Бури
Шрифт:
— Конлет, почему ты считаешь, что знаешь всё и обо всем? — выпалила я. Алеард чуть сильнее сжал мою руку — то ли хотел поддержать, то ли успокоить. — Думаешь, происходящее — это игра? Ты представить не можешь, и я не могу, никто не может, что ждёт нас за Промежутком! Эти существа — лишь малая часть зла, которое не проникло и никогда не проникнет в наш мир. Ты считаешь, что способен пережить любой удар судьбы? Подумай хорошенько об ответственности, Конлет! Миллионы миров, и где-то на другом краю Вселенной, возле самой Пропасти, возможно, ждут нашей помощи. Не всем так хорошо живётся, как нам — я уверена в этом! Люди в иных реальностях знают боль и страдания. Ты и с ними будешь вести себя так, как будто ничего особенного не происходит? Ты и на них будешь смотреть свысока?..
— Я… — начал он и больше ему сказать было нечего.
— А я с тобой согласен, Фрэйа, — кивнул Алекс. — Конлет, ты самый что ни на есть злюк. Только и делаешь, что бухтишь, вечно всем недоволен. — И Алекс широко улыбнулся. — Уймись, неспокойная душа! Хватит пренебрегать чужими чувствами, людей это обижает.
— Просто я его раздражаю своей непоследовательностью, — сказала я, надеясь объясниться и никого не обидеть. — И могу это понять, но…
— Просто вы разные, — примирительно сказал Эван.
— Мы здесь все разные, — улыбнулся Алекс. — Мы с тобой разные, мы с Фрэйей разные. Но ни ты, ни я никогда не позволяем себе подобного пренебрежительного отношения друг к другу и к остальным. Почини скелеты и покорми тараканов, они у тебя совсем от голода озверели, Конлет. — Ребята рассмеялись. — Алеард всё расставил по полочкам, неужто даже в таком откалиброванном виде информация сложна для усвоения? И Фрэйа не заслуживает порицаний. За что, за искренность? Тем более что она рисковала только своей жизнью, но тут уж пусть её кто-нибудь другой отшлепает за беспечность, это не твое дело, Конлет, и не мое. Что сделано, то сделано, и из этого нужно извлечь урок.
Я прикусила губы. Алеард едва заметно улыбался, слушая Алекса, и я знала, о чем он думает.
— Согласен, — кивнул Кёртис, — мы несем ответственность за свои действия. Фрэйа непреднамеренно совершила ошибку, но у нее хватило храбрости не отступить, рассказать об этом и не сожалеть.
— Спасибо вам за понимание… — благодарно начала я, но меня перебил Конлет:
— Знаешь, возможно, я не прав, Фрэйа. Но ты постоянно совершаешь необдуманные поступки! Неужели нельзя поступать разумно?
— Быть разумным — не значит быть бесчувственным, Конлет, — ответила я. — Из-за свой рассеянности и несобранности я часто попадаю впросак. Но я уверена: всё, что происходит с нами — не случайно. Даже такие неприятные происшествия имеют смысл, они помогают развиваться, совершенствовать чувства. Сидя в вакууме надежности и бездействия я усыхаю. Я должна двигаться, движение — это жизнь! Алекс правильно сказал: нас объединяет цель. Всякое путешествие — это стремление к чему-то важному. Мы выбрали одну дорогу, но путь у каждого свой. Бури дал нам отправную точку — это Промежуток. От него и дальше — что там? Что ты хочешь найти, Конлет?
Все посмотрели на него.
— Я?.. — смутился парень. — Не знаю, что-то новое, наверное.
— Значит здесь, на Земле, ты не смог обрести новизну?
— Верно, — задумчиво ответил он.
— Почему же ты осуждаешь меня, ведь наши цели так похожи! Я ведь тоже ищу что-то свое, особенное и верное!
Конлет не ответил, но в его взгляде уже не было прежней враждебности.
— Знаешь, Фрэйа, — сказал вдруг Санада, — до сегодняшнего дня я тоже считал, что это путешествие будет похоже на сон. Оно представлялось мне прогулкой и развлечением, хотя я не люблю гулять и развлекаться.
Ребята рассмеялись.
— Тогда почему ты здесь? — спросила я.
— Потому что мне есть чем поделиться, — ответил он.
— Думаю, нам всем нужно изменить свое отношение к делу, — подал голос Кристиан. — И научиться воспринимать ситуацию сердцем, а не логикой.
