Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов

Редкая Прелесть

Спустя несколько часов, Гарри вышел на тот же парапет и вдохнул свежий морской воздух. Голову приятно кружило выпитое шампанское и от счастья хотелось раскинуть руки и полететь! Порыв ветра принес запахи из долины - там пахло яблоневыми садами и костром. Гарри с радостью подставил горящее лицо ароматному ветру и прикрыл глаза. Сразу же замелькали какие-то звездочки и он начал терять равновесие. Чья-то рука подхватила его под локоть, не давая оступиться и упасть. Гарри резко открыл глаза и увидел рядом с собой Эрика. Как он, маггл, вообще оказался на магическом празднике? Этот вопрос остался невысказанным - Гарри просто начал тонуть в теплых глазах Эрика. Взгляд карих глаз был таким добрым и нежным, что Гарри почувствовал себя легко-легко! Эрик медленно обнял его, придерживая его за поясницу, и не спеша начал склоняться, давая Гарри время передумать. Но Поттер уже забыл о своих страхах. Разговор с Гермионой,

ее решение сделать его крестным малышки и выпитое шампанское сделали свое дело - он чувствовал себя легко и свободно. Гарри сам обнял Эрика за плечи и потянулся к нему, зажмурив глаза от своей смелости. Когда горячие и сухие губы коснулись его, он потрясенно распахнул глаза, но тут же снова закрыл уже от наслаждения. Чужие губы умело целовали его, чужие руки заключили его в крепкие объятия, чужое тело дрожало от нетерпения и возбуждения. Гарри зарылся пальцами в короткие густые волосы и вовлек Эрика в более глубокий поцелуй. Его самого так трясло от возбуждения, что он забыл, что находится в общественном месте, что в любой момент кто-нибудь может их увидеть, что это мужские руки так крепко обнимают его, в конце концов. Неуемное желание изголодавшегося тела затмило все доводы разума и просто заставило наслаждаться действиями партнера. Гарри застонал и еще крепче прижался к Эрику. Он со смешанным чувством желания и смущения ощутил бедром чужое возбуждение.

Вдруг поцелуй прервался и Эрик отстранился. Гарри пораженно смотрел на него, не понимая на каком свете находится. А молодой человек смотрел на Гарри Поттера, на его яркие, зацелованные губы, в шальные, немного обиженные глаза, на то, как луна путается в его темных волосах и просто потянул за руку, приглашая уйти. Гарри, как зачарованный пошел за ним, все также глядя в глаза цвета горького шоколада. Он не думал ни о чем, спускаясь по крутым ступеням, вниз с утеса. Но, когда Эрик снова притянул его к себе, с восторгом ощутил его губы, прохладные от ветра. Парень прижал его к стене, уже не сдерживая своего желания и страсти, Гарри охотно подчинился. Ему даже нравился этот напор, эта страсть, с которой Эрик добивался его. Тут он почувствовал, как его посадили на ступеньку и руки другого парня пробежали по молнии брюк и Гарри замер, вдруг испугавшись, но когда нетерпеливо дрожащие пальцы, а потом и неимоверно горячие губы коснулись его плоти, он просто потерялся в искрах острого наслаждения. Впервые его ласкали так откровенно, так развратно. Джинни никогда не позволяла себе таких смелых ласк. Но тут мысли о ней, да и вообще все мысли, испарились из головы и его вознесло на самый пик хрустального блаженства и задержавшись там на секунду, он рухнул с огромной высоты, в пылающую пропасть оргазма, первого за долгие месяцы.

Гарри пришел в себя в тот момент, когда губы Эрика коснулись его виска. Теплые ладони погладили его лицо и все стало так просто и хорошо, что Гарри засмеялся бы, если бы смог. Гарри полулежа сидел на ступеньке, тяжело дыша, словно только что пробежал много миль без остановки. Его (кто теперь? Любовник?) присел рядом и облокотился локтями на ступеньку. Он не отрываясь смотрел на море и Гарри вдруг почувствовал себя очень одиноким. Эрик - это всего лишь увлечение, внезапная страсть, которой они оба поддались, не думая о последствиях. Они сегодня рядом, а завтра разойдутся и вряд ли когда еще встретятся.

– Надо вернуться к гостям, - странно-деревянным голосом сказал Гарри. Он сам не понимал, как смог говорить так равнодушно, когда все его существо просило ласки, желало участия и заботы.

Эрик согласно кивнул и все также не глядя на Гарри, поднялся и пошел вверх по ступенькам. Гарри остался один. Он привел в порядок свою одежду и вдруг резко сел, как будто упал, на ступени и сжавшись в комочек, обнял руками колени, спрятал лицо и его плечи подозрительно начали вздрагивать. Если бы он поднял взгляд, то увидел бы радужно-смазанный всплеск, рассыпавшийся крохотными искорками?

Глава 45.

