы неосознанно прошли.

Алина поднимает свои тонкие пальчики к щеке, стирая кровь, а потом смотрит на них. Ее и без того бездонные глаза округляются еще сильнее, и она бегает хаотичным взглядом по моему лицу, а потом и ниже.

— Ох… Ян, нужно быстрее ехать домой, — взволнованно произносит девушка и начинает осматриваться вокруг.

Слежу за ее движениями

как зачарованный. Не могу понять, что она ищет. Тем временем она открывает бардачок и роется в нем. И, не найдя там, чего искала, громко захлопывает.

— Что ты ищешь?

— Аптечку! Должна же быть в твоей машине аптечка. Ну где же она?

Алина, скинув туфли, забирается с ногами на сиденье. И поймать эту непоседу успеваю ровно в тот момент, когда она уже готова перелезть на заднее сиденье.

Сжимаю ее бедра, а эта паршивка виляет попкой. Так соблазнительно и провокационно, что член в штанах дергается.

— Ян, отпусти!

— Попалась, — предвкушающе произношу и тяну ее на себя.

Усаживаю сопротивляющуюся девушку к себе на колени и вижу, как она хмурит брови.

— Признаю, испачкал платье. Но готов купить другое.

Теперь она поднимает брови и смотрит на меня так, будто сморозил глупость.

— Да как разница, что будет с платьем! У тебя кровь, и нужно обработать раны, если есть серьезные. Ян, это не шутки! — произносит обеспокоенным голосом, и до меня, тугодума, доходить, что плевать ей на платье, она о моем здоровье беспокоится.

Хотя и не понимаю, чего нервничать. Синяки пустяковые, а рассеченная бровь и губа скоро заживут.

— Алина, тебе ли не знать, как быстро регенерация справляется с ранами, — произношу ровно, а вот она прячет взгляд.

Не понял? Что я опять не так сказал?

Не обидел, не оскорбил. Тогда чего она закрывается?

Подцепляю пальцами ее подбородок, вынуждая смотреть в мои глаза, и вижу там горечь. Она такая сильная, что затмила все остальные чувства.

— В чем дело?

— Все в порядке! — огрызается несмело, а потом вообще пихает в плечи в попытке отстраниться.

Обнимаю за талию и впечатываю в свой пресс, показывая, что не отпущу. Она пыхтит и упирается.

— Говори! — настаиваю и, подавшись вперед, прикусываю ее за нижнюю губу.

Алина сразу затихает и перестает сопротивляться. А потом произносит на грани слышимости:

— У меня не пробудился зверь, — отпускаю ее подбородок, и она носом утыкается в шею. Видимо, прячется там от дальнейших расспросов. — Вот такая я ущербная. У тебя, наверное, сильный тигр, а вот у меня нет вообще никакого зверя.

— Глупая. Для меня не имеет значения: есть у тебя зверь или нет. Алина, ты мне понравилась такой, какая есть.

Старался подобрать правильные слова, ведь отсутствие зверя у оборотня — это отсутствие частички самого себя. Невосполнимой частицы.

— А какая я?

— Дерзкая, когда тебе что-то нужно или ты против. Милая, когда стесняешься и я угрожаю тебе устрашителем, — она фыркает от смеха. Это уже прогресс. А то боялся, что расплачется. — Храбрая и заботливая.

— Почти идеал и предел мечтаний любого парня! — она вылазит из своего укрытия и лучезарно улыбается.