Буду твоим единственным
Шрифт:
– Я боюсь, – прошептала она. – Ты не представляешь себе, как я боюсь.
Пальцы Норта едва заметно шевельнулись в манящем движении. Его кобальтовый взгляд ни на секунду не отрывался от ее лица.
– Не отсылай меня, – попросила она, сморгнув слезы. – Я сделаю все, что ты… – Она потянулась к его руке и, шагнув ближе, прижала ее к своему сердцу. – Пожалуйста. Я постараюсь научиться доверять тебе. Я…
– Шшш. – Норт воспользовался свободной рукой, что бы притянуть ее к себе. Сердце Элизабет гулко билось под его ладонью. Ее волосы и кожа благоухали лавандой, тонкая ткань халата
Он поднял жену на руки, пронес через комнату и опустил на постель поверх стеганого одеяла.
Присев рядом, он потянул за концы свободно завязанного пояса. Элизабет не шелохнулась, но когда он развел в стороны полы халата, обнажив ее живот и грудь, она вцепилась пальцами в одеяло, борясь с желанием прикрыть наготу.
Почувствовав ее смущение, Норт велел ей перевернуться на живот. Элизабет подчинилась с почти неприличной поспешностью и закрыла глаза. Он снял с нее халат, и тот с тихим шелестом скользнул на пол.
Норт ненадолго отошел и вернулся с теплым полотенцем. Он вытер ее спину и плечи, затем прошелся полотенцем по ее ногам до кончиков ступней. Его прикосновения оставались деловитыми и обезличенными, и постепенно ее напряженные мышцы расслабились.
Норт выпрямился и, отложив полотенце, снял сюртук и башмаки. Подложив под голову руку, Элизабет смотрела, как он бросил сюртук на спинку кресла и принялся развязывать галстук. Его движения отличались такой собранностью, что за ним было приятно наблюдать. В свете камина его волосы ярко блестели, составляя резкий контраст с лицом, прятавшимся в густой тени.
В рубашке и брюках, Норт подошел к кровати, и матрас прогнулся под его весом, когда он забрался на постель и оседлал ее бедра.
Элизабет выгнула шею, пытаясь увидеть его лицо.
– Что ты…
Норт прижал ее голову к подушке.
– Закрой глаза. Ты ведь хотела заснуть, не так ли?
Да, она хотела заснуть. И не на несколько часов, а на долгие-долгие дни. Она совсем не была уверена, что захочет проснуться от сна, который овладеет ею. Осознание того, о чем она, собственно, мечтает, не слишком испугало Элизабет. Значит ли это, что она стала храбрее, или это очередное проявление трусости?
Тихий вздох слетел с ее губ, когда руки Норта мягко нажали на ее поясницу и двинулись вверх вдоль позвоночника. Он размял ее плечи, затем прошелся по спине, нажимая осторожно и нежно. Он повторил эту процедуру несколько раз, с каждым разом надавливая все сильнее. Потом передвинулся ниже и принялся массировать ее ягодицы, бедра и икры. К тому времени, когда Норт снова принялся за ее спину, Элизабет уже крепко спала.
Норт поднялся со своего стула, когда Элизабет вошла в столовую.
– Прости – учтиво проговорил он. – Я не ожидал, что ты ко мне присоединишься. Ты спала, когда я справлялся о тебе у горничной.
Элизабет кивнула. Слуга выдвинул для нее стул, и она села. На ней было элегантное платье цвета лаванды с глубоким вырезом, на шее матово поблескивало жемчужное ожерелье. Ее раненая гордость требовала, чтобы в этот вечер она выглядела неотразимой.
Пудра скрыла
Норт подождал, пока Элизабет подадут суп. Он заметил, что она прилагает немалые усилия, чтобы казаться голодной, но с каждым последующим блюдом ее энтузиазм таял. Осилив всего лишь пару кусочков тушеной форели, она попросила убрать ее тарелку. Не помогло делу и то, что Норт не мог придумать тему для разговора. Нести всякий вздор, лишь бы не молчать, представлялось ему бессмысленным, а то, что он хотел бы сказать, лучше было отложить для более подходящего случая.
Элизабет, однако, устраивало царившее за столом молчание. Она спустилась к обеду, чтобы удовлетворить единственную потребность – провести последние часы в обществе своего мужа.
– Выпьешь со мной? – спросил Норт, когда трапеза на конец подошла к концу.
Она кивнула:
– Пожалуй.
– Тогда пойдем в мой кабинет. – Он помог ей встать и, взяв под руку, вывел из столовой. – Ты отлично выглядишь сегодня, – произнес он. – Наверное, хорошо выспалась?
– О, да.
– Прекрасно. Я рад.
Они вошли в кабинет, и тут же появился дворецкий, чтобы их обслужить. Норт отослал его, сам налил в бокалы мадеру и подошел к Элизабет, стоявшей перед камином.
– Замерзла? – спросил он.
– Немного. – Она взяла у него бокал. – Это меня согреет.
– Не хочешь накинуть шаль?
– Нет. – Элизабет сделала глоток, и тепло сразу заструилось по ее жилам. Она нервно хихикнула. – Не наливай мне второй бокал, даже если я попрошу.
Норт улыбнулся.
– Хорошо.
Поставив свой бокал на каминную полку, он взял кочергу и разворошил угли. Элизабет медленно обходила кабинет по периметру, рассматривая корешки книг на полках, а Норт стоял у камина, наблюдая за ней.
– Мне понадобится один день, чтобы завершить свои дела, – вдруг тихо сказала она, остановившись около книжного шкафа. – Я не успела предупредить Луизу, что уезжаю из Лондона.
– Это можно сделать и по почте, – пожал плечами Норт.
Элизабет кивнула, не желая спорить. Если погода не улучшится, у нее будет достаточно времени.
– А как быть с твоей матерью? Я ничего не говорила ей, когда мы были у Уэста. А ты?
– Нет. Это было бы неуместно.
– Элизабет глотнула вина.
– Полагаю, ты поговоришь с ней сам?
– Да.
Она кивнула.
– И что ты скажешь?
– Ну, что Изабел попросила тебя приехать. Я пока еще не думал об этом.
– Естественно, – буркнула Элизабет. – Сойдет любая причина. Лишь бы я поскорее уехала. – Увидев, что лицо Норта приняло замкнутое выражение, она вызывающе продолжила: – Не беспокойся, я больше не буду просить тебя передумать К тому же у меня нет ни малейшего желания портить этот вечер А что касается твоей матери, то не мог бы ты сообщить ей, что меня внезапно вызвали домой? Я привязалась к ней и не хочу, чтобы она думала, будто я так мало ее ценю, что даже не попрощалась.