Бунт
Шрифт:
– Доброе утро, Проф, – Откен подошёл к решётке. – Кончилось твоё время, Фудилов. Теперь я хозяин Глотки.
Нет большей радости, чем вид поверженного врага возле ног своих, беспомощного и от того ещё более жалкого. Пнуть бы этого идиота прямо по морде, но нельзя. Свидетель, молодой надзиратель, топчется за спиной.
Парализующий газ штука коварная. Говорят, от него и загнуться можно. Но Проф на удивление быстро пришёл в себя. Взгляд авторитета прояснился. Он даже попытался подняться на ноги, но неловко шлёпнулся на пол.
– Где я? – Проф подозрительно
– В тюрьме! – съязвил Откен.
Проф посмотрел в упор и произнёс:
– Погонщик, что ты наделал.
Авторитет держится с превеликим трудом. Лицо напряжено, руки дрожат, но вряд ли от газа. Проф чуть не плачет.
– Всего лишь приступил к осуществлению мероприятий по приведению тюрьмы Глот в образцово-показательное состояние.
Тяжёлый бюрократический язык бьёт по мозгам, не хуже дубинки.
– Погонщик, без нас – Проф левой рукой обвёл бесчувственных блатных, - Глотка взбунтуется. Рванёт, как тонна взрывчатки у тебя под унитазом. Немедленно верни нас в камеру, тогда я обещаю не допустить бунта. Страшного бунта, - тихо добавил Проф.
О-о-о! У этого болвана хватает наглости ещё чего-то требовать.
– Нет, Проф, - Откен обхватил прутья руками. – Я подавлю бунт. Вы у меня будете работать. Все! Без исключений и справок от врача. Я тебе лично выдам ведро, пол мыть будешь. Пол мыть будешь, ползать на коленках и вилять задницей. Или что? Думал, я до тебя не доберусь? Быки, эти накаченные дебилы, тебя не спасут.
– Ты идиот, Погонщик, - огрызнулся Проф. – Жаба и Слон стерегут меня не от твоих хлюпиков в чёрном. Последний раз говорю – верни нас на место. Иначе – быть беде. Ты слышишь? Очень большой беде.
От напряжения и слабости Проф зашёлся долгим кашлем. Наглость и самоуверенность тюремного авторитета превышают все предельно допустимые нормы. Как будто он не сидит в самодельной камере рядом со сложенными штабелем соратниками.
– Нет, Проф, не верну. У меня ещё есть козырный туз в рукаве.
– Арсенал, - произнёс Проф. – Он тебе не поможет.
Проф не так глуп, как кажется.
– Ну… это мы ещё посмотрим. Но одно я знаю точно: Свалка не Мирем, вы на хрен никому не нужны! Не будет ни возмущённой общественности, ни газетной шумихи, ни воплей легионеров. Сиди и не крякай.
Базарить с авторитетом больше не о чем. Проф из последних сил корчит из себя шишку на ровном месте, набивает цену и пускает пыль в глаза. Идиот! Откен вышел из камеры. До подъёма еще несколько часов, можно вздремнуть. В приёмной стоит отличный диван. Завтра будет долгий день.
За ночь вентиляция очистила воздух от парализующего газа. Пора будить заключённых. Откен увеличил громкость до максимума и от души рявкнул в микрофон:
– Подъём!!! Подъём!!! Пора вкалывать!!!
Приказ, до нельзя усиленный динамиками, громовым раскатом разлетелся по сонной Глоте. Класс! Зеки в ужасе подскочили на койках. Несколько человек рухнуло на пол. Зато ни одна зараза не осталась валяться в горизонтальном положении. Даже перекаченный бык в 419
– Всем слушать меня очень внимательно! – не снижая громкости, произнёс Откен. – Пока вы дрыхли, я спёр вашего Профа и всех его прихлебателей!
Не стесняясь в выражениях, Откен рассказал о захвате тюремного авторитета и всех его приближённых.
– Отныне в Глотке командую я и только я. Всем жрать и на работу! Кто останется – будет наказан.
Какое именно наказание падёт на головы виновных – пока лучше не распространяться. Неизвестность и неопределённость пугают больше всего.
Как и следовало ожидать, большая часть зеков без особого интереса восприняла смену власти и молча потянулась в столовую лакать «похлёбку», жидкую синтетическую пищу. Простым заключённым, так называемым роботом, по барабану на кого гнуть спину: на Профа с его бандой или на тюремную администрацию. Но в очередь перед бачками с «похлебкой» выстроились далеко не все.
На жилых уровнях проявилась странная активность. То тут, то там, в туалетах и в коридорах, в плохо просматриваемых углах и душевых начали собираться кучки заключённых. Зеки старательно прячут лица от видеокамер и о чём-то напряжённо шепчутся.
Через десять минут непонятная активность перекинулась в столовую и пробежала гулом голосов по стоящим в очередях заключённых. А потом в видеокамеры полетели стулья, кружки, ботинки, ключи и вёдра. В считанные минуты зеки перебили все без исключения видеокамеры.
Последний монитор видеонаблюдения задёрнулся серой пеленой. Что творится за пределами Поста №1 – остаётся только догадываться. Откен повернулся к старшему оператору:
– Я к Посту №1. Сейчас это быдло повалит туда. Вам тут делать больше нечего. Так что одевайте амуницию и присоединяйтесь к остальным.
– Будет выполнено, витус, - нарочито бодро ответил старший оператор.
Господи! До чего же они обленились. На лице старшего оператора без труда читаются испуг и растерянность. Чистил, чистил штат тюрьмы, а трусы и паникёры всё равно осталось. Ладно, с этим позже. Застёгивая на ходу бронежилет, Откен отправился к Посту №1.
Глотка взбунтовалась. Да и хрен с ней. В плане предусмотрен и такой вариант. Раз свернуть власть авторитета и всей его банды мирным путём не получилось – тем хуже для заключённых. Эти идиоты в красных робах развязали ему руки. Самое время припугнуть, а потом пустить в ход главный козырь.
Бюрократы из Управления исполнения наказаний упорно не хотят тратиться на усиленный штат надзирателей. Но пару веков назад, после очередного недовольства кислой «похлёбкой», они всё же прислали на Свалку сотню электромагнитных автоматов, десять пистолетов и газовые гранаты. Мало кто из местных жителей знает о существовании в Глотке целого арсенала. Его ни разу не пускали в ход. Ящики до сих пор лежат с целыми пломбами. Точнее, лежали. Откен распечатал хранилище и вооружил надзирателей боевым оружием.