Бухта командора
Шрифт:
Еще поворот. Мы проскочили старинное арабское здание с серыми некрашеными стенами, с узкими, похожими на крепостные бойницы окнами и очутились в центральной части города. Здесь над верхушками прозрачных пальм и густых многоствольных фикусов высились многоэтажные здания из бетона и стекла. По широким тротуарам неторопливо текла пестрая толпа.
На перекрестке двух улиц стоял бронзовый памятник. Африканский солдат, пригнувшись, с винтовкой наперевес шел в атаку.
Таблички на домах: «Индепенденс-стрит» — «улица Независимости».
Около гостиницы
УТРО
Я просыпался рано от зычного голоса, который волной прокатывался над Дар-эс-Саламом.
Едва над океаном начинало сереть, в старой части города возникал слабый стонущий звук. Усиленный громкоговорителем, он проносился над крышами. Это был голос мусульманского служителя — муэдзина. С балкона мечети муэдзин возвещал о начале дня. Он держал микрофон у рта и расхаживал с ним взад-вперед. Голос его то замолкал, то усиливался до рева.
В небе одно за другим гасли созвездия.
На улицах появлялись грузовики. Они везли на базар груды кокосовых орехов, бананы в открытых мешках, гулкие жестяные бидоны с молоком. На городскую бойню везли в железных клетках коров. Коровы глухо мычали и бились рогами о прутья.
Появлялись прохожие. Торопились к бензоколонкам рабочие в синих и красных куртках. На их спинах белели названия фирм «Эссо» и «Шелл». Стайками бежали одинаково одетые школьники. В белых рубашках шли служащие.
Последними, держа под мышками блестящие кожаные папки, не торопясь, проходили чиновники из министерств.
С грохотом распахивались железные двери магазинов. Солнце уже висело огненной каплей над резными кронами пальм. Быстро нагревался асфальт.
КИДОГА
Я совершил три поездки по стране. Первая была в маленький городок Кидога, где в женской школе-интернате работала русская учительница Юросова из Орла. Она обещала познакомить меня с африканской школой.
Кидога, собственно, на суахили и значит «маленький». На окраине крошечного городка стояло несколько огороженных низким бетонным забором светлых, каменных, с большими окнами зданий.
Около одного из них, у длинной, во всю ширину здания, веранды, сидела на стуле женщина и читала книгу. Стайка смуглых девчонок играла перед домом.
Увидев меня, женщина встала, помахала рукой и направилась к ограде.
— Давно жду вас! — крикнула она по-русски. — Заходите.
Юросова работала учительницей математики в Орле, оттуда ее направили на курсы ЮНЕСКО, международной организации, которая занимается среди прочих дел и помощью школам молодых развивающихся стран. После курсов — Танзания.
Мы шли к главному корпусу.
— В нашем интернате учатся одни девочки, — объясняла Юросова. — Из разных концов страны. Разные племена, и это, вы понимаете, трудно. Вот веранда — бараза. А это боксы, в которых воспитанницы держат книги и тетрадки. Портфелей у них нет.
Мы вошли в класс. Грохнули стулья. Два десятка темнокожих девочек с любопытством таращились на меня.
— Это наш гость, девочки, — сказала Юросова. — Он хочет узнать, как мы учимся. Сделаем вид, что его нет… Итак, сегодня после уроков мы идем на шамбу. Могут остаться только те, кто выпускает рукописный журнал. Что ты хочешь спросить, Джоана?
— Откуда приехал наш гость?
— Так же, как и я, из России.
Легкий вздох пронесся над столами.
Я понял, что молчать дальше нельзя.
— Я прилетел из Ленинграда, — сказал я, — у нас сейчас зима, холодно. Ребята носят теплые пальто, шапки и варежки. Играют со снегом.
И тут я допустил ошибку. Я спросил, предвкушая неведение:
— А знаете ли вы, что такое снег?
Девочки молчали.
— Кто из вас видел снег?
Юросова улыбнулась.
— Кто видел снег, поднимите руки.
И… поднялся лес рук. Двадцать девочек стояли, каждая с поднятой рукой. Я растерялся.
— Вы видели снег? Ах да… в кино… Или на рисунках в книгах… Я говорю правильно?
Девочки заулыбались.
— Кили!.. Кили!.. — закричали они.
Юросова отдернула занавеску. Далеко на северо-западе в туманной дымке синела горная цепь.
— Там, за горами, посреди степи стоит Килиманджаро, — сказала он. — Все наши девочки бывали у его подножия. Они видели вечный снег на его вершине.
Грянул звонок. Юросова громко и отчетливо произнесла:
— Первый урок у нас сдвоенный. Пишем без перерыва контрольную по математике.
НИЗКАЯ ОЦЕНКА — ПЯТЬ
Шуршала бумага. Поскрипывали стулья. Двадцать девочек напряженно всматривались в листы, которые раздала им Юросова.
Я ждал, что они примутся решать задачи, что над столами склонятся курчавые головы и в такт задвигаются пальцы с шариковыми ручками.
Ничего подобного не происходило. Девочки рассматривали листы. Время от времени то одна, то другая что-то отмечали в них. И только!
Я вышел в проход между столами.
Никто никаких задач не решал. Воспитанницы рисовали кружки!
Посмотрит девочка на лист, где записаны задачи, пошевелит губами и обведет цифру кружком.
Удивительная контрольная!
С трудом дождался звонка, а когда Юросова собрала работы, спросил:
— Что они делали? Вместо того чтобы решать задачи, рисовали!
Юросова засмеялась.
— Вы хотите спросить, что они обводили кружками? Те ответы, которые считали правильными. Мы здесь не требуем от школьников, чтобы они решали задачи, а предлагаем с каждой задачей или примером набор ответов. Скажем: «Сколько будет 5x5?» Четыре ответа: 36, 12, 25 и 0. Правильный ответ ученик должен обвести. Вот и все. Собираем листы и ставим оценки.