Будущие, или У мечты нет преград
Шрифт:
— Мое мнение учитывается? Или я должна лишь последовать твоему приказу? — немного раздраженно ответила ему, не зная, что именно ответить.
— Адония ведь сообщила, что ты должна прийти ко мне добровольно?
Я кивнула.
— Да. И мне интересно, какие ты доводы можешь привести для этого. Признаюсь честно, в данный момент мне не очень хочется быть твоей… спутницей. Ты меня, — я снова задумалась, пытаясь хоть немного оттянуть время, — пугаешь. Мы видимся всего в третий раз и два предыдущих
— Тебе нечего бояться. Тебя я не трону.
Мне показалось или в этих словах скрывался двойной смысл? Меня не тронет, а как быть с остальными?
— Угрожаешь? — в лоб спросила у мужчины.
— Разве это не один из факторов принуждения? О нет, Одетт, у меня другие планы, — заявил тот и встал.
Я автоматически встала следом. Сама не знаю почему. Может для того, чтобы было удобнее бежать или обороняться.
— Боишься? — усмехнулся сангир, приближаясь и сокращая расстояние между нами до каких-то полуметра.
Слишком близко.
И глаза… такие яркие, нечеловеческие. От них просто невозможно отвести взгляда.
— Опасаюсь, — призналась ему и попыталась отступить.
Не дал. Поймал за талию, заставляя застыть на месте и придвинулся еще ближе.
Надо было оттолкнуть его, вырваться, но тело не слушалось, став неповоротливым и словно чужим.
— Ты так вкусно пахнешь, — прохрипел над ушком, и я снова дернулась.
Искра тревожно забилась и вдруг замолчала, оставив после себя оглушающую тишину.
— Что ты?…
— Мешается. Ты все равно не сможешь ударить.
— А ты не сможешь меня заставить, — выдохнула едва слышно.
Тело дрожало. И я никак не могла понять: от страха или это было другое чувство?
— Пусти.
— Ты все равно не сможешь сбежать, Одетт. Просто не сможешь. Он не оценит тебя. Этот человечишка. Жалкий, слабый… пустой. Ты сама искра — яркая, обжигающе горячая.
— Ты его не знаешь.
— Знаю. Он не оценит тебя.
— А ты значит оценишь?
— Мы похожи. Нравится тебе это или нет. Оба темпераментные, страстные и горячие… я научу тебя любить.
— Не хочу, — успела ответить я, прежде чем сангир меня поцеловал.
Чувства были странные.
Отвращение и неожиданно вспыхнувшее желание. Чужеродное, неправильное, но желание. Я никогда не испытывала такого. Животного, безудержного, против которого невозможно устоять.
Стон, сорвавшийся с губ против воли, губы, сминающие мои губы, и неожиданный вкус соленой крови во рту.
Не моей.
Я дернулась, пытаясь вырваться, но мне не дали.
Сангир впился в мой рот, зафиксировав голову, что не пошевелиться, и кровь из прокушенной губы потекла тоненьким ручейком.
Я не хотела ее пить. Не хотела глотать, но не смогла.
Противно!
Один крохотный глоток и мужчина уже отступил.
— Бездна! — отплевываясь и стирая кровь с губ, прохрипела я. Меня мутило и больше всего хотелось прополоскать рот. — Ты что творишь?
А тот смотрел и улыбался. Так, что мне стало страшно и тело покрылось липким потом.
— Вот и все.
— Что все? Что ты сделал?!
— Когда станет совсем невмоготу, позови меня, Одетт. Три раза. Позови и я приду.
— Что ты со мной сделал? — еще громче закричала я и голос сорвался.
— Я буду ждать.
И исчез, растворившись в воздухе, став частицей ветра, вылетевшей из дома через открытые окна.
— Никакого насилия, Одетт! Он не может тебя тронуть, Одетт! Не заставит! Только твоя воля и твой выбор! — зло изображала я царицу, ходя из одного угла в другой.
Застыла на мгновение, стоя посреди комнаты и растеряно оглядываясь.
Я не знала, что делать. Боги! Я впервые понятия не имела, что делать и как спастись! И это ощущение беспомощности было просто чудовищным.
Устраивать истерику глупо и бесполезно, хотя и очень хотелось. Проклинать Адонию тоже. Ведь сама прекрасно знала, на что шла. Понимала, что добром эта встреча закончиться не может, что сангир не дурак и уж точно придумал, как поймать меня в свои сети и не отпускать.
Получается кто виноват? Правильно, сама!
Сверхлюбопытство и уверенность в собственных силах. Самоуверенность. А ведь Валкот предупреждал.
И теперь рот жгло от чужой крови, привкус которой я так и не смогла ничем перебить, в голове царил сумбур, а я как никогда была близка к панике.
«Когда станет совсем невмоготу, позови меня, Одетт. Три раза. Позови и я приду».
Я, кончено, дура, но не понять, что именно означают эти слова, не могла.
Магия на крови относилась к запретным. Самые сильные, сложные и мощные заклинания готовились именно на крови. И большинство из них, на данный момент, были либо утеряны, либо надежно спрятаны.
Наверное, двести лет назад с этим было проще, потому что я была точно уверена, что на мне только что испробовали одного из таких… мощных и запретных.
И теперь как в плохом анекдоте, мне надо было просить помощи уже после того, как натворила дел.
Я раздраженно распустила хвост и впилась пальцами в голову, массируя зудящую кожу и пытаясь прислушаться к собственному организму.
Пока никаких изменений не чувствовалось. Вспышек желания, томления и звездочек перед глазами не наблюдалось. Но и ждать этого я не собиралась. Уж лучше сейчас принять меры.