Драко сам не заметил, как потянулся к тому скорчившемуся на ступенях человеку. Он вдруг понял, что если не обнимет его, то случится что-то нехорошее. Но его пальцы не смогли коснуться плеча юноши, так по-детски всхлипывающего. Воздух странно задрожал и видение размылось, словно водная гладь, от брошенного камня. Волны все расходились и расходились по поверхности, а Драко чувствовал безмерную горечь от того, что тот юноша остался один. Но вот, подобно все той же водной глади, видение перестало дрожать и расплываться и Драко увидел себя в Поттер-Мэнор. Рядом с ним возник Гарри и сжал его плечо. На пальце блеснуло платиновое колечко и внезапно Малфой успокоился. Его Гарри был здесь и сейчас. На веки вечные Поттер теперь его. Так же как и он принадлежит Гарри. Как это оказалось прекрасно -

любить и быть любимым! Раньше Драко никогда не ощущал этого чувства, парализующего все эмоции, кроме одной - счастья, безмерного и бесконечного.

– Не смотри на меня так, иначе я передумаю, Драко, - нервный шепот, торопливо облизанные губы, яркие глаза и Малфой почувствовал, что готов пойти за ним в ад, только бы никогда не кончалась эта минута. Все чувства, обостренные даром провидения вопили в нем: «Не упусти! Это может не повториться! Завтра может не наступить!», но Драко огромным усилием воли подавил в себе это иррациональное беспокойство и просто улыбнулся в ответ и потерся щекой о пальцы, лежащие на его плече.

– Давай покончим с этим и больше никогда не будем возвращаться, - он говорил и сам верил в свои слова.

И Гарри показал ему. Словно в бешеном вальсе перед ними неслись воспоминания, изредка останавливаемые Гарри, когда он считал нужным что-то прояснить. Драко смотрел на хоровод однообразных дней наполненных только одним - тоской по теплу, по участию, по любви. Гарри, вернулся со свадьбы Гермионы другим человеком. Его раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны он всей душой стыдился своих желаний, но ничего не мог с собой поделать, когда фантазии, мучающие его ночами, вырывались на свободу мучительной разрядкой, после которой Гарри закрывался в душе и всхлипывая, драил свое тело жесткой мочалкой. Каждый раз это заканчивалось тем, что он, обессиленный, сидел на кафельном полу, покрасневший от горячей воды и грубой мочалки. Было понятно, что он всячески корил себя за то, что случилось с Эриком. Не сдержался, поддался, уступил. Как ни странно, Гарри чувствовал себя просто грубо использованным и никак не мог смириться с этим.

Драко стал замечать, что очень часто, когда Гарри метался в своих настойчивых эротических снах, которые наяву он считал кошмарами, двери его спальни приоткрывались и на спящего юношу с нечитаемым выражением на лице смотрел Франсуа. Гарри так и не удосужился сменить пароль в спальню и теперь его учитель почти каждую ночь любовался на разметавшегося на кровати полуобнаженного Поттера, слушал его стоны. Когда это произошло впервые, его Гарри нахмурился, видимо он не замечал за своим бывшим учителем склонности к вуайеризму. Похоже это было для него неприятным сюрпризом. Как оказалось позже, Франсуа тщательно скрывал то, что его интересует Гарри.

После того, как Гарри наконец смирился со своей «проблемой», он вдруг вспомнил тот жест Франсуа накануне свадьбы Гермионы и свое волнение по этому поводу. Первым делом избавился от очков, так не нравившихся французу. Он принял зелье «Орлиный Взор» и две недели провел в наглухо зашторенной комнате, выходя на улицу только по ночам и в темных очках - на период восстановления зрения его глаза были сверхчувствительны даже к слабому свету. После того, как зелье с успехом выполнило свою работу, Гарри с торжественным видом спустился к завтраку, но Франсуа даже не заметил его преображения и радость Гарри заметно померкла. Драко дал бы бесчувственному французскому чурбану чем-нибудь тяжелым по голове, если бы смог! Тот ведь намеренно не замечал неуклюжих попыток Гарри обратить на себя внимание. Даже начавшиеся уроки танцев не привнесли в их отношения никакой чувственности. Француз в упор не замечал, как вздрагивал Поттер, когда он прикасался к нему, репетируя очередной танец. Из Гарри получался неплохой танцор, конечно ему было далеко до профессионала, но он очень точно улавливал настроение, душу танца, а это было важнее самой изощренной техники. Приглашенные танцовщицы только диву давались, когда узнавали, что юноша всего три месяца назад начал занятия. Такие занятия с девушками были очень редкими и после них Франсуа всегда запирался в своей комнате, мрачный, словно туча. Гарри же, наоборот, бежал на конюшню, к своему любимому Урагану. Он делился с конем всеми своими страхами, переживаниями, надеждами. Эти всполохи плохого настроения Франсуа, Гарри воспринимал как проявления ревности и замаскированного интереса. Он радовался как ребенок, считая, что француз наконец-то начал обращать на него внимание. Но как ни странно, после того, как Гарри смирился и успокоился, д'Артаньяк перестал приходить по ночам к порогу его спальни.

Спустя еще три месяца, после того, как Гарри вернулся с крестин дочки Гермионы, счастливый и веселый, произошел странный инцидент. Гарри, аппарировавший поздно вечером, поднялся на этаж Франсуа, чтобы лично уведомить о своем возвращении. Но у самой комнаты учителя тот перехватил его и прижал к стене, навалившись всем телом на Гарри. Шумно вдохнув запах его волос, мужчина сильно провел руками по телу Гарри - мало что не облапил. Гарри попытался развернуться лицом к нему, но тот толкнул его обратно и вдруг ударил кулаком в стену так, что юноша вздрогнул от неожиданности. Пробормотав что-то похожее на: