Бум
Шрифт:
драться, бою кулачному научил. Что смотришь? Из солдат я, многое знал,
многому научил. Мишель мне как сын стал, да и он меня, когда мальцом
совсем был, отцом порывался называть. Однако пояснили мы ему, что негоже
дворянину так с простолюдинами обращаться, а он ни в какую. Когда
постарше стал, так и сказал, не было у меня отца и матери кроме вас. Для
меня вы ими так и останетесь. Как-то раз Мария обмолвилась о травнице, что
когда-то спасла нашего мальчика.
предупредили, что та слывёт ведьмой. Однако мальчик сумел настоять на
своём. Пришлось Марии показать дорогу к избушке. Мишель в один
прекрасный день и отправился туда. Ждали мы его, ждали. Уж и на поиски
дворню решили послать, как явился наш мальчик живой и здоровый, а потом
вновь отправился в лес. С тех пор каждую неделю стал навещать ту травницу.
Изменился, как будто повзрослел. Как-то Мария, будучи не в духе,
попытались отговорить Мишеля от этих прогулок, но тот впервые
прикрикнул на неё и заявил, чтобы та никогда не смела говорить плохо о
бабушке. Он так и сказал, о бабушке. Мария замолкла, удивлённо поглядев на
воспитанника. С тех пор разговоров о травнице у нас не было. Оказалось, что
она научила мальчика кое-каким премудростям. Стал в травах разбираться,
слуг иногда лечил. Однажды, а дело было зимой, слёг я. Кашель душил, жар
по телу разливался, ходить уже не мог. Мы за местным доктором послали, но
тот заявил, что пришла пора встретиться с Создателем. Тогда за дело взялся
наш господин. Пришёл ко мне, принёс с собой трав разных, кликнул
Розалинду, кухарку. Велел кипятка принести. Заварил он эти самые травы,
достал пузырёк, велел выпить содержимое. Уж гадость там такая, я вам
скажу, была, едва на изнанку не вывернуло. Затем дали мне выпить кружку
травяного настоя. Вроде полегче стало. Мишель две ночи просидел у моей
кровати, ухаживал, отварами поил, с ложки кормил. На третий день сказал,
что всё, дело на поправку пойдёт. Бояться больше нечего. И вправду стало
лучше мне, а к концу недели на ноги встал. Такие вот дела. Не бросил,
значит, меня. Как же мог я его оставить? Так вот, время шло, подрос малыш,
отправил его отец в Париж учиться, а я вместе с ним поехал. Бесшабашный
вырос наш господин, всё ему военные подвиги чудились. Когда тому стукнул
двадцать четвёртый год, император войско стал набирать да в поход военный
готовиться. Мишель и загорелся. Говорит, пойду воевать. Со славой домой
вернусь, женюсь, а ты с Марией детей моих нянчить будешь. Как я не
уговаривал его остепениться, не послушал, пошёл в кавалерию, а я, конечно,
с ним. На кого же его оставить? Вот
вернёмся, а вот, вишь, как всё обернулось. Перед самой отправкой в путь
позвал он нас с Марией и сказал, что бабушку его следует перевести к нам и
не стоит её бояться. Добрая она, травы знает, людям помогает. Мария для
вида пошумела, но пришлось смириться. К вечеру перевезли старухины
пожитки, отвели ей комнату. Стала жить она у нас. Звали её Анриетт. Так вот,
накануне отъезда попросила она собраться нас внизу в гостиной. Расселись
все за столом. Достала она колоду карт, разложила и сказала, чтобы мы
слушали внимательно и не перебивали. Начала она с Марии.
– Вам, сударыня, надолго придётся остаться одной, но не бойтесь одиночества.
Через полтора года оно закончится. Вам, это уже ко мне, - предстоит дальняя
дорога, которая будет не простой, но сумеете всё преодолеть. Берегите
молодого господина. Много придётся вам пережить. Ничего не бойся.
Теперь о Мишеле. Тебе, мальчик мой, страдания выпадут. Не лезь на рожон.
Берегись летучего огня. Ждёт тебя болезнь, но вытерпишь. Помощь придёт
ко времени. Встретишь в далёкой стране ту, которая станет твоей на веки.
Борись за своё счастье. Сам поймёшь, когда оно придёт. Я к тебе в трудную
минуту на помощь приду. Вот и всё, завтра вам в дорогу. Не буду прощаться,
пойду к себе. Ещё увидимся, там, где будешь.
Такие вот дела. На следующий день уехали мы. Анриетт так и не вышла из
своей комнаты, но Мишель сказал, что уже попрощался с ней. Теперь ему
ничего не страшно. Говоришь, спрашивал обо мне?
– Спрашивал, волновался, как вы тут, - решила чуть приврать.
Жан поинтересовался, можно ли ему пройти к Мишелю. Я кивнула, и мы
отправились проведать больного.
Войдя в комнату, Жан взглянул на сиделку, его глаза расширились от
удивления и он вскликнул:
– Анриет, как вы здесь оказались?
Женщина на секунду оторвалась от своего занятия, посмотрела на мужчину
и бросила сердито:
– Вы с кем-то спутали меня, моё имя Анна, Анна Николаевна. С чем
пожаловали?
Жан выглядел смущённым. Он явно узнал нашу знакомую, но решил не
настаивать на своём.
– Извините, мадам, видимо обознался. Пришёл проведать моего мальчика. Как
он?
– Честно, пока очень плохо. Вы бы шли отдохнуть, уважаемый. Завтра
если всё будет в порядке, потребуется ваша помощь.
Видя, что мужчина не сдвинулся с места, продолжила:
– Идите, идите. Всё равно ваш подопечный не слышит вас. Он без сознания.