Бухта Аполлона
Шрифт:
Мария едва не сказала ему это в лицо. К счастью, ей хватило здравого смысла проглотить эти слова вместе с салатом.
И, честно говоря, он прав.
Мария была так счастлива, когда известные ювелирные дома купили несколько ее украшений. Но вполне вероятно, что больше никто и никогда у нее ничего не купит. Она очень рассчитывала на заказ от королевской семьи Аристо, и вот такая неудача…
А ведь если бы она смогла добавить к своему резюме строчку «по заказу их величеств короля и королевы Аристо», шансов у нее значительно
Но она упустила такую возможность. Вернее, один мужчина отнял ее у Марии. Мужчина, который соблазнил ее, а потом вышвырнул из своей постели, как шлюху.
Мария повернула налево, на Брум-стрит, доковыляла до следующего угла, и вот, наконец, ее дом. Вернее, дом, в котором она жила. И работала. Это была здравая мысль — арендовать мансарду. Просторную, с высоким потолком. Здесь ей было где спать, где есть, а главное, где работать. Хотя неизвестно, сможет ли она работать теперь.
Дело в том, что она по уши в долгах: аренда жилья стоила тысячу долларов в месяц; золото, серебро, драгоценные и полудрагоценные камни, необходимые ей для работы, стоили тысячи. У нее был всего один работник — Хоакин, но она должна была еженедельно платить ему зарплату. На разработку дизайна колье к шестидесятилетнему юбилею королевы Аристо у нее ушло много часов непростой работы.
И она оказалась среди трех финалистов объявленного конкурса. Их всех пригласили в Аристо, где должны были объявить победителя. Но накануне ночью Мария лишилась шанса стать им…
Несколько часов разрушили все ее надежды и мечты, оставили униженной и оскорбленной, но главное — во всем произошедшем она была виновата сама. А не мужчина, соблазнивший ее. Тем более что мужчина оказался принцем Аристо, а она — финалисткой конкурса на изготовление подарка для его матери, королевы Аристо, ко дню ее рождения. И Александрос немедленно обвинил ее в том, что это она соблазнила его с вполне определенной целью.
Черт побери этот сломанный каблук! Черт побери этот гололед! Мария наклонилась, сняла туфли и дошла до двери практически босиком.
Едва она коснулась ручки, как дверь распахнулась, и на улицу вышел Хоакин. Его широкая улыбка погасла, стоило ему увидеть, что она босая стоит на снегу.
— Мария?! Что случилось? — От волнения он заговорил по-испански.
Мария выдавила из себя улыбку:
— Не волнуйся, я просто сломала каблук. — Ома обошла Хоакина и вошла в вестибюль. — Я думала, ты уже ушел.
Мария тоскливо посмотрела на лестницу. Лифт, как всегда, не работал. Позади топтался Хоакин.
— Я все еще здесь, как видишь. Не теряю надежды, что ты сообщишь мне хорошие новости.
Мария молча кивнула. Когда они добрались до третьего этажа, она вставила ключ в замок, открыла дверь, быстро пробежала по потускневшему от времени деревянному полу, поставила портфель и испорченные туфли на стол и повернулась к своему другу и коллеге.
Карие глаза Хоакина пристально изучали ее лицо.
— Не получилось?..
Мария вздохнула и начала стаскивать с себя пальто. Она могла бы солгать или чуть подкорректировать свой разговор с закупщиком, но в этом не было смысла. Хоакин знал ее слишком хорошо. Они работали вместе вот уже пять лет, а вообще-то и выросли по соседству, в одном доме в Бронксе. Он стал ей братом, которого у нее никогда не было.
Обманывать Хоакина бесполезно.
— Мария? — мягко окликнул он.
— Мы не получим контракт, — со вздохом призналась она.
— Жаль. А что случилось? Я был уверен, что у французов хороший вкус.
— Он не француз, — со смешком ответила Мария. — Что же касается вкуса, он сказал, что ему нравятся мои работы, но…
— Но?..
— Но мы встретимся с ним снова, когда компания «Ювелирные украшения от Марии Сантос» станет всемирно известной.
— Когда такое случится, — уверенным тоном заметил Хоакин, — этот закупщик тебе не понадобится.
Мария улыбнулась:
— Хорошо, что ты женат, иначе бы тебе от меня не отвертеться.
Хоакин усмехнулся в ответ — это была их излюбленная шутка, и только шутка. Жена Хоакина была лучшей подругой Марии.
— Я передам Селе твои слова.
— И напомни ей об обеде в воскресенье.
— Обязательно. — Хоакин засунул руки в карманы куртки. — Там, на рабочем столе, несколько новых восковых отливок.
— Спасибо.
— Курьер доставил опалы, которые ты заказывала. Я положил их в сейф.
— Отлично.
— Было еще письмо. — Хоакин явно колебался. — Официальное. Из банка.
— Еще бы ему не быть! — резко отреагировала Мария, но тут же извиняющимся жестом коснулась плеча друга. — Прости. Ты не виноват.
— Ты обрадуешься, когда я тебе скажу, что звонила твоя мать?
Хоакин произнес это шутливым тоном, но они оба знали, что звонки от Луз Сантос редко бывали приятными. В своей незадавшейся жизни мать Марии обвиняла дочь — мол, появление Марии разрушило ее жизнь, положило конец мечтам и планам. Нет-нет, она не жалеет, что принесла себя в жертву, ведь именно таков удел настоящей матери. Просто Мария никак не хочет отблагодарить мать за жертвенность. Если бы она прекратила заниматься ерундой и нашла настоящую работу…
Мария вздохнула и внезапно почувствовала, что она на грани. День и без того не задался — отказ закупщика, письмо из банка, начинающаяся простуда, сломанный каблук… и в довершение — звонок матери. С ее губ сорвался тяжкий стон, и Хоакин тут же обнял и прижал ее к себе.
— Мария, у меня отличная идея. Пойдем со мной. Села будет рада тебя видеть.
Мария улыбнулась, потом выпрямилась и потуже завязала шерстяной шарф на шее Хоакина.
— Хоакин, иди-ка ты домой.
— Если мы с Селой можем чем-то помочь…