Будни и праздники
Шрифт:
Он с разбегу отшвырнул испуганно вскрикнувшего белого козла, который не ожидал нападения. Однако, вместо того, чтобы дать обидчику отпор, тот попятился и юркнул в еще отворенную за спиной калитку.
Бараны засуетились. Часть пыталась последовать за беглецом. Но большинство, напирая друг на друга, доверилось новому вожаку. А Мишка ждал. Только когда внимание всего стада приковалось к нему, он тронулся в путь. Бараны заторопились следом. Словно подстегиваемый нетерпением, он хромал быстрее и быстрее…
Лишь на конечном повороте, к
СИНИМ УТРОМ
Это случилось тогда, когда понятие «завтра» занимало в моей жизни неизмеримо большее место, чем «вчера»…
Легкое золото ранней осени пало на землю. В это благостное время года я — пятикурсник, и она — второкурсница, запоздав на несколько дней, направлялись в район, где уже трудились студенты университета, на время страды пришедшие помочь колхозникам собрать урожай хлопчатника.
Рейсовый автобус, в котором мы ехали, был заполнен так, словно кто-то старательно напихал в него людей, пытаясь не оставить между ними малейшего зазора. Перед началом пути в нем было утомительно жарко. Но за чертой города свежее дыхание полей, в беззвучной усталости встречавших урочные сумерки, развеяло автобусную духоту. Затем стало даже прохладно. Поэтому, когда машина пересекала мост над будто стеклянной рекой, сиреневой от заката, я поступил так, как, вероятно, сделал бы любой на моем месте: сняв пиджак, осторожно набросил его на плечи девушки. Она ничего не сказала — лишь краем глаза быстро глянула на меня и чуть кивнула в знак обычной вежливости…
С этой девушкой, у которой были тяжелые каштановые волосы и усыпанное родинками лицо, меня ничего не связывало — мы здоровались, встречаясь в коридоре, потому что как-то танцевали на университетском вечере. Ее лицо казалось бы обычным, если бы его не преображали глаза — нет, не их величина или цвет, а выражение. Их странный взгляд, прямой и долгий, устремлялся на человека, будто требуя незамедлительного ответа на невысказанный вопрос… Основную массу пассажиров составляли мальчишки и девчонки старшеклассного возраста, которые с рюкзаками и чемоданчиками направлялись неведомо куда и зачем. Сначала они галдели, хохотали и перекрикивались. Потом, утомившись, постепенно затихли.
Мы ехали долго. Ночь уже наливалась чернотой, изредка позволяя заглянуть в себя через далекие квадратики освещенных окон. Усталость охватила всех: это было видно по тому, как замолкали разговоры, сгибались спины, клонились головы. Очевидно, то же испытывала моя спутница, хотя сидела по-прежнему прямо, словно стараясь нетерпеливым своим взглядом проникнуть в таинство бескрайней темноты. Но когда она повернула ко мне лицо, я понял — сон властно овладевает ею, — и придвинул к ней плечо. Она молча положила на него голову и, пристроившись удобней, затихла…
Покачиваясь, автобус мерно бежал по ровной дороге, раздраженно взревывая, лез на подъемы,
Вдруг откуда-то сбоку послышалось хихиканье. Стараясь не потревожить спутницу, я скосил глаза: вслух веселилась девица, украшенная кирпичным румянцем и цыганскими клипсами, которую плотно обхватил гривастый малый в усах и с бакенбардами. Оказывается, парочка наблюдала за нами. Несомненно, им были весьма смешны подобные сантименты!
Однако всему приходит конец. Наше путешествие завершилось в доселе неведомом населенном пункте, который виднелся за посадкой пирамидальных тополей, линогравюрно врезавшихся в чуть более светлое небо.
Вместе с недовольно галдящими школьниками мы вылезли из автобуса, который остановился у железных ворот, выглядевших весьма необычно в саманном заборе.
— Приехали! — закричал обозленный шофер. — При чем тут я? Видите — машина неисправная? Ах, вас не пре-дуп-реж-дали? По-вашему, водитель каждое чэпэ должен предвидеть?.. Слушайте, не надо качать права! Короче говоря, вылазьте. Я чиниться буду… Чего? Возможно, и до утра. Кто шибко торопится — вот она, дорога. Ловите попутку. Их здесь навалом…
Оказывается, мы остановились у ворот автобазы. Я отправился разыскивать кого-нибудь, кто сумел бы воздействовать на строптивого шофера. В конторке, где стояли стол под замызганной, зеленой скатертью и несколько обшарпанных стульев, обнаружился дежурный механик — толстый человек с копной седеющих волос. В окружении нескольких промасленных людей он ужинал, почему-то предпочитая салату из помидоров и крупно нарезанной колбасе, которые имелись на столе, яблоко, предварительно обтертое о грязную ладонь.
— Ты кто таков? — не переставая жевать, дружелюбно осведомился он, разглядывая меня юркими медвежьими глазами. — Ага, вот как… Впереди, дорогой, вся жизнь, а ты горячку порешь. По-твоему, автопредприятие вроде организации объединенных наций — во все конфликты вникать!
Сплюнув на пол яблочную кожуру, столь же незлобиво добавил:
— Пойми, человек смену отработал. Правильно? К тому же поломка. А я посылай его везти двух студентов, персонально? Не-ет, милый друг, такое не можно. Извини.
Он взял пододвинутую ему пиалу, благожелательно протянул мне:
— Выпьешь чайку?
Испытывая закипающую в груди едкую смесь озлобления и беспомощности, я отказался.
— Дело хозяйское, — не стал настаивать механик. — Не пойму, что за спешка? Или утром нельзя?
— В конце концов, нам нужно где-то переночевать?
— А здесь, — равномерно жуя яблоко, предложил невозмутимый человек. — Конечно, люксовых условий нет. Но переспать можно. А утречком вас отправим…