Будни имперской разведки

Курилкин Матвей Геннадьевич

Это не сильно помогло, но маг хотя бы отвлекся ненадолго. Он грязно выругался и замотал головой, как будто пытаясь вытряхнуть что-то из ушей. У меня появилась пара секунд, чтобы подумать. Я потратил это время на то, чтобы пару раз взмахнуть кинжалом. В этот раз я вовсе не старался попасть по магу – раз уж команды, отданные мозгом, мое тело теперь интерпретирует совершенно неожиданным образом, я понадеялся, что если я буду целиться куда-то в противоположную от мага сторону, мне удастся его ранить. И действительно, мне это удалось. Колдун вскрикнул, развернулся, и ударил меня кулаком по лицу. Я, естественно, упал – машинально попытался отставить ногу назад, чтобы опереться на нее, вместо этого шагнул куда-то совсем не туда, и свалился. Вообще, эта битва со стороны, должно быть, смотрелась забавно – трое инвалидов, двигающихся так, будто они толи пьяны, то ли просто умственно отсталые, пытаются нападать на здорового, сильного, но тоже совершенно

неадекватного мага. Свалился я, кстати, очень неудачно – спиной как раз попал на границу огненного круга. Снизу стало ощутимо припекать – да что там говорить, если бы мой болевой порог не был понижен снадобьем, а мозг не был затуманен неизвестным заклинанием, я бы, наверное, сума сошел от боли. Зато у крысодлака появился мостик через пламя, по которому он перешел внутрь круга, и снова упрямо прыгнул на мага. Теперь он не целился в шею, ведь чтобы до нее дотянуться, ему нужно было бы вскарабкаться по самому сиду – и тогда неминуемо тот успеет его ударить. Поэтому звереныш вцепился туда, куда он мог дотянуться одним прыжком. Вот это действительно проняло колдуна – он визжал так, что я думал, что ко всему прочему оглохну. Если бы я не готовился сгореть заживо, я бы, наверное, посмеялся, глядя, как колдун пытается сначала оторвать крысодлака, потом лупит по нему изо всех сил, но зверя на этом месте уже нет, он спрыгнул, и маг попадает кулаком как раз по пострадавшему месту. Я в это время старался отползти подальше, но вместо этого перекатывался вдоль линии, очерченной огнем. Прилетел еще один светящийся шар, только гораздо меньше размером – видимо, на их создание требуется слишком много сил. Колдун на этот раз даже не обратил на него внимания – он стоял на коленях и обеими руками держался за пострадавшее место. Сквозь пальцы у него капала кровь. Я почувствовал, что меня куда-то тянут – это Ханыге удалось каким-то удивительным образом совладать со своим телом настолько, что он смог доползти до места нашей схватки с магом, и теперь пытался вытащить меня из огня. Встать он пока не мог. Я был ему очень благодарен – у меня к тому времени, возникло стойкое ощущение, что спина обгорела полностью.

Маг поднял глаза на меня, заметил, что я постепенно выползаю, и, кажется, совсем разъярился. Уже не обращая внимания на вновь повисшего на нем крысодлака, он встал с колен, подошел ко мне поближе. Пинком в лицо отбросил Ханыгу. Потом выдернул у себя из-под мышки увлекшегося крысодлака, отшвырнул его. Заметив очередной, теперь уже совсем крошечный, шарик, летящий со стороны леди Игульфрид, злобно оскалился, на секунду прикрыл глаза, и резко дунул. В сторону ведьмы пошла сплошная стена пламени.

– Ну все, теперь твоя очередь, – постанывая, маг опустился коленями мне на грудь, и все-таки заставил взглянуть ему в глаза. Сначала я пытался сопротивляться давлению. Я чувствовал боль, я чувствовал, что начинаю постепенно сдавать позиции – вот-вот сознание угаснет, и меня можно будет прочесть. А потом, конечно, убить. И тут я вспомнил наш разговор с леди Игульфрид. Что-то такое про широкие каналы. Я сосредоточился, и, вместо того, чтобы сопротивляться сиду, стал стараться наоборот, втянуть его в себя. И, поскольку наши усилия были направлены в одну сторону, они привели к ожидаемому результату. Я уверен, что на самом деле все это выглядело совершенно иначе, но мне в тот момент представлялось, что мой мозг – это крепость, закрытая воротами. И в эту крепость пытается просунуть свое щупальце некое чудовище – такое, как, например, гигантский кальмар. И когда ворота распахнулись, этот кальмар неожиданно провалился вперед весь, целиком. А потом ворота снова захлопнулись.

Я услышал возмущенный крик колдуна. Я увидел, что он закрыл глаза и рухнул лбом мне на лицо, разбив нос, и, возможно, выбив парочку зубов. Но мне было не до того, – потому что колдун теперь был там, у меня внутри разума, и он был очень, очень зол.

– Что ты натворил, мерзкий урод! – Кричал он. – Как я теперь вернусь обратно?! Ты лишил меня моего тела! Теперь я мертв, мертв! Я был такой замечательный, я был такой чудесный, а ты… Отдай мне свое тело! Да ведь так даже лучше! Отдай мне его, усни, усни! Ты должен спать и видеть сны! Мне не удалось убить императора, но теперь я сам стану императором!

– Вот идиот! – пробормотал я. – Неужели ты до сих пор не догадался, что я не император, совсем? Ты ведь у меня в мозгах сидишь, понимаешь, наверное, когда я правду говорю?

