Бурнасой*
Шрифт:
На деле этого не случилось. Целую неделю заходили к ним соседи с подарками и поздравлениями. Откуда и как прознали про появление двойни - не понятно, только в маленьком поселении ничего от людей не скроешь. Несли муку, крупу, картофель, отрезы холста и ситца, кур и даже гусей.
Матвей не успевал наливать стаканчики "за здравие". Вера? враз просветлела лицом и сердцем, с упоением принявшись учиться быть матерью. Особенно по вкусу пришлось ей кормление дочек. Хоть порой это было и больно, но к ней опять вернулось томление, как в девичестве. Иногда внизу живота что-то начинало судорожно сокращаться, даря небывалые прежде ощущения, которые Вера ждала, как прежде ожидала встречи с любовью.
Девочки подрастали быстро. Были они
Лицом и сноровкой девочки совсем одинаковы, а характером разные. Старшая, Алевтина, добрая и нежная. Прижимается, ластится, следует за мамкой хвостиком, учится у нее всему, стараясь упредить ее желания. Варвара хитрее и изворотливей. Любит подшутить, обмануть, схитрить. Совсем немного.
Вдвоем им хорошо и весело. Вместе они занятные, никого не тревожат. Изредка выходят конфликты, когда занятия не хватает на двоих. Тогда, бывает, подерутся. Потом обнимаются, ластятся, норовят сделать дружке приятное.
Так и выросли. Никто оглянуться не успел, как созрели ягодки разом. Мамка им нашептала кое-чего, научила, как с такой оказией справляться, зная о том на личном опыте. Еще рассказала, от чего детишки родятся, показала, как и откуда появляются котята.
Этим только разогрела их любопытство. Неожиданно появилась потребность разглядывать свое и сестры тело, трогать его, испытывая неведомое прежде возбуждение, хвастаться набухающими сосочками и первыми волосиками между бедер.
Пришла пора и на мальчиков посмотреть внимательно, изучая и отмечая происходящие у них изменения. Оказывается кроме соплей у них есть красивые сильные мышцы, изумительные глаза и губы... А голос. Совсем, как у взрослых. И отчего так волнуется сердце, когда соседский Егор нечаянно заденет даже не рукой, а всего-то рукавом своей рубахи?
Алевтина первая отметила, что мальчишка стал статным красавцем. Только рыжий совсем . Их семья на всю округу такая единственная. Волосы медные, словно выкрашенные луковой шелухой, какой яйца на Пасху расцвечивают . Ей даже нравится. Глаза у него карие. И такие глубокие-глубокие, как озера перед наступлением сумерек. Еще он замечательно морщит нос. Тогда на нем появляются поразительный и загадочный рисунок, до которого хочется дотронуться губами. Про губы и говорить нечего, настолько они притягивают взор. А как ловко закидывает он на скирду полный навильник сена, словно оно ничего не весит. Хочется, чтобы вместо сена он поднимал ее... и прижимал. Тогда она сможет положить свою голову на его плечо и понюхать, чем он пахнет. Правда - чем на самом деле благоухает мужчина? Нет, не мужчина - юноша. Чем пахнет дедушка, она знает с детства. У него терпкий и очень родной запах, как в старом доме. У мальчиков наверняка иначе. Нежнее, что ли. Думает, если вдохнуть запах Егорки, у нее наверняка закружится голова. Конечно и без того внутри все вертится, как юла. Особенно мысли. Где они все были раньше? Интересно, что он думает о ней? Наверно совсем ничего. Она ведь простая девчонка. У нее даже грудь как следует не подросла. Все - равно, красивая. Лучше, чем Варька. Та, задавака и слишком хитрая. Варя не такая. Егорка тоже не такой. А какой он? Он хороший. Как же хочется дотронуться до его лица, послушать, как он говорит... Варюха ни о чем и не о ком, кроме него, не может думать. Неужели он этого не видит?
Видит, милая девочка. Еще как видит. Еще и думает почти как, как ты. Только он тебя боится гораздо сильнее, чем ты его. Оглянись и увидишь, как следует за тобой тенью и ждет, когда настанет миг, в который он сможет обратиться к тебе или помочь чем. Например, поднести ведра от ручья.
