Будет больно, моя девочка

Высоцкая Мария Николаевна

— Извините. Нервы. Я пришла рассказать, что это, — провожу в воздухе рукой от шеи до колен, — со мной сделал новенький. Мейхер. Арсений Мейхер.

Вижу, как у Орлова дергается кадык, а потом и глаз.

— Ты уверена? — переспрашивает, прочистив горло.

— Более чем. Сегодня утром, перед первым уроком, он побил Захарова из одиннадцатого «Б», я это видела. Сказала, что все расскажу вам, после чего он решил меня запугать и чуть не утопил в бассейне, — намеренно преувеличиваю.

Я хочу мести, поэтому готова на

все сейчас. Если нужно приврать, без проблем. Мою совесть это не заденет. Не в этом случае точно.

— Майя…

Максим Сергеевич возвращается за свой стол, протирает лоб белоснежным платочком.

— В нашей школе? Это происходит в нашей школе? — бормочет себе под нос, а потом смотрит на меня. — Я разберусь. А ты езжай домой, я на сегодня освобождаю тебя от уроков. И еще, — поджимает губы, — давай пока не будем привлекать твоих родителей. Разберемся своими силами.

— Ладно. Я ничего своим не расскажу, но вот родителям Мейхера, думаю им стоит знать, что творит их чадо.

Максим Сергеевич натянуто улыбается, а потом кротко кивает.

— Спасибо.

Из кабинета директора иду в прачечную. Привожу в порядок форму. Сушу, глажу, завязываю волосы в хвост и наношу макияж, предварительно хорошенько очистив лицо. Счастье, что в сумке всегда валяются салфетки для снятия макияжа.

Остаток дня провожу под маской максимально улыбчивой и жизнерадостной девочки. Потому что, если этот дурак решит, что я испугалась, это будет мне только на руку. Его поход к директору сразу станет куда более неожиданным и «приятным». Уже представляю, какими словами этот гад будет меня проклинать.

Единственное, конечно, Вера делать вид, что ничего не произошло, не может. Ее постоянные взгляды на братьев и лицо, будто ей скормили лягушку, выдают. Из-за чего я пару раз замечаю ехидную улыбку Мейхера в нашу сторону.

После школы меня забирает мама.

И как только я сажусь в машину, она мгновенно считывает мое состояние. А оно у меня такое, что я готова Мейхеру голову оторвать. Вот же козлина!

Бешусь до сих пор, чем себя и выдаю.

— Майюнь, ты чего такая напряженная? Что-то случилось?

Если я сейчас все расскажу маме, она непременно поделится этим с отцом, и тот завтра же приедет в гимназию на разборки. К такому даже я пока не готова, поэтому вру:

— Да утром на урок опоздала, Вера колготки порвала. Мы на десять минут позже и пришли, так классная отчитала. А потом еще весь урок акцентировала, что у нас выпускной год, а некоторые все никак проснуться не могут.

Мама поджимает губы и аккуратно выезжает со школьной парковки. Не просто аккуратно, но еще и супермедленно. У мамули любовь к огромным машинам, а ее неповоротливый «Кадиллак» гигантских размеров… Ох, из салона вообще кажется, что не пройдет в ворота. Когда машина выезжает с территории гимназии, мы обе задерживаем дыхание.

— Так, —

мама выруливает на дорогу и заметно расслабляется, — выше нос. Опоздала, с кем не бывает?

— Да знаю. Просто настроение на весь день испорченное.

— Это бывает, моя фиалочка. Я слышала, у вас в классе новенькие.

— Откуда?

Мамины слова о Мейхерах вызываю очередную бурю эмоций, еще немного и я пробью головой потолок.

Ну вот она-то откуда уже в курсе?

— С мамой Лейлы Сафиной сегодня разговаривали по поводу поездки на осенних каникулах, она же в родительском комитете, вот и рассказала, что у вас пополнение.

— Понятно, — улыбаюсь. — Да, два брата. Кстати, дети Мирославы Дибич.

— Да ладно?

— Угу. У нас сегодня об этом вся школа гудит. Ну и о том, что отец у них олигарх. На смену выпустившемуся в том году Ярошенко. Мажористые мажоры. Наши все в восторге. В субботу на вечеринку к ним собираются.

— Собираются? А ты? Не пойдешь?

— У нас с Верой другие планы. Еще на прошлой неделе договорились.

— Да? Ну как хотите, а то сходили бы, познакомились.

— Если честно, то мне они не понравились. Выпендрежные какие-то.

— Ну тогда понятно. Перекусить заедем?

— Давай. Хочу салат с зеленым горошком и чай с розами.

— Тогда давай в твой любимый ресторан?

— Давай.

В рестике мама отлучается припудрить носик, а я закидываю в чат сообщение о том, что завтра нужно поддержать наших ребят. Первый матч по баскету в этом сезоне. К тому же еще и с фаворитами прошлых игр.

Но даже тут нарисовывается Мейхер. И кто его только в чат добавил?

Но больше всего раздражает, что наши начинают ему поддакивать. Особенно Лизка.

Поплевавшись ядом, я гордо закрываю чат и решаю, что больше в него сегодня не зайду. Если Мейхеру так хочется показать себя, пускай. Не думаю, что у него всех хотя бы организовать получится, не говоря уже про реальную поддержку команды.

И я ведь даже почти не злюсь на него, потому что предвкушаю его выражение лица завтра после того, как директор позвонит им домой.

Запугивать он меня еще будет, ага.

Наевшись от пуза, мы с мамой едем домой. Папа возвращается с работы уже ближе к вечеру. Я как раз доделываю алгебру, сидя за столом на кухне, пока мама запекает цветную капусту, потому что уже отпустила помощницу по дому.

— Майеныш, — папа касается моей головы, — привет.

— Привет, — улыбаюсь.

Пока родители обмениваются поцелуями, все же заглядываю в чат класса, а там уже вовсю идут споры по поводу завтрашнего матча. Никак не могут решить, куда идти после. В основном мы всегда идем в какой-нибудь ресторан. Чтобы избежать подобных неурядиц, я всегда даю три варианта и открываю голосовалку. Какой наберет больше голосов, туда и едем. Беспрекословно. Только не в этот раз. Улыбаюсь и блокирую телефон.