Все замолчали, и я почувствовала в этот молчаливый миг, что собрание нас сплотило. Молчание не было натянутым, оно было нам необходимо. У меня не хватало сил на размышления, и я потихоньку всех разглядывала. Вот Той, помощник инженера — складный молодой парень. Наверное, мы примерно одного возраста. У него вздернутый нос, глаза темно-карие, волосы он стрижет очень коротко и выбрит всегда гладко. Мы с ним почти не общаемся. Или Алан, наш молчаливый главный инженер. У него широкий лоб, взъерошенные густые брови, светлые зелёные глаза и короткие чёрные волосы. Он постоянно чем-то занят, и этим чем-то он занимается вместе с Тоем, Николаем и Радой. Они сидят над бумажками, о чем-то договариваются и снова и снова спорят. Они любят спорить. Николай моложе всех. Думаю, ему лет двадцать или даже меньше. Он красив, но есть в его красоте что-то неземное, отталкивающее. Он худой, высокий и темноволосый. Рада мала ростом, но она крепкая, ширококостная, у неё каштановые волосы до плеч, а глаза карие. Да, еще Шанталь. Кожа у нее очень светлая, нежная, лоб высокий, тонкие острые брови косо сидят над яркими зелёными глазами. У нее чёрные волосы, и она всегда собирает их в хвост. Лучше всего я общаюсь с Евой и Еленой. Ева улыбчивая и нежная, но упёртая, уверенная в себе и стойкая. С Еленой нас связывает любовь к рисованию. Правда, она рисует пастелью и пером. Как же давно я не брала в руку кисть! Вот бы написать маслом тот удивительный закат, что мы провожали с Алеардом… Я тихонько вздохнула, вспомнила, что хочу есть, и к тому же хочу спать. Обычно я могла побороть и голод, и усталость, но сейчас мои верные приемчики не сработали. Спокойное дыхание сидящего рядом Алеарда убаюкивало. Наверное, я все же на мгновение отключилась, потому что голос Эвана донёсся издалека и звучал глухо:
— …Фрэйа, ты в порядке?..
— А? Что?.. — вскинулась я. — Я здесь, я всегда здесь, что-то случилось?
Ребята сдержанно рассмеялись.
— Ты заснула, что ли? — рассмеялся парень.
— Я уже говорила, что очень устала. Никогда не ощущала такой усталости — ресницы кажутся тяжелыми, словно к ним прицепили гири. Мне даже подумалось, что это связано с перемещением в иной мир. Я как выжатый лимон, совершенно обессилела! И мне зверски хочется есть.
— А ты, скорее всего, права, — подал голос Николай. — На это ведь уходит огромное количество энергии.
— Да, именно поэтому и не получится скакать по мирам подобно диким мустангам, — согласилась Рада. — После каждого перемещения придется восстанавливать силы.
— Да, и если я их сейчас не восстановлю, боюсь, мне придётся съесть свой стул, — слабо улыбнулась я.
Ребята снова рассмеялись.
— Нам, кстати, всем пора подкрепиться! — ответил Онан. — Фрэйа, пожалей стулья, они к тому же невкусные. Съешь лучше пирожок.
— Да, пирожок, — кивнула я. — А лучше сразу десять.
Ребята поднялись и направились к столу, заваленному едой. У меня было ощущение, что бедра прилипли к стулу, и отодрать их можно было только с мясом. Я рассматривала порванный рукав: жалко, если и зашить, всё равно былую красоту не вернешь.
— Фрэйа, пойдем со мной, — сказал Алеард. Я уцепилась за столешницу, поднимаясь, и едва не опрокинула на себя поднос со стаканами. Алеард молча придержал меня за пояс, и я несколько мгновений стояла, опираясь на него и прикрыв глаза: мир покачивался из стороны в сторону. Наконец мне удалось сделать шаг, и ещё один. У меня не было сил спросить, куда мы идем. Мы обогнули столовую, завернули за угол, и я увидела небольшую уютную веранду. Она была целиком закрыта кустами роз и стекающими с крыши лианами лекарственного жасмина. На полу в огромных кадках распустились бувардии и белые герберы, на стенах висели горшки с плющом. Мы поднялись по ступенькам, и я заметила в глубине, у стены, плетеное кресло-качалку, столик и широкий темно-зеленый диван.