Та буря чужих эмоций, которую я ощущал до этого и в подметки не годится той, которую я почувствовал после этих своих слов. Ужас, негодование, ненависть, отчаяние, разочарование, злость на себя и, в конце концов, безумие.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем рядом появились гоблин и леди Игульфрид. Я лежал на камнях, не в силах пошевелиться, и даже не пытался двигаться – у меня было такое чувство, что мое тело – уже не совсем мое тело. Все чувства были приглушены – я видел как сквозь мутное стекло, слушал как сквозь вату, и ощущал

так, будто мое тело было затянуто в тонкую пленку. Я пробовал куда-то ползти, прежде всего, для того, чтобы выяснить, жива ли леди Игульфрид – я помнил, что маг перед смертью отправил в ее сторону целое море огня. Мне это не удалось – хотя действие заклинания мага закончилось, я двигался с трудом – все движения были вялыми и неуверенными, как если бы я выпил какое-то неправдоподобно большое количество вина. Действие зелий, которые я выпил перед тем, как спрыгнуть в зал, прекратилось, и я почувствовал слабость. Захотелось спать, но я боялся, что если позволю себе уснуть, мое место в моем же теле займет маг. Теперь я знал, как его зовут, чувствовал его эмоции, знал то, что было известно ему. Конечно, не все – только то, что он должен был сделать в Империи. Я чувствовал, что пока я бодрствую – я сильнее его, но стоит мне заснуть, как он займет мое место, и тогда неизвестно, что будет. Если его магические умения останутся ему доступны – все может начаться сначала.

Надомной появилась встревоженная физиономия Ханыги, украшенная впечатляющим фингалом – кажется, у него был сломан нос, да и вокруг глаз красовались синяки, свидетельствующие о том, что гоблин получил сотрясение мозга. Первым делом я задал самый животрепещущий на тот момент вопрос:

– Как там Игульфрид?

Перед глазами появилось лицо девушки – лицо ее покраснело, ресницы и брови обгорели, волосы свернулись в колечки.

– Я здесь, Сарх, все в порядке. Что с тобой?

От облегчения я чуть не потерял сознание. Сдержаться было трудно, но я все-таки усилием воли заставил себя вернуться в реальность:

– Свяжите меня. Заткните рот кляпом. Этот урод у меня в голове, я боюсь, что если потеряю сознание, он займет мое место. Не давайте мне уснуть, ладно? Игульфрид, ты не знаешь, как его вытащить? Я так долго не протяну. Он еще здесь… Отрубите ему голову, ладно? На всякий случай.

Лица пропали у меня из поля зрения, и через некоторое время я почувствовал, что меня связывают.

– Я не знаю как тебе помочь, Сарх – девушка чуть не плакала. Можно я попробую снова войти в твой разум?

– Не нужно! Он ищет выход, мне кажется, он только и ждет возможности куда-нибудь ускользнуть! Пусть все остается так, как есть. – Я действительно почувствовал энтузиазм, когда ведьма предложила покопаться у меня в мозгах, и боялся, что эта радость – не моя.

– Хорошо, – девушка так вздохнула, что я понял – она тоже вовсе не была уверена в результате. – Я тебя сейчас полечу, ладно? У тебя вся спина обожжена. А потом тебя, хорошо? – это уже относилось к Ханыге.

– Сарха лечи, а меня не надо. Не трать силы. Лучше придумай, как сделать, чтобы он не спал. Я пойду, поищу юную леди Эйст.

– Там, есть небольшое ответвление, примерно шагах в тридцати от того места, где мы вышли. Первое ответвление направо по коридору. Она там, спит. Только осторожнее, на входе в комнату стоит сигнальная нить, где-то на уровне колена. Если заденешь – пещера обвалится.

Ханыга понятливо кивнул, и исчез. Вернулся он примерно через час, и не один – шефу и остальным, наконец, удалось добраться до нас – они с Ханыгой встретились, когда гоблин пытался придумать, как перенести сюда "спящую красавицу", не задев сигнальное заклинание. К тому времени я чувствовал себя уже почти сносно – чувствительность так и не вернулась, но боли в спине я уже не чувствовал – ведьма подлечила. Себя она тоже успела полечить, лицо ее теперь было нормального цвета, и последние минут двадцать она сидела, держа мою голову у себя на коленях, бормотала что-то успокаивающее и следила за тем, чтобы я не заснул. Если бы я не боролся изо всех сил с желанием заснуть, я был бы совершенно счастлив – но мне и так было ужасно приятно – давно я не чувствовал себя так спокойно и умиротворенно. Так что кроме всего прочего мне приходилось бороться с желанием повернуть голову и потереться щекой о колено нашей ведьмы. И я уверен, что это желание было моим собственным, это уж точно. Я напоминал себе, что я себе не принадлежу, что мне предстоит жениться на какой-то неизвестной девице, которую я до сих пор так и не видел, и что мне еще предстоит серьезное разбирательство с матерью Сенней – все-таки как ни крути, а я исчез, фактически отказался присутствовать на собственной помолвке и, значит, в очередной раз навлек на себя неприятности. Но стоило леди рассеянно провести рукой по моим волосам, как все эти мысли куда-то улетучивались. Мне было ужасно приятно, и мне даже не хватало сил скрыть этот факт.

Не знаю, сколько времени это длилось, но обратно в реальность меня выдернул недоуменный вопрос шефа:

– А чего это он у вас связан? Игульфрид, он что, приставал к тебе? И ты его после этого так нежно гладишь? Демоны степей, что тут вообще происходит?! Головы какие-то валяются… Надо полагать, этого гребаного диверсанта вы все-таки прикончили?

– Не совсем, – вздохнув, призналась девушка, и пересказала шефу происшедшее. Он с интересом слушал, потом подошел поближе, и задумчиво пихнул меня ногой.