Будущее Эл
Шрифт:
– И все-таки. Общительность, - напомнил Курк.
– Если дело не касается полетов, она со всеми ладит. Когда речь идет о работе, могут возникать спорные вопросы.
– Чем она это мотивирует?
– Тем, что от ее действий зависит жизнь людей и ее самой. Она чувствует ответственность.
– Не слишком самонадеянно?
– Она бывает права. У нее профессиональное чутье. Именно чутье. Она вживается в ситуацию, порой обгоняя стариков. Подготовка тоже хорошая. Эл свойственно досконально разбираться в ситуации. Для ее возраста - завидные качества. В одиночку она работает отлично. Мне как командиру не на что жаловаться.
–
Леон вдруг обнаружил, что не знает ответа. Он не особо интересовался тем, о чем спорит Эл с техниками и со всеми остальными, и спорит ли вообще.
– Не могу точно сказать. Мое мнение не даст полного ответа. До меня скандалы не доходят. Мои подчиненные сами решают споры. Тут люди опытные, сами разбираются. Но если предлагаю взять ее в группу, навязывать не приходится, не отказываются. Техники даже любят с ней работать. Она находчивая, не лениться проверять все системы по нескольку раз, что не все любят. А что до ссор, пожалуй, она жаждет самостоятельности. Ей восемнадцать, она доказывает право иметь свое мнение. Вспомните себя в ее возрасте.
– А приказы?
– В конечном счете, она их выполняет.
– Но спорит?
– Она будущий капитан, я бы сказал уже капитан. Она должна уметь думать. У нее есть право на свое мнение. Плохо, что она отстаивает свое мнение без компромиссов. С годами это пройдет.
– По рапортам с Тобоса у нее был нервный срыв.
Курку было важно мнение Дантела, он год работал с девушкой.
– Она участвовала в ликвидации трех аварий. Добровольно. Я не слышал, чтобы она впадала в панику или истерику, ни сразу, ни потом. Да, она впечатлительна, это нормально, но срывов не было. И еще, если вы вчера были внимательны, то заметили, что она была весьма сдержана и спокойна, а ведь это после семидневного управления кораблем, а может и больше.
– Откуда вам известно?
– Наблюдатели сообщили. У них глаз опытный, почерк пилотов они знают, трое подтвердили, что корабль садился не автоматически, вручную. Отметили, что так пилотирует очень уставший человек. После такого напряжения люди превращаются в комок нервов.
– Она не сообщила о неполадках на борту?
– Она оставила все для официального рапорта, потом я отдам "Дельту" вам, я уже отстранил техников от обслуживания. Сколько времени займет экспертиза никто не знает. Постарайтесь быстрее. Мне необходим этот катер для топографической разведки, поэтому разбирать его я не позволю, приглашайте сколько угодно специалистов, но оставьте "Дельту" целой для работы.
– Меня интересует только память машины.
– Не сомневаюсь. Если она была в бою, как говорит Эл, то на память не надейтесь.
– Вы, я чувствую, будете защищать Эл, - заключил Курк.
– Я буду действовать в соответствии со своими обязанностями.
– Но вы умышленно оттягиваете ее рапорт.
– Она очень измотана, во-первых, а во-вторых, я даю ей время хорошо подумать над своими действиями. Она, я уверен, знает о своих нарушениях.
– Раскается ли?
– усомнился Курк.
– Значит, об измене речи не идет.
– Она вернулась. Согласитесь, веский аргумент.
– У меня есть данные, что за одну только неделю появлялось до десяти таких заблудших, как Эл. У меня есть данные, что они провели в Галактисе какое-то время, то же под видом ремонта, и создается впечатление, что наши границы облеплены кораблями Галактиса. Показания всех пилотов похожи. Полет, поломка, ремонт, вербовка. Кто-то сразу признается, у кого совесть, кто-то позднее, под давлением. Они контактировали с Галактисом гораздо плотнее, чем предполагает устав. Так что у меня есть повод думать плохо. Другой вопрос, что я сомневаюсь в версии о дезертирстве Эл, но поверьте, что мое мнение выслушают, но могут не принять к сведению.
– На наших границах стоит флот Галактиса. Что ж, возможно, они чего-то добиваются, но не очень уж откровенно?
– Они всегда всего добиваются настойчиво.
Потом разговор перешел на Галактис и обстановку вообще. Леон успокоился, под конец беседы он называл Курка по имени, Расселом.
Глава 12. Конфликт интересов
Бодрый Ставинский, не дожидаясь пока опустят трап до конца, спрыгнул с метровой высоты и по-хозяйски окинул взглядом посадочную площадку. Он стал искать глазами Эл и Алика. За ним последовала темноволосая ассистентка, она сообщила, что заберет багаж и догонит их. Пока шла регистрация, Ставинский не произнес ни слова. Молчал он до тех пор, пока они не добрались до его номера в гостинице.
– Значит, пока я вытаскиваю тебя из одной дыры, ты уже залезла в другую?
– начал он грозно. Ни здравствуйте, ни до свидания. Командор был раздражен.
– Расскажи все подробно и по порядку.
Обе фразы предназначались Эл. Она его уважала и не думала обижаться.
Эл обстоятельно стала рассказывать о событиях последнего полета. Конечно, остались в тайне разговоры с Торном, его имя, принц и визит в его мир. Такое командору рассказывать нельзя. Не случись конфликт, она с радостью поделилась бы с командором. Его подозрительность отозвалась в ней ответной подозрительностью. Признание усугубит недоверие и ради безопасности принца землянам лучше не сообщать подробности, командор являлся членом Совета Космофлота.
Ставинский не заметил в ней особых перемен, точность изложения дала понять, что Эл готовилась к разговору.
Эл умолчала о неофициальном свидании с инспекторами. Это может стать поводом для скандала, тогда Донован ее возненавидит, а Курк устранится.
Ставинский слушал с непроницаемым, грозным видом.
Он шумно выдохнул и спросил:
– Почему же ты не осталась?
– на последнее слово он сделал особое ударение, будто сожалел, что Эл вернулась назад.
– Здесь мой дом, полеты, друзья.
– Так вот должен тебе заявить с большой вероятностью, что через несколько недель твое место будет в какой-нибудь тюрьме или колонии, откуда на Землю уже не возвращаются. Инспекторский корпус всерьез копался в твоем прошлом. Я тебя предупреждал.
Командор увидел, как побледнел Алик. Мальчишка был ее другом и вообще был в нее влюблен, черт побери эту молодежь, ему как раз больше всех придется страдать. Он перевел взгляд с Алика на Эл. Она стиснула зубы, и желваки играли на скулах. В глазах Эл появился дьявольский блеск. Натворила беды и еще злится. Вот бестия! На курсе они общались друг с другом, как кошка с собакой. Роль кошки исполняла Эл, командор гонял ее до обидного больше, чем других. Имеешь талант - лезь из кожи, чтобы его оправдать. Она огрызалась, спорила с ним. Сокурсники шарахались от нее, чтобы гнев командора не перешел на них. Сколько раз он грозил вышвырнуть ее из Академии. Но она была лучшей, так он и написал в сопровождении к ее диплому. Эл не знала, что уже не курсант, по старой привычке пошла в атаку.