Такая минута все приближалась, пока не повстречались они лицом к лицу со своими желаниями, справиться с которыми уже стало невозможно. Обнимались
Захлебывались от набегающих волн сильных эмоций, растворяясь в неведомом, страстно желая познать все больше. Больше потихоньку наскучило и захотелось глубже. Каждый понял, что отдавать и дарить много приятнее, чем брать без отдачи. Они наслаждались каждой минутой, подаренной им счастливой судьбой, стремясь угодить, наблюдая за реакцией и настроением друг друга. Постепенно научились понимать потребности души и тела, подстраиваясь. Для Алевтины с каждым днем было все сложнее найти время для тайных встреч: Варвару начали беспокоить постоянные исчезновения сестры, она стала за ней следить.
Самое обидное, что тайну, связанную с пропажей, Алевтина раскрыла в тот необыкновенный момент, когда близость вплотную подошла к кульминации. Она выследила сестру с Егоркой на сеновале. В ту минуту свершалось таинство первого проникновения, миг небывалой близости до степени смешения, слияния мужчины и женщины в одно целое.
Сначала Варвара ужаснулась происходящему, прикусив в ужасе ладонь. Потом смотрела во все глаза, чувствуя небывалое возбуждение и рождение страстного желания... повторить, самой прочувствовать все до последней капельки. Ну почему все самое лучшее в этой жизни достается Альке? Разве она хуже?
В голове Вари моментально созревает план. Довольно коварный, если не сказать больше. Ужасный. Безжалостный вариант хитроумной подмены. Ведь они похожи, как капли воды. Можно сказать Варвара это Аля, а Алевтина - та же Варя. Когда другие о том не догадываются. Значит надо досмотреть спектакль до конца, услышать, когда следующая встреча и тогда...
Варвара закрыла в общей с сестрой комнате ставни на засовы снаружи, подперла тяжеленным комодом дверь, оделась во все Алькино и довольная отправилась на сеновал. Правда перед этим ревела, как белуга, всю ночь, завидуя сестриной удаче. Додумалась до того, что убежит с Егоркой далеко-далеко, где их никто не сыщет. Только мамку жалко. И деда. Впрочем, Алевтина тоже хорошая. Как она без нее? Но любовь важнее. Они с Егором нарожают детишек целую пропасть и будут жить долго и счастливо, пока не умрут в один день. Непонятно только, почему обязательно умирать. Разве нельзя без этого? Нет, не так. Она будет жена Егорки, а Алька их лучшая подружка. Так лучше. Сестренка будет наших детей воспитывать и по хозяйству. А мы оба ее любить и дарить кучу подарков.
Все удалось как нельзя лучше. Когда Егор залез на сеновал, Варвара его ожидала. Тот начал городить всякий любовный бред. варя молчала, чтобы нечаянно не выдать себя голосом, хотя была уверена, что все пройдет гладко. Егорка увлеченно целует, а девочка не знает, что нужно делать. Хорошо, мальчишка справился и без нее, не дай Бог разоблачил бы проказницу.
Варька с восторгом познавала всю науку в ускоренном варианте, без предисловий. Сразу практика, без возможности и права допустить ошибку. Она так старалась, что не заметила, когда прозвучал финальный звонок и милый начал ее раздевать. Этого ужасно хотелось, но было жутко страшно. А ну, как у нее не получится, как у Альки. Если Егорка прознает, тогда беда.
Тот целует и ласкает, слишком долго, как ей показалось, влезая своим смелым, но до ужаса приятным языком в каждую щелочку, возбудив девочку так, что она готова была умолять закончить наконец эту сладкую пытку. Только Егора уже было не остановить. Варя о том даже не догадывалась. Он щепетильно приближался к желанной развязке, по хозяйски запустив ей между ног два пальца. Варя съежилась и превратилась в камень. Что же дальше? А дальше он ласково раздвинул ее детскую щелку и нежно ввел в нее.... это точно не были пальцы. Но как здорово, хотя немножко больно. Она решила с достоинством вытерпеть все до самого конца: ведь Алька терпела.