Буря миров
Шрифт:
— Машины придется оставить здесь, — решил Сотник. — Илья, откуда ты знаешь про партизан?
— Я с одним отрядом был связан, — пояснил тот. — Несколько раз доставлял им сведения, для этого и в Подольск с родственниками поехал: разведать, что там к чему. И в Центаврос с этой же целью потом отправился. Могу теперь пойти к партизанам, рассказать все и предложить участвовать в операции. Может, удастся подключить другие отряды.
— А что собой представляет та группа, с которой ты знаком?
— Разные люди, — неопределенно ответил Илья. — Там и гражданские,
— Вот это дело! — обрадовался Каримов. — Ковровская машинка технику противника навылет пробьет.
— Что такое «ка-эс-вэ-ка»? — тихо спросил Веня у Кости.
— Снайперская винтовка, — пояснил тот, — крупнокалиберная. Легкобронированный транспорт, как у варханов, где-то на тыще метров продырявит.
Каримов продолжал:
— Если примем вариант с партизанами, могу одного своего бойца дать Илье в помощь. Он местный, еще и грибник-ягодник, округу знает хорошо. Капитан, так что? Яков, прапорщики, надо решать: дело к вечеру.
— Партизаны в любом случае не помешают, — сказал Яков, и Курортник с Лабусом согласно кивнули.
— Илья, нужен напарник в дорогу? — спросил Сотник.
— Да, вдвоем будет лучше. Надо время прикинуть. На машине доберемся за час, дальше… ну, два часа, чтобы найти партизан. Час на разговор с ними, чтобы убедить…
— Какой там час! — перебил Каримов. — Они через пятнадцать минут либо согласятся, либо нет.
— …И еще пару часов, чтобы попытаться отыскать другие отряды. Может, у тех, кого я знаю, с ними есть связь. Потом выдвинуться к Подольску… Думаю, когда начнет темнеть, будем уже возле объекта.
— Вас варханы на подступах засекут, — охладил его пыл Лабус.
— Разделимся, небольшими группами просочимся ближе к периметру, перед атакой соединимся. Как дальше, товарищ капитан?
— Сейчас договоримся о месте встречи, туда ты пришлешь связного или придешь сам, — пояснил Игорь. — Мы подойдем к базе с востока, вы — с севера. Дальше начинаем по сигналу — красная ракета.
Каримов довольно потер ладони.
— Так, вот теперь что-то прояснилось. Хорошо, еще момент: ты, Илья, не рассказывай партизанам про все эти дела с другими мирами, не сбивай людей с толку. Скажи только, что ночью у противника откроется большой канал доставки новых сил, припасов, техники. После этого нам уже ничего не светит, значит, ночью надо атаковать главную базу. Вот и всё. Они и сами странностей много насмотрелись: купол, воронки и прочее, кое-что смекают. А ты не углубляйся в детали, всякую фантастику не разводи, чтоб доверие не подрывать.
— Все понял, — кивнул Илья. — Как подойти к цементному заводу, я вам сейчас опишу, но сразу хочу сказать: неподалеку минимум две базы варханов, а на самом заводе стоит их семафор. Если успеют дать тревожный сигнал — помощь, думаю, придет минут за двадцать. И еще, позавчера я шел от партизан и видел, как какой-то человек взорвался возле завода. Возможно, подступы заминированы.
ГЛАВА 26
Когда гранч, пролