Бумажные крылья
Шрифт:
Отстранился слегка назад, глядя на меня все так же снизу вверх с безумием, сверкающим в зрачках. Это уже не грозовое небо — это эпицентр торнадо, и он затягивает меня в воронку своего безумия.
– Сядь на меня, – языком ведет по груди, и я вижу этот наглый язык… этот влажный след от него на коже. О божеее, я сумасшедшее порочное животное, и меня простреливает разрядами электричества от вида этих губ, скользящих по моему телу, – сядь на меня сверху, Оляяя.
Перекинула ногу через его бедра и осторожно опустилась на него, почти не касаясь его тела, и в ту же секунду он сдавил мою талию и рывком усадил на себя. Почувствовала его эрекцию промокшими трусиками и, широко распахнув
– Я хочу тебя, Оля. Я, п***ц, как зверски тебя хочу, меня разрывает, ты понимаешь? На части разрывает от адского желания отыметь тебя.
Я кивала и жадно находила снова его губы, сплетала язык с его языком, чувствуя, как тянет трусики в сторону и с треском сдергивает с меня. Сминает мои ягодицы и сзади касается мокрой плоти, проводит у самого входа, а я дергаюсь от неожиданности, но он держит другой рукой за затылок, целуя, терзая, кусая мои губы, и я трусь сосками о его футболку… так чувствительно, так невыносимо чувствительно. Гладит меня пальцами и вдруг резко вбивает их внутрь под мой хриплый стон, заставляя взвиться, притягивая за волосы к своему лицу.
– Я хочу знать какая ты на вкус. Слышишь? Я хочу тебя попробовать, сожрать тебя хочу.
Сползает вниз, откидываясь на подушку, и я смотрю на его бледное лицо, искаженное возбуждением, как от боли. Понять не могу, что хочет от меня.
Дрожащая, ошалевшая под его взглядом, которым он смотрит на мою грудь, на мои губы и снова в глаза.
– Ко мне иди.
Я наклонилась к его лицу, но он удержал и потянул меня вверх, подхватывая под руки. Когда поняла, чего он хочет, вцепилась в его пальцы, удерживая, но он подхватил меня за ягодицы и подтолкнул выше, заставляя стать над ним на колени, дрожа и покрываясь капельками пота вперемешку с мурашками. Схватилась снова за спинку, тяжело дыша, упираясь в подушку дрожащими коленями и чувствуя, как схватил сзади за волосы и потянул вниз, назад от себя, заставив изогнуться, запрокидывая голову и выпятив грудь, и расползтись коленями в стороны над его лицом. И тут же громко всхлипнуть, когда его горячий язык прошелся вдоль моего лона, между набухшими губами, цепляя пульсирующий клитор. Жестко вибрируя на нем, обводя его вкруговую и сильно надавливая. Вылизывая, дергающийся в преддверии оргазма бугорок, с голодной жадностью, обхватывая сильно губами и всасывая в рот, трепеща кончиком языка и снова жадно всасывая. Эти пошлые звуки причмокивания заставляют стать пунцовой от кончиков волос до кончиков ногтей, а он ласкает меня пальцами у самого входа и с хриплым стоном погружает их в меня, поддевая языком набухший, готовый взорваться клитор, втягивая снова в рот, делая первые толчки внутри меня, заставляя забыть про стыд и извиваться над его лицом, цепляя сосками спинку кровати. Не имея возможности отстраниться, так как он держит мои волосы, фиксируя меня изогнутой и беспомощной. Пока все тело не пронизало так остро, так невыносимо сильно, что я замерла на секунду, а потом с криком забилась всем телом, непроизвольно двигаясь в такт толчкам пальцев и движениям умелого языка.
И все… не могу, весь стыд испарился, меня просто трясет от желания почувствовать его в себе, сползаю вниз, жадно впиваясь в его губы, слизывая с них свой вкус и запах, лихорадочно развязывая тесемки и сжимая дрожащими пальцами его член под хриплый стон и этот обезумевший взгляд в мои глаза.
– Я тоже хочу тебя… ужасно хочу, Вадим, – смотрит на меня, приоткрыв мокрый рот с эти зверским выражением на лице, от которого сводит судорогой низ живота.
Направляю его в себя, потираясь мокрыми складками о член, и Вадим запрокидывает голову.
– Даваааай! – стонет и сдавливает мне бедра, – Оляяяя! Не могу больше….! Ну давай жеее, сядь на него.
Я резко опустилась на его член, и мы оба громко застонали – я, все еще сжимая его у основания пальцами, а он, схватив меня за затылок и наклонив к себе.
– Двигайся, – хриплым шепотом мне в губы, и я поднимаюсь и медленно опускаюсь на его плоть, стараясь привыкнуть к ней. Стараясь не сойти с ума от этого ощущения наполненности и осознания, что он во мне.
– Быстрее, – сжимает мои ягодицы и поднимает верх, чтобы резко обрушить на себя, – быстрее… даааа, вот так.
И я набираю скорость, опускаясь и поднимаясь, глядя пьяными газами ему в глаза и сходя с ума от того, как он их закатывает, запрокидывая голову и срываясь на стоны. Взмокший, задыхающийся. И я, чувствуя изнутри каждую взбухшую вену, пульсацию и дрожь его плоти, когда поднимаюсь выше, и он почти выскальзывает из моего тела, чтобы снова наполнить до самого основания.
– Стой! – сильно дергает за волосы, заставляя опять прогнуться назад, – не шевелись.
– Почемуууу? – хрипло, почти рыдая, содрогаясь от захлестывающих волн удовольствия, от подкатывающего оргазма, который пробуждает болезненную пульсацию.
– Хочу смотреть на тебя… хочу смотреть, как ты… кончишь для меня.
Просунул руку между нашими телами, надавливая на клитор, двигая пальцами быстрее и глядя мне в лицо… Боже, как так можно – он там подо мной, не может сделать ни одного толчка бедрами, а все же он меня трахает. Я это чувствую всем телом, чувствую, как он трахает мне мозги, как он ведет меня к удовольствию пальцами, как контролирует мои движения, и это сводит с ума… его власть над моим телом. Я смотрю ему в глаза, то закатывая свои, то распахивая снова, чувствуя внутри себя его плоть, чувствуя, как сильно я ею растянута и как глубоко он во мне. Одной рукой растирает меня внизу, а другой ведет по моей щеке и скользит большим пальцем мне в рот, и я сжимаю его губами, обводя языком.
– Красивая… ты не представляешь, насколько ты красивая. Везде, – опускает взгляд вниз, где ритмично двигаются его пальцы, и от них расходятся электрические разряды дичайшего удовольствия. Он ускоряет трение, сжимает двумя пальцами, приближая дьявольскую агонию, словно вспарывая мне лезвием наслаждения нервные окончания. И я смотрю на его лицо, на бешено пульсирующую жилку на лбу, на раздувающиеся ноздри и гримасу сладкой боли, исказившую черты. На то, как напрягаются мышцы его рук, и как он закатывает глаза каждый раз, когда с моих губ срывается стон.
– Двигайся. Сейчас. Давай! Быстреее… двигайсяяя, Оляя!
И приподняв рукой, начинает осатанело насаживать на себя, а меня накрывает, и я уже сама прыгаю на нем, как сумасшедшая, впиваясь ногтями ему в грудь, извиваясь и с громким криком выгибаясь назад, слыша, как он рычит мне в унисон, сжимая мои бедра до синяков, наклоняя к себе и впиваясь губами в мой сосок, а я чувствую, как внутри брызгает его семя, как он вздрагивает подо мной, сильно сжимая мне спину, а я сокращаюсь вокруг его плоти так хаотично и болезненно, что у меня болит низ живота.
Когда судороги наслаждения затихли, я боялась открыть глаза, чтобы увидеть его лицо, а потом хотела слезть, но он удержал.
– Посмотри на меня.
Медленно подняла тяжелые веки.
– Вот теперь ты точно вся мокрая, – усмехнулся уголком рта, – везде.
Я снова попыталась встать, но Вадим крепко держал меня за талию на себе.
– Полежи вот так на мне. – тихо попросил.
– Это, наверное, нельзя, – так же тихо ответила я.
– А прыгать на моем члене, конечно же, было можно.