Будни имперской разведки

Курилкин Матвей Геннадьевич

– Вот оно как получилось. Эй Сарх, как думаешь, может, нам тебя просто зарезать тут, чтоб не мучился? А что, нет разумного – нет проблемы… Эй-эй, девочка, не надо на меня так смотреть! Надо уметь различать, когда начальство говорит всерьез, а когда шутит для поднятия духа раненого бойца.

– Спасибо, шеф. Я всегда знал, что ты обо мне заботишься, – язвительно прокомментировал я. – Без твоих дружеских подначек моя жизнь была бы серой и пресной. Лучше бы придумал, как меня теперь отсюда переправить куда-нибудь, где есть квалифицированные маги. И лучше бы в столицу. При учете, что добраться сюда морем в ближайшие месяцы не представляется возможным, а спать я боюсь.

– Да чего проще, отправим сообщение в Эйстгард, оттуда – в столицу. Пришлют за нами каких-нибудь летучих зверей, мантикоров там, или грифонов. Плевать на традиции, думаю, с учетом того, что мы, вроде как задачу выполнили, на них можно наплевать. Да и безопаснее это, чем по

морю девчонку волочь. Между нами – на эти традиции уже давно все положили, и все эти свадебные ритуалы никто не выполняет. Дурацкая, вообще-то блажь, потратить пару месяцев, чтобы со всем почетом въехать в столицу. – Шеф волновался, и потому был многословен. – С тех пор, как летунов приручили, никто не заморачивается. Так что тебе меньше недели терпеть. Отправим тебя в столицу, вон, вместе с девчонкой, она в тебя вцепилась, как волчица в своего щенка, уже готова была любимого начальника за невинную шутку прикончить…

– А нечего так глупо шутить, – обиженно буркнула ведьма.

– Поворчи еще на командира! Премии лишу! В общем, основная трудность тебя на солнышко вынести. Главный проход закрыт, а те закоулки, которыми мы сюда добирались – это ужас какой-то! И между прочим, у нас потери. – Орк стал серьезен и даже мрачен.

– Сколько?

– Четверо. Трое сгорели, один провалился.

За то время, что мы путешествовали с отрядом гвардейцев, друзьями мы не стали: по понятным причинам, они держались на расстоянии от меня, принимая за императора, и заодно от моих коллег. Но терять товарищей – это в любом случае очень горько, и неприятно.

– Как вы вообще смогли пройти? Маг говорил, что он позаботился, чтобы это было невозможно.

– Как-как… Я нашел круглый валун и катил его перед собой. Большинство пакостей на него сработали. Но это когда мне удалось пролезть вперед. А до этого шли гуськом, причем я – сзади. Ладно, хватит болтать. Игульфрид, можешь хотя бы спящую красавицу нашу разбудить? Там Ханыга где-то подобрал и сюда приволок. Две беспомощных тушки тащить – это уже перебор. Давай-давай, вон она. Оставь ты этого придурка, никто его тут не обидит!

Потом была очень долгая дорога наружу. Меня тащили, пропихивали, роняли, снова тащили, а потом проталкивали и протягивали, перекатывали и вообще – издевались всеми возможными методами. Один раз меня так приложили головой, что я чуть не потерял сознание. Пришлось останавливаться, и лечить – иначе последствия могли быть очень неприятными. Когда мы вышли из пещеры, оказалось, что уже день – мы провели под горой почти сутки. Усталость давала о себе знать, мне все время хотелось уснуть. Правда, как ни странно, на открытом пространстве мне стало немного легче – я даже смог идти – правда, медленно, то и дело спотыкаясь. Такое ощущение, что сид, который поселился у меня в голове, чувствовал себя не очень уютно на открытом пространстве. Неудивительно. Первые несколько месяцев после выхода на поверхность у меня тоже так было. По дороге шеф, на плечах у которого я болтался, активно развлекал меня всяким бессмысленным трепом. Следил, чтобы я не уснул – заставлял отвечать на вопросы, требовал, чтобы я описывал свои ощущения. Причем темы выбирал для меня неприятные – должно быть для того, чтобы мне точно не захотелось прикорнуть.

– Вот скажи мне, сид. Что ты собираешься делать со своей свадьбой? Меня-то можешь не обманывать, ты такая свободолюбивая скотина, тебя никакими силами под венец не затащишь против воли.

– Под какой венец? – напряженно переспросила леди Игульфрид.

– Ну как же, он тебе еще не рассказал? – весело спросил орк. – О, история достойная баллад! Такое можно в театрах ставить, все бабы обрыдаются! Его тут недавно просватали за какую-то неизвестную девицу, причем мало того, что не спросив его мнения, так даже и не познакомив! Политические мотивы, ничего не поделаешь. Только, похоже, ничего им там не обломится. Эй, ты чего так побледнела? – шеф, оглянувшись на девушку, даже остановился.

Ведьма тоже остановилась.

– Меня тоже недавно просватали за незнакомца. И тоже даже не познакомили. Отчасти именно поэтому я и решила устроиться на службу, чтобы мной не так легко было манипулировать. Они сначала были очень против, а потом подозрительно легко согласились. Это получается, что… – Девушка не закончила мысль. Она тряхнула головой и молча, ни на кого не глядя, зашагала вперед. Шеф удивленно присвистнул.

– Нет, ну как хитро они все провернули! Кто бы мог подумать! – И тоже двинулся вперед. Больше он со мной не разговаривал, видимо решил пока оставить в покое. Да мне и не требовались больше средства для поддержания бодрости духа – спать мне теперь не хотелось ни в одном глазу. От возмущения и злости мне даже стало легче – я, наконец, смог идти даже без поддержки шефа, который несколько раз пытался со мной заговорить. Все эти попытки я мягко пресекал. Я понимал, что шеф сейчас совсем не при чем, что весь этот обман построен и осуществлен леди Сенней, при поддержке

родственников Игульфрид и нашего императора. Но если честно, я мог не сдержаться и наорать на него, а мне этого не хотелось. Мне хотелось крушить и уничтожать все вокруг. Я искренне желал, чтобы кто-нибудь на нас сейчас напал – можно было бы со спокойной душой выпустить пар… И ведь как все просчитали! Противно было даже не то, что нами манипулировали, а то, что им это так легко удалось! Ведь она мне действительно понравилась – и я видел, что это взаимно. Это было ужасно унизительно для меня, и я знал, что это просто невыносимо для девушки. Интересно, на что они рассчитывали? Ясно было, что рано или поздно, вся эта хитрая махинация всплывет – если уж был расчет нас поженить. Допустим, это выяснилось бы только на свадьбе, когда ничего нельзя уже было бы изменить. Жить в браке с этим знанием – это ведь гораздо хуже даже, чем с человеком, который тебе безразличен! Я не пытался заговаривать с леди Игульфрид – не потому что я был на нее зол. Просто мне не хотелось сейчас ее видеть. Вполне достаточно было ее спины, мелькающей впереди. Уверен, ей тоже было бы неприятно меня видеть. Я не знал, как сложатся наши отношения в дальнейшем. Вероятно, мы сможем смотреть друг на друга, не испытывая стыда. Может быть, мы не станем друг другу противны. Но я точно знал, что мы никогда не выполним волю руководств наших семей. Не теперь. Я теперь знал, что я сделаю, как только вернусь в столицу. Даже раньше, чем доберусь до магов, которые, возможно, избавят меня от занозы, засевшей в моей голове. Я пойду в резиденцию Сенней, и объявлю о том, что отказываюсь считать себя членом этой семьи. Я объявлю об этом так, чтобы все слышали и знали. Я отправлю уведомления о том, чтобы меня не считали членом этой семьи во все столичные кланы – так, чтобы ничего нельзя было изменить или замолчать. И мне плевать на политические мотивы, плевать на добрые отношения с леди Сенней, плевать на последствия, которые это может иметь для меня и на свою репутацию. Она и так уже давно запятнана. Иначе я просто перестану себя уважать. Это не то решение, о котором я пожалею.

Злость и недовольство помогли мне добраться до резиденции Эйст, но на двое суток не хватило даже их. К тому времени, как перед входом в поместье приземлился мантикор, я уже слабо соображал – еще бы, в общей сложности мне пришлось провести без сна почти шесть дней. Все это время около меня дежурил кто-то из коллег. Меня заставляли бегать, отвечать на вопросы, поили бодрящими отварами. Леди Игульфрид перестала меня сторониться, и наравне с шефом и Ханыгой гоняла меня. Правда, мне показалось, что тыкала иголками она меня с каким-то особенным удовольствием. О нашем возможном браке и неприятных обстоятельствах, связанных с этим гипотетическим событием мы не разговаривали – тема была слишком больная для обоих. Но, по крайней мере, неприязни по отношению друг к другу у нас не было. К концу третьих суток мне перестали помогать даже зелья, приготовленные ведьмой. Через полчаса, после того, как я выпивал очередную порцию, сонливость вновь наваливалась, и следующую порцию приходилось ждать еще три с половиной часа – чаще пить их запретила девушка:

– У тебя и так организм истощен, – отвечала она на мою очередную просьбу. – Может не выдержать сердце, а печень и так уже на ладан дышит. Я, конечно, пытаюсь ее лечить, но если ты станешь пить эту гадость чаще, чем раз в четыре часа, я помочь точно не смогу.

На четвертый день у меня начались галлюцинации. Часть из них была даже приятной – то я со смехом объявлял матери Сенней о том, что расторгаю свое подданство, или мне представлялось, что мы с леди Игульфрид гуляем по песку вдоль линии прибоя. Но большинство видений были тягостны и унылы. Я бежал по сгоревшей степи, а за мной гнался мертвый маг. Он был черен, плоть отваливалась от него кусками, но мне было уже все равно – хотелось упасть, и спать, спать, спать… Я знал, что если усну, то больше не проснусь, но иногда был готов опуститься в пепел и закрыть глаза. После этого меня били по щекам, кололи иглами или давали пинка – чтобы бежал быстрее. А один раз леди Игульфрид меня поцеловала. Правда, я так никогда и не определил для себя, была ли это галлюцинация, или все происходило наяву, но от удивления и удовольствия мне на время стало легче.

Сил на то, чтобы залезть на мантикора у меня не было. Кажется, в меня влили двойную порцию бодрящего зелья – с тем расчетом, что квалифицированные лекари в столице исправят все повреждения, но сил все равно не было. Правда, сознание прояснилось настолько, что я на время вновь стал осознавать окружающее.

– Нечего топтаться по зверю, господин громила! – вопил погонщик. – Вас двоих он не повезет, так что даже не пристраивайтесь тут!

– Да я даже и не собираюсь тут пристраиваться! – возмущался шеф. – Но тебе придется взять еще одного пассажира, в любом случае. Или ты сможешь одновременно и рулить своей летучей тварью, и следить, чтобы вот этот двуличный бурдюк с бодрящим зельем не уснул?! Имей ввиду, вторая задача требует полной концентрации!