Бури
Шрифт:
…До пещеры они добрались нескоро, вынужденные плутать по замку. Если бы не Зарина, Алан бы давно всё бросил и рискнул шагнуть вместе с ней в Промежуток, но девушка хорошо знала комплекс и всё-таки вывела их ко входу в пещерную комнату.
Там землянин быстро оглядел проход — оттуда доносился плеск воды и размеренный гул. Соваться без нужды в это затопленное отверстие Алану не хотелось, но он по-прежнему не собирался звать Промежуток. Он решил сделать лёгкий и компактный подводный мотоцикл и экипировку для подводного плавания. Это было проще пареной репы.
— Подожди пять минут, — сказал он Зарине, — просто постой на стрёме, хорошо? Вот здесь, в тени.
— Хорошо, — послушно сказала девушка, но Алану послышалось в её голосе сомнение. Она могла сомневаться сколько угодно.
Он отошёл от неё и сосредоточился. Мысли полились спокойно и послушно, как тёплое молоко из кувшина. Они даже были похожи на молоко по вкусу. С некоторых пор Алан стал замечать, что когда он делал определённые предметы, его мысль окрашивалась в определённый цвет и меняла вкус, как будто он готовил её. Сейчас это была почему-то мысль со вкусом молока.
Он управился за какие-то десять минут и тихо позвал девушку: всё это время она стояла там, где он сказал, и не повернула голову в его сторону. Сомневалась она или нет — но сделала так, как он просил.
— Слушай, тебе нужно это одеть, — сказал Алан. — Я понимаю, что ты не представляешь, как этим пользоваться, но это нетрудно.
Девушка старательно спрятала удивление за улыбкой.
— Ты не друг Захату, но будь ты его врагом — правителю бы не поздоровилось, — сказала она.
Алан пожал плечами.
— Я тебе помогу, — сказал он, и девушка решительно стащила с себя одежду, с радостным остервенением сорвала с рук браслеты, а с головы — повязку. И только на груди оставила небольшой медальон странного вида. Взволнованный её открытостью и смелостью, Алан помог ей одеться и только потом оделся сам. Объяснил, что к чему, и они уверенно двинулись к лазу.
Тащить мотоцикл и акваланги в дом к Фадру было нельзя, и Алан оставил их на берегу, в выемке скалы. Он знал, что через пару-тройку дней крошечные невидимые друзья по его просьбе не оставят от снаряжения и следа. Микробы знали своё дело и он, начав путешествовать по мирам, не утратил способность разговаривать с ними.
Он сделал для Зарины плащ и велел ей накинуть капюшон.
— Ты не похожа на других, лучше пусть тебя никто не увидит.
После их фантастического бегства девушка больше молчала, вот и сейчас она лишь кивнула ему.
Алан думал над тем, что делать дальше, но в голове было пусто. Ему не хотелось подставлять под удар Фадра и Махунга, а ведь Захат наверняка станет рыскать по всей округе в поисках своенравной рабыни. Ему придётся долго искать её во дворце, и рано или поздно он поймёт, что она сбежала. И тогда…
— Тебе, конечно, некуда пойти, — сказал он, когда они шли по рассветным шумящим улицам Йола-Бада.
— Я не хочу быть обузой, Алан. Я смогу о себе позаботиться, — ответила девушка, но он видел, как погасло серебряное пламя в её глазах.
— Я тебя не гоню. Я помогу тебе, — повторил мужчина. — Но лучше мы поговорим дома, хорошо? Здесь слишком много народу.
И он потянул её за собой к дворику Фадра. Ни Махунга, ни старика дома не оказалось. Алан решил, что они уплыли на лодке — в последнее время они часто вместе рыбачили, но только для удовольствия. Он провёл Зарину внутрь.
— Ты есть хочешь?
— Немного, — призналась девушка.
— Сейчас погляжу, что у нас есть. Ты пока… эм… Тебе нужно во что-то одеться, нельзя же… — Он выдавил из себя улыбку. Носить плотный плащ на голое тело было, наверное, очень неприятно. — Я принесу тебе что-нибудь.
— Алан! — сказала девушка. Осторожные руки легли на его плечи. — Спасибо тебе, Алан.
Он тронул её локти и снова улыбнулся.
— Пожалуйста.
Девушка присела возле потухшего очага и принялась распутывать волосы, а Алан вышел в кухню и нашёл там остатки фруктов и каши. Поспешно сделал ей обычные льняные штаны вроде тех, что носил сам, и просторную тунику. Чем более непривлекательно она будет выглядеть, тем меньше привлечёт к себе внимания. Он с запозданием подумал о том, что девушка почти не удивилась, увидев гидрокостюм и баллоны с кислородом. Она спокойно одевала всё, что он говорил ей одеть, спокойно держалась за него под водой. Как будто только и делала раньше, что занималась дайвингом.
Он вышел в комнату и протянул ей еду и одежду.
— Зарина, расскажи о себе, — попросил он, надеясь, что это поможет ему догадаться о причинах её спокойствия. Девушка медленно улыбнулась.
— Я переоденусь? — сказала она. — А то у меня от этого плаща тело чешется.
Алан поспешно кивнул и отвернулся.
— Я издалека, — рассказывала девушка, одеваясь. — Моя родина за океаном. Меня схватили возле устья реки Арпы пираты Красного знамени. Они тащили меня через всё море, но я уверенно себя чувствую на воде — не боялась. К тому же им нужен был кто-то, кто умеет хорошо готовить, и они не слишком распускали руки. Больше всего меня страшило то, что я несвободна, а качка и шторма вскоре кажутся чем-то привычным и само собой разумеющимся. Потом пираты продали меня одному торговцу рабынями, тот продал меня другому… Так я оказалась во дворце. Правитель ценит иноземок, ему подавай разнообразие, — усмехнулась она. — Я родилась в лесном краю много севернее Йола-Бада. Родители не запрещали мне путешествовать, я всегда хотела посмотреть мир, но была глупой юной девочкой… Не их вина, что всё так вышло, виновата только я. Мне бы хотелось вернуться домой, но это едва ли возможно.
— Понятно, — произнёс Алан. — И долго плыть до твоей родины?
— Да. Много месяцев.
— Далеко тебя занесло! — сказал он уважительно.
— Я не знаю, жалеть мне о случившемся или радоваться, что мир повидала? — задумчиво сказала Зарина. — Вчера мне не было радостно.
— Когда ты собиралась прыгнуть?
— Да.
— Ты бы прыгнула.
— Верно. Этот Захат просто похотливый, упивающийся властью самец. Если я и досталась бы ему, то только в виде куска изуродованного мяса.
— Скажи, Зарина, почему ты не удивилась увиденному?
— То есть тем штукам, благодаря которым мы спаслись?
— Угу.
— Ну… — протянула девушка. — Кстати, можешь поворачиваться. Спасибо за одежду. Она прекрасная!
Алан глянул на неё: несомненно, эти штаны и просторная рубашка идут ей больше, чем то, во что она была одета до этого.
— У меня дома одеваются почти также, — сказала она мягко, — и на самом деле я удивилась. Ты не скажешь мне, кто ты?
Он покачал головой.