Бумажный Тигр 3
Шрифт:
Оступившись на груде щебня, Лэйд рефлекторно перенес вес на правую ногу и мгновенно утонул во вспышке боли, которая на миг затмила и ветер и страшный рев чудовища. Нога подломилась, точно спичка, заставив его завалиться на бок, точно старого быка, забитого одним хорошо направленным ударом заточенного стального штыря. Локоть немного смягчил удар, но дыхание все равно вышибло из груди, а легкие судорожно задрожали, пытаясь втянуть хоть немного отравленного воздуха.
Тварь, готовая издать очередной рев, удовлетворенно заворчала, подступая к нему. Даже ее куцего звериного рассудка хватало, чтобы понять – следующий удар станет последним. Где-то
Стоило первым ударам грома сотрясти невидимое небо, как ворчание твари переросло в исполненный боли и недоумения рев. Вслепую махнув хвостом, она вмяла в землю огромный булыжник размером с голову Лэйда и находящийся в трех футах от него. Следующий удар грома заставил ее коротко взвизгнуть – удивительно тонкий звук для этакой исполинской твари…
Потом гром бил уже не переставая, то равномерно и ритмично, с размеренностью огромного механизма, то сбиваясь на злой частый перестук. Тварь оглушительно ревела, ее огромные лапы плугами взрывали землю, окатывая Лэйда лавиной песка и мелких камней. Если хотя бы один такой удар придется на его тело… Оглушенный, дезориентированный, потерявший бесполезное копье, Лэйд пополз прочь на локтях, перетаскивая онемевшее тело через острые камни. Прочь, прочь, прочь…
Сердце злыми быстрыми толчками било в грудь, кровь клокотала в венах, легкие трещали от натуги. Но он полз, пока не перевалил за небольшую гряду из обломков, укрывшись за ней, точно за бруствером. Только тогда, рискнув отнять от лица тряпку, он рискнул выглянуть наружу.
Тварь, едва не погубившая его, уже не помышляла о нападении. Взрывая землю, она слепо металась меж руин и валунов, скаля страшную пасть и размахивая атрофировавшимися и высохшими лапами. Ее огромное тело сотрясалось от выстрелов и дрожало, но даже прочные покровы не защищали его от выстрелов – тех выстрелов, которые гремели так часто, что уже не были похожи на гром.
Многие пули отскакивали от ее прочной шкуры, осыпаясь вниз сплющенными свинцовыми комками, но некоторые находили слабые места, зарываясь в тушу точно юркие земляные пчелы, забирающиеся в нору.
Лэйд вжался в землю, молясь всем богам, существующим в этом мире, чтобы невидимые стрелки ненароком не накрыли его самого – судя по шквалу пуль, взрывающему землю вокруг чудовища, этот свинцовый поток мог растерзать человеческое тело еще быстрее, чем самые острые клыки.
Какого дьявола? Неужели Крамби припас в своих закромах пулемет?
Тварь попыталась добраться до стрелков, но тщетно. Несколько длинных очередей, ударивших ей в грудь, раскроили тело словно огромным консервным ножом, вывалив наружу узловатые связки внутренностей и белую щепу костей. Попытавшись удержать их своими жалкими ручонками, она споткнулась и сама рухнула оземь. Подняться ей уже не пришлось. Невидимые орудия обрушили на нее всю свою сдерживаемую мощь, с такой силой, что земля забурлила на десять футов вокруг. Такого обстрела не выдержал бы даже блиндированный автомобиль Бурелла-Коэна[6], способный противостоять плотному огню батареи пехотных картечниц. Голова разломилась надвое, точно пирог, наружу прыснули серые и белые комья, огромные ноги судорожно ударили в землю несколько раз. Но Лэйд еще полминуты медлил в своем укрытии, не рискуя подняться, ему все казалось, что чертова тварь вдруг поднимется, не обращая внимания
– Целы?
То, что приблизилось к нему, не было человеком. Лэйду, лежащему на земле, было непросто оценить его рост, но он оценил силуэт, имеющий мало общего с силуэтом человеческого тела, и странную манеру движения, свойственную скорее механическому станку, в который вдохнули жизнь. Каждый шаг сопровождался металлическим лязгом и скрежетом шарнирных сочленений.
– Вполне цел, - заверил его Лэйд, отплевываясь от пыли. Пыль наполовину состояла из медной стружки и немилосердно царапала язык, - Просто решил полежать немного после обеда, слышал, это полезно для пищеварения.
– Не увлекайтесь этим чр-ррезмерно. Иначе в самом деле поспособствуете пищеварр-рению, но только не своему, а чьему-нибудь др-рр-рррр… др-рругому. Можете встать?
Этот голос мог принадлежать станку для обработки металла, работающему на низких оборотах. Может, оттого казался рычащим даже когда звучал негромко. Он точно перемалывал слова, выплевывая их острые обломки. Но Лэйд рассудил, что если слышит голос, а не выстрелы, это можно считать благим знаком.
– Могу.
– Тогда вставайте. Поверр-рьте, нам обоим будет лучше, если я не буду предлагать вам р-рррруку. Крр-роме того, для вас это будет безопаснее.
Да, подумал Лэйд, пожалуй, что так.
Он встал, пошатываясь, но без помощи. Глаза все еще отчаянно слезились, кажется, он успел наглотаться не только пыли, но и отравленного воздуха, однако уже через несколько секунд он увидел. И с трудом поборол безотчетное желание податься назад.
Это был… Это было…
***
Спокойно, приказал себе Лэйд. Спрячь все чувства в сундук, старина. Старый, тяжелый, прочный сундук. Ты еще не увидел всего, что может явить чертова тварь, вполне может быть, тебе придется увидеть нечто несравнимо хуже. Эта штука, может, и выглядит скверной и опасной, однако, по крайней мере, не пытается тебя убить.
Если обычный человек, как принято считать, воплощает в себе толику божественных черт, вдохнутыми тем в глиняную фигурку, это, должно быть, создано было не Господом Богом, а сэром Робертом Адамсом[7], причем после семи дней самых серьезных возлияний, доведших его до белой горячки.
Состоящее в равных пропорциях из плоти и оружейной стали, оно было выше Лэйда на две или три головы, а весить должно было больше, чем запряженная повозка. Плоть была воспалена и нездорова, она точно пыталась отторгнуть неимоверное количество засевших в ней стальных вкраплений, отчего местами пошла буграми или свисала гроздьями багряных воспаленных папиломм. Но в данном случае эта попытка была так же тщетна, как попытка человеческого тела отторгнуть собственные кости.
Скрежещущие шарниры, служащие ей суставами, были обернуты рваными волокнами мышечной ткани, подергивающимися и все еще сокращающимися. Зубчатые валы и передачи, служившие ей бедрами, лязгающие на каждом шагу, с отвратительной изящностью сопрягались с выточенными из кости шестернями. Бронированная коробка торса висела на сильно укрепившимся и разросшемся, но отчетливо заметном человеческом позвоночнике.
Сталь и плоть. Сотни фунтов оружейной стали и воспаленной плоти, соединившиеся воедино, чтоб породить существо, которое выглядело дьявольским автоматоном – и двигалось как дьявольский автоматон, неуклюже переставляя тяжелые ноги.