Буря миров
Шрифт:
— Какое удачное явление природы. — Кирилл показал в сторону долины и добавил: — Кстати, она слишком маленькая, а склоны вокруг слишком высокие — по-моему, там гранч сесть не сможет. Но наверху штурмовики, и мне интересно: даже если в Центавросе все получится, где теперь приземлится самолет Леши?
Ответом ему был взрыв и выстрелы, раздавшиеся прямо в коридоре за железной дверью.
Нектор бер’Грон проводил взглядом эскадрилью гранчей, летящих к гидростанции, чтобы сбросить обычные и газовые бомбы на Дикий берег и помешать еретикам подвести к плотине новые отряды. Командер
Сморт сейчас где-то в Центравросе, проверяет посты. На пирамиду пока никто не напал, но еретики могли решиться и на этот отчаянный шаг, комендант уже наверняка запросил подкрепление из Сайдона. Хотя, по мнению Нектора, необходимости не было: даже объединенные силы всех местных еретиков не могли всерьез угрожать Центавросу и тому, что находилось в нем.
Его ординарец стоял возле треугольного проема, за которым начинался коридор вглубь постройки. Ветер усилился, и Нектор, не отрываясь от трубы, натянул перчатки.
И замер. Я нашел тебя. Вот он — мусорный распределитель на самом краю города и большой бункер посреди него. Там оборудован командный пункт диверсантов, там сидит тот, к кому собираются сведения и кто раздает приказы. В центре круглой крыши торчала стойка с железным ящиком, очень хорошо знакомые Нектору — световышка, с помощью которых обменивались сообщениями в Орде. Ясно, почему еретики решили воспользоваться этим устройством: передатчиков у них мало, к тому же радиопереговоры можно перехватить. Ну а яркие вспышки вышки даже в этом дыму будут видны из многих мест, как минимум, с крыш большинства домов. Именно таким способом командир диверсантов передает приказы.
А что это у подножия вышки? Конец трубы немного опустился, Нектор подкрутил окуляр, увеличив разрешение до предела. Расстояние было очень велико даже для такого высококлассного оптического прибора, но кое-что он все же разглядел. И выпрямился, позволив себе сдержанную улыбку.
Он нашел врага.
Хорошо, и что теперь? Мусоросборник далеко, в городе пожары и паника, по улицам добираться долго. Гранчи улетели к гидростанции…
Все, кроме одного.
Нектор смахнул пылинку с плеча, украшенного четырьмя красными полосками, и повернулся к ординарцу:
— Гелор починил левый мотор «Всесилия»?
— Да, мастер-командер.
— Иди сюда, я покажу тебе объект, который надо уничтожить.
Когда ординарец приник к трубе, Нектор пояснил, о чем идет речь.
— И пусть использует все бомбы. И оба пулемета. Я хочу, чтобы это было… красиво. Иди.
Ординарец хлопнул правой ладонью по левому плечу, показывая, что приказ ясен, и шагнул к проему.
— Нет, подожди.
Нектор задумался: может, полететь и ему? Гелор был его личным пилотом, а «Всесилие» — личным гранчем, которым командер гордился. Будет красиво, если он, находясь в кабине, на подлете к цели сам отдаст приказ уничтожить главу диверсантов.
Нет, слишком большая честь для какого-то любителя, не способного к серьезной игре с берсером.
— Хорошо, иди, — сказал он. — Пусть Гелор вылетит немедленно, а потом лично доложит о результате.
Хотя, мысленно добавил он, когда ординарец уже спешил прочь по коридору, я увижу все сам.
Нектор бер’Грон сделал глоток вина из бокала, придвинул стул ближе к краю галереи и сел поудобнее. Поставил ноги в начищенных до золотого блеска ярко-желтых сапогах на бордюр, положил руку в легкой бархатистой перчатке на подзорную трубу и приготовился насладиться зрелищем.
Рокотали пропеллеры. В длинной, узкой кабине гранча было тесно, пахло машинным маслом и соляркой. Леша с Багрянцем сидели сзади, перед ними — Гумача и Викс, обвешанный гранатами толстый краснолицый терианец с двумя обрезами. Впереди были Батур и второй пилот — уже знакомая Леше с Багрянцем почти наголо обритая молодая женщина с короткой косичкой на затылке. Ее звали Зента.
— Это что, алюминий у них, не пойму? — Леша костяшками пальцев постучал по обшивке кабины. — Какой они сплав используют для фюзеляжа, для крыльев? Не самолет, а жестянка какая-то.
Павел молчал — он не разбирался во всех этих авиационных делах, да и летать недолюбливал и старался не смотреть в овальные иллюминаторы. Не то чтобы Багрянец боялся высоты, но как-то неуверенно себя чувствуешь, когда находишься внутри железного гроба с крыльями, который непонятно почему летит и не падает.
У них с Лешей было по скорчу, по паре револьверов, а еще у каждого пистолет-дробовик и полная сумка патронов. Под комбезы надели навороченную кожаную броню, пропитанную какими-то «силикатами», по словам Дениса, хорошо защищавшую от пуль из варханского оружия. Такая броня появилась в Орде совсем недавно, и терианцы смогли раздобыть четыре комплекта, которые достались Зенте, Леше, Гумаче и Павлу. Состояла она из жилетов и скрепленных ремешками трубок, которые Багрянец едва натянул на свои мощные икры и ляжки.
На полу между передними сиденьями лежало ружье с длинным стволом и стоял железный ящик, откуда торчали горлышки «коктейлей Молотова», заткнутых тряпичными жгутами.
Горы остались позади, гранч летел высоко над полями — прямо к Центавросу, высившемуся над пеленой застилавшего город дыма.
— Туда посмотри, — Леша показал в иллюминатор со своей стороны.
Далеко за Наргелисом, словно стая мошек, кружили гранчи. Под ними мигали вспышки.
— Бомбят, — удовлетворенно пояснил Леша. — Плотину отсюда не видно, но машины над нею, то есть над Диким берегом. Терианцы первую половину работы сделали — теперь пора взяться за вторую. Готов, Павел, пролить кровь, свою и чужую?
— Готов, товарищ полковник, — вздохнул Павел.
— Боишься?
— Боюсь, конечно.
— Правильно боишься. Главное, чтобы это не мешало действовать.
Они уже летели над городом, на высоте решетчатой вышки с прожекторами, венчающей Центаврос. Батур, одной рукой удерживая маленький овальный штурвал, подался вперед и ткнул перед собой пальцем, и одновременно что-то сказала Зента.
— Что там? — спросил Леша. — Не вижу за спинами, сейчас…
Он ухватил за плечи Гумачу с Виксом и подался вперед, выглядывая между ними.