Букет белых роз
Шрифт:
— Хм… Знаешь, кто хуже всякого киллера?
— Не могу знать, — рявкнул парень, коснувшись перил.
На тёмном фоне внезапно вспыхнули два зелёных огня.
Это она… та самая…
— …рассерженная дама, — оповестил вышедший из тени шинигами, поправляя алый плащ.
Вот его маска фальши, его вторая ипостась, его привычное, только до боли нелюбимое, амплуа.
— Так ты хочешь этим сказать… А…! — проявил юноша не свойственную себе инициативу. — Так ты один из «этих«… Жаль, — расплылся тут же в улыбке. — Юлия расстроится, когда
Хлесткий удар ладонью по щеке.
— Эй, ты что! — закричал Андрей, трогая место, где остался след от пятерни.
Оглаживая пальцами пострадавшую не меньше от пощечины ладонь, Сатклифф лукаво вскинул глаза.
— Дама сердита… — буквально через две секунды он что-то достал из кармана, и этим «что-то» оказался нож, вмиг поднятый над головой, — дама хочет мести!
— Какая ещё на х…
Шинигами резко притянул парнишку за майку.
— Дама, не любит, когда её называют такими грубыми словами.
– Грелль провел наконечником ножа по шее блондина.
Страшно очарователен, отдаленно похотлив и фантастически безумен. Такой, каким его многие уже знают.
— Ты… ты чего? — не на шутку испугался Андрей. Он не мог противостоять силе мужчины.
Одно ловкое, почти невесомое движение — и парень, касаясь пальцами нижней части лица, понял, что несильно ранен. На нижней губе выступила темно-красная нить крови.
Грелль соблазнительно провёл языком по губам, словно изголодавшийся за сто лет вампир.
— Ммм… Алый цвет тебе к лицу… - Он направил нож на шокированного юношу.— Я хочу видеть больше красного цвета! Слышишь, больше!
Встречных атак и вовсе не последовало, только отдаление ко входной двери и метания первых попавшихся под руку предметов. Спасти свою жалкую шкуру Андрею с первой попытки не удалось, и как по закону любых игр и сказок, останется еще два шанса.
Торшер был опрокинут вместе с врезавшимся в него парнем, который в последний момент вцепился пальцами за тюль, наполовину сорвав ее с прочной гардины. Поле ножевого ранения у юнца в области предплечья начало медленно кровоточить. Он держался до последнего, старательно поднимался, опираясь на подставку светильника, треснувшей пополам под тяжестью мальчишеского тела.
— Я весь горю от возбуждения!
– кричал Сатклифф, размахивая кухонным ножом, как когда-то любимой подругой-бензопилой. — Ты не представляешь, как мне нужен алый цвет!
Поймав и грубо заломив руки извивающегося от сопротивления парнишки над головой, Шинигами вновь приставил к его груди острие ножа.
— Покажи, как окрашиваешься в цвет смерти!
Сердце юноши ёкнуло.
— Братан, да ты что, я ведь просто пошутил, братан! — Он попытался вложить в голос усмешку.
— Не позволю так обращаться ко мне! Я заслуживаю большего! — вскипел актёр, сжимая скрещенные запястья парня своей крепкой ладонью.
«Ну давай же, ударь в ответ, давай, ты же можешь», — умолял Лесков свои силы и сознание.
Он пытался перейт границу слабости, но вместо этого лишь только простонал от безысходности, давясь вставшим в горле комом.
Это бездействие угодило Сатклиффу.
— А расскажешь все мамочке, ей же хуже будет… Обратишься в полицию — окрашу их и тебя в алый… И никто меня не найдёт. Усёк, мальчик? — Он выместил свои последние капли зла одним легким движением лезвия по ключицам юноши, который смотрел в женоподобное лицо шинигами напуганным взглядом.
Прекратилось.
Жнец, ужасно огорченный соперником, даровал мальчугану свободу, больше не собираясь продолжать этот бессмысленный поединок. Андрей рванул со всех ног, скрывшись где-то за дворами. Поклялся, что больше никогда не переступит порог этого дома - слишком рискованно.
При тусклом солнечном свете Сатклифф медленно осмотрел гостиную и потер руками.
— Какой трагикомический случай, однако же!..
Сегодня Сатклифф отразил полностью всего «лживого» себя.
Юлия
Ожидание Эрики было слишком томительным.
Прислонившись к стене, я долго наблюдала за жнецами и мысленно искала ответы, потому что душа до сих пор бродила в лабиринте.
С того момента, как я начала стоять у кабинета Спирса, выяснилось, что у жнеца наметилась длительная командировка в Индию, и неизвестно, когда он вернётся из нее.
Прошло где-то четыре недели, а от пообещавшей помочь Тетушки не было ни слуху ни духу. Наверное, ей сейчас не до меня.
Никто больше не смотрит на меня как на дезертира, потому что до поры до времени у меня возникла отличная идея, как влиться в эту черно-белую толпу «коллекционеров». В силу своего хорошего зрения, мне в голову пришло то, что нужно вытащить стеклышки из очков и носить саму оправу без них, хоть как-то не отличаясь от шинигами.
Неожиданно, когда мне вбилось в голову навестить сестер-близняшек из «Кадров», стройного телосложения жнец врезался в меня. Секундой позже я потеряла равновесие и больно приземлилась на колени, а вокруг меня рассыпались белые бумаги, словно перья ангела.
— О Боже, мисс, простите меня! — чьи-то тонкие, но сильные руки, затянутые в чёрные перчатки, заботливо обхватили меня за плечи.
По приятному голосу b прикосновениям я почувствовала, что виновник нашего столкновения очень добрый и восприимчивый/ Не утруждая шинигами помощью, я молча поднялась с пола, отряхивая колени брюк.
— Господи, что же я натворил! — воскликнул жнец, нагнувшись и складывая в худую стопку листы.
— Давай помогу? — предложила я, опускаясь на корточки и собирая вместе с ним бумаги.
— Не стоит…
Вдруг длинные пальцы мужчины случайно коснулись моих, когда жнец хотел перехватить документы. В этот момент наши взгляды встретились. Столкнувшийся со мной сотрудник, нащупав рукой очки и надев их, вдруг распахнул свои большие зелёные глаза, когда посмотрел на меня.
Его в меру красивое лицо залилось густым румянцем, как обычно бывает, если…