Будни Магической Академии или Только через мой труп!

Титова Катерина

И что должен был сказать на это бедный Ливьер?

— А Чигрена, кстати, вполне себе жива, — выдал магистр и потянулся за пирожком.

Глава 15

Где-то на просторах Академии, в углу поукромнее на траве сидел Тарлиэль и время от времени страдальчески кривил губы.

— Больно же! Ты можешь делать это поаккуратнее? — вопрошал эльф каждый раз, когда Захра слишком сильно дергала его за волосы.

— Терпи! — гномка наставительно покачала пальцем прямо перед самым носом остроухого. — Это я тебе еще самое простое плетение показываю. А есть праздничное! Там может и четыре

часа уйти на бороду.

Тар представил себе, как он четыре часа сидит в одной позе, то и дело вздрагивая от боли, и ужаснулся.

— Это обязательно, а? Может, я просто эту бороду буду распущенной носить?

— Распущенной? — девушка надулась. — Да носи как хочешь! Только тогда ни одна приличная гномка с тобой встречаться не станет!

— А ты приличная? — ох, лучше бы Тар этого не говорил.

Захра покраснела и дернула эльфа за бороду, которую до этого старательно заплетала. Судя по воплю Тарлиэля, звезды перед глаза он увидел.

— П-п-п-онял, прости! Согласен на все твои эксперименты с бородой! Хоть каждый день по четыре часа, — простонал несчастный эльф.

Гномка лишь милостиво кивнула и проложила свои издевательства. Но тут появился Лен.

— А чего вы пить со всеми не идете? — эльф перевел взгляд с гномки на полузаплетенную бороду друга и тихо хихикнул. — Тар, тебе однозначно идет. Сразу повзрослел на пару десятков тысячелетий.

— Хоть ты прояви сострадание! — Тарлиэль картинно закатил глаза. Зато гномка уловила самую суть вопроса:

— По какому поводу пьянка?

— Мы прошли аттестацию! — Лен сиял как начищенная монетка. — Нас не закроют! Нас не закроют!

— Никто в этом и не сомневался, — девушка осуждающе смотрела теперь уже на Лена, будто он единственный всегда сомневался в успехе и смущал остальных.

— Так вы пить идете? Там орчий глинт наливают.

От такого отказаться не мог никто — так что вскоре к общему застолью присоединились еще трое.

Облокотившись на Терри, Никкиа издалека наблюдала за студентами, шумно отмечавшими окончание поверки и скорый отъезд дражайших гостей. Причем Эжена Ориш, ставшая теперь главой комиссии, радовалась жизни вместе со всеми. Лиан же, кажется, предпочла общество Ливьера кому бы то ни было. А мужская часть комиссии трусливо обсиживалась в выделенных им комнатах.

— Я так и не понял, как ты проклятье сняла, — Дарринг неторопливо потягивал эльфийское вино, бутылку которого ему на радостях подарила все та же Эжена.

— Клин клином вышибается, — ректор покосилась на студенток, пытавшихся скормить геройскому Файру бутерброды и торт. Кто бы мог подумать: дракон-сладкоежка. — Я поверх собственного проклятья еще одно наложило. Если верить Асшу, — Никкиа запнулась, ибо в столь тонких материях она пока разбиралась плохо. — Вот почему бы тебе у него и не спросить?

— Потому что Дагаш утащила его куда-то, — Терри пожал плечами. — Ты рассказывай, не отвлекайся.

Никкиа вздохнула, одним глотком осушила стакан и продолжила:

— Проклятье тянет силы из того, кто его наложил. По крайней мере, в момент наложения. И чем сильнее были эмоции мага, тем сложнее его разрушить, —

женщина сделала паузу. — Когда Аристарх стал обижать моих студентов… я разозлилась. Очень разозлилась, Терри! Я бы его голыми руками на лоскутки порвала! — Никкиа бездумно смотрела в пустой стакан. — И второе проклятье, наложенное уже на него, получилось сильнее первого. Оно вытянуло все «силы», или как там это называется в магии — энергию? — из наложенного мной на саму себя. Потому что человек всегда стремится снять проклятье, и оно будет потихоньку разрушаться. И будет разрушать то, чем его скрепили. Тот же Асш говорил, что через пять-шесть столетий от обычных проклятий и следа не остается.

— А вторая часть? Про тела Мораны? — Терри снова наполнил из стаканы вином.

— Тело Чигрены вообще не было скрепляющим фактором. Ее человеческое тело, которое я тогда подразумевала. Потому что его уже не существует.

— Стоп, — темный на мгновенье задумался. — То есть ты хочешь сказать, что так как теперь твое заклятье-проклятье ни что не «закрепляет», оно может со временем ослабнуть и исчезнуть?

— Может, — Никкиа кивнула. — По крайней мере, если верить Асшу. Так что и магия к Аристарху вернется. Когда-нибудь.

— А ты не думаешь, что это именно твое проклятье так поменяло Морану?

— Я не думаю ничего. Но Ливьер утверждает, что все дело в паучьем яде…

Теперь пришла очередь Терри смотреть на студентов, о чем-то неспешно размышляя.

— Еще бы Ней пришел в себя… А то у нас еще какое-то время будет вакантна должность преподавателя магии земли.

— Найдем, — Никкиа пожала плечами. — В первый раз, что ли. Теперь еще и финансирование обещали расширить. Сделаем себе второй полигон, отстроим оранжерею, перенесем куда-нибудь библиотеку Ксенича из подвала, а то мимо дракона половина студентов ходить боится…

— Не живется же тебе спокойно, — мужчина усмехнулся и мягко коснулся ее плеча.

— Я не привыкла сидеть сложа руки. Мне еще в собственной магии нужно разобраться. Да и день свадеб придется наверняка устроить, а то у меня уже три парочки слёзно умоляли позволить им принести брачную клятву и благословить их. И почему меня, а?

— Потому что ты ведьма, — Артерриан улыбнулся. — У тебя на редкость сильные благословения. А всем хочется жить долго и счастливо. Так что соглашайся.

— Куда ж я денусь… — ведьма тоже улыбнулась. — А неплохое вино тебе эта Эжена подарила. Надо будет еще купить.

Где-то вдалеке набирала обороты студенческая пьянка. Самые отважные уже умоляли Зарила дать им покататься на драконе. Бедный Файр отползал задом к драконюшне. Кто-то уже разбрёлся по своим домикам, дабы заняться делами сугубо личными и важными. А для оставшихся организовали музыку: все равно в честь праздника на три дня решено было отменить все занятия.

Тишину лазарета нарушил отчаянный вопль: Морана Чигрен наконец пришел в себя и в ужасе рассматривала собственное тело. Длинные острые когти-ногти она бы еще как-нибудь пережила. Но ноги, но тело, но… Магистра обхватила голову руками и беспомощно разрыдалась.