Букет нарциссов для Нади
Шрифт:
Надя старалась быть умнее. И тише. Часто она просто не отвечала на упреки или говорила что-то вроде «хорошо» или «понятно». Иногда это помогало и конфликт заканчивался, а иногда это давало порох для возгорания нового пожара. «Что тебе понятно, если тебе вообще ничего не может быть понятно?!» – начинал кричать он. Или: «Хорошо? По-твоему, это хорошо? И что же здесь хорошего?!»
Со временем у Нади выработалась и приклеилась к лицу гримаска виновато-заискивающе-ласковая, что не менее раздражало Андрея, о чем он мог ей заявить. Иногда Надина выдержка давала сбой, обидные слова простреливали мимо защиты в самое сердце, и тогда она начинала плакать. Андрей мог или просто уйти в другой угол, или упрекнуть, что, рыдая она не думает о его чувствах, о том, какие неприятные переживания она ему
В тот последний вечер их совместной жизни Надя очень плохо себя чувствовала. Она сидела на работе за компьютером, когда к ней зашел шеф-повар, спросить, когда же наконец привезут «зелень-мелень»? Надя что-то ответила, но в разговоре понадобилась папка, которая стояла в шкафу. Надя встала с кресла и вдруг ей показалось, что за одно мгновение она перестала весить. Просто ни грамма веса. Тело стало легкое, а кабинет поплыл, как исчезающая голограмма. Под ложечкой ёкнуло чувство страха, потемнело в глазах, пропали звуки, и Надя упала. Точнее стала падать. От опасности расшибить голову Надю спасла реакция шеф-повара, который успел ее подхватить своими могучими армянскими руками и усадить обратно в кресло. Позвали администратора зала, прибежали официантки. Надя быстро очнулась, попила минеральной воды и стала мило извиняться за такую неловкую ситуацию и за то, что отрывает время у коллег. Никто и не думал ее упрекать, а только лишь выразили сочувствие. Официантки принесли что-то перекусить, а шеф позвонил директору. Директор был человек адекватный и не хотел, чтобы сотрудники «мёрли» на рабочих местах. Он отпустил Надю домой, попросив ответственно отлежаться и сообщить о самочувствии. Было часа четыре. Раньше восьми вечера в эти январские дни Надя домой не приходила.
Подойдя к двери квартиры Надя услышала разговор в коридоре. Было странно, ведь Андрей либо дома один, либо в спортзале, либо мог пойти к друзьям. Не с Кирюшей же он разговаривает… Надя постояла у двери в попытке сориентироваться. Ну возможно, кто-то зашел в гости. Почему-то стараясь сделать это как можно тише, девушка провернула два оборота ключа и открыла дверь.
На Надю обернулись два удивленных лица. Одно Андрея, а второе неизвестной Наде девушки. Девушка была миловидная, ярко накрашенная, с роскошным длинным хвостом на затылке, пшенично-русого цвета с переливами. Взгляд у девушки с легкого удивления сменился на какой-то ухмылистый. На секунду показалось, что барышня весьма смела и высокомерна. К тому же Надя ей значительно уступала в округлостях форм и ухоженности. Андрей стоял в домашних штанах и тапочках. Футболки на нем не было. Пару секунд все трое смотрели друг на друга, Андрей первый нарушил паузу.
– Надь, ты что так рано? Наконец-то захотела уделить время родному дому?
Надя, привыкшая к вшитым в любое высказывание саркастическим упрекам, не обиделась. Она шагнула за порог и попыталась пройти к вешалке, но барышня в шубке загораживала проход. Надя остановилась и все-таки решила спросить: «а вы кто, девушка?»
Андрей не да ей ответить.
– Надь, ну почему, как только вошла, сразу пошли странные вопросы? Это моя знакомая с работы, зашла просто так. Что тут такого? Ты давай раздевайся, я есть хочу. Принесла что-нибудь? Кот твой мне все мозги вымотал, орет и орет, гад! Давай, проходи, что стоишь?
Гостья немного подвинулась, и Надя смогла снять пальто. Девушка улыбнулась, коротко помахала Андрею и вышла за дверь, так и не произнеся ни слова.
Надя прошла на кухню, а Андрей зачем-то пошел в ванную. Надя немного подождала и постучала.
– Что? – нервно спросил Андрей?
– Ты долго там? Выходи, я хочу поговорить, –
– Только спокойно, спокойно, – сама себе шептала Надя, – спокойно. Все нормально. Сейчас я спрошу, он все объяснит, и я лягу отдохнуть. Кирюша, кто эта девушка, скажи маме? – прошептала Надя, присев на корточки к коту. Но кот только ласково потерся о колени хозяйки и пошел на свою подушечку. Андрей вышел из ванной.
– Андрюш, кто эта девушка и что она здесь делала? – повторно спросила Надя, но уже более строгим голосом. В конце концов это ее дом! Но лучше бы она этого не делала.
– Что ты заладила, кто, кто!? – набирая градус гнева стал говорить Андрей, – Я же сказал, знакомая. Просто зашла. Тебе что, кругом измены мерещатся? Ну естественно, при том, как ты выглядишь ты вполне можешь так думать!
– При чем здесь как я выгляжу? – рассердилась Надя. – Я прихожу домой, а тут чужой человек, который даже не поздоровался.
– И что, что чужой? Это, знаешь ли, вопрос твоего мне доверия. То есть, по-твоему, я могу привести в дом человека, который тут что-то украдет? Да что здесь красть? Твоего идиотского кота?
– Хороший у меня кот, не надо так о нем говорить! Это бабушкин кот! Я понять не могу, почему днем, когда меня нет, тут появляются какие-то чужие девушки? Почему ты на половину голый? – почти прокричала Надя.
С этого момента все остальное Надя помнила плохо. Андрей схватил ее за запястье и начал таскать за собой по квартире, крича что-то вроде: «Смотри, смотри давай, что у тебя тут украли! Давай, смотри по шкафам, где тут еще бабы? Нашла!?». Надя, спотыкаясь и пытаясь освободиться болталась за ним, крича только: «Андрей, пусти, Андрей!». Реальность изменилась. Все стало черно-белым, туманным, гулким как в пустом метро. Страх накрыл Надю, ей показалось, что она вообще потеряла способность сопротивляться. Минута этой потасовки словно растянулась на час. Ноги стали мягкие, как желе и совсем не держали. Она споткнулась и упала на колени. Андрей резко поднял ее на ноги и подтащил к дивану.
– Ну что, нашла? – с издевкой бросил Андрей и с силой усадил ее на диван. Практически пихнул. Из-под Нади шарахнулся кот, неловко спрыгнув на пол и Андрей дал ему пинка. Надя закричала, чтобы он не трогал кота и бросилась за ним, чтобы защитить. Андрей резко развернулся и ушел в ванную, громко хлопнув дверью. Надю прорвало рыдание. Она вцепилась в Кирюшину подушку, уткнулась в нее лицом и плакала… Надрывно, взахлеб. Сколько времени она плакала, она не помнила. Может минуту, а может час. Слезы принесли облегчение, и она, затихнув, легла на диване калачиком, лицом к стене, как обычно ложилась, когда ей было плохо. Сначала в голове была пустота. Потом мысли постепенно стали возвращаться к ней.
– Боже, какая я дура…. Я так его разозлила… Ну что такого, подумаешь, гостья? А если бы ко мне зашел Серега, школьный дружок, это же ничего не значит. Не одет, наверно потому, что просто она застала его в врасплох, – Надя потерла запястье. Оно покраснело и немного болело, – Неужели я не могла промолчать? Вечно я лезу…
Еще немного полежав в тишине Надя вздрогнула от выстрела мыслью в голову. Она ведь совершенно забыла, что сегодня на работе ей стало плохо. И не понятно, по какой причине. А вдруг это что-то серьезное? И ведь она так и не успела пожаловаться Андрею… А так хотелось сочувствия, чтобы обняли и принесли чашечку какао.
Надя снова заплакала, но уже от жалости к себе.
Андрей вышел из ванны спокойным и распрямившимся, как при построении. Он шел в сторону Нади, поправляя резинку штанов и так и встал перед ней, оставив руки на поясе.
– Ну что, наревелась? Тебе не стыдно вообще? Пришла, устроила скандал на пустом месте. Меня выбесила и себя довела до слез. Нравится тебе такая жизнь!?
Надя молча отрицательно покачала головой.
– Андрей, ты мне сделал больно. У меня рука болит.
– Я не хотел тебе причинять боль. Просто ты умеешь так взвинтить мне нервы, что мне приходится! Когда ты наконец усвоишь, что не надо приносить домой с работы всякий негатив? Если у тебя плохое настроение, пойди прогуляйся. Нечего людям нервы мотать. Надь, я тебе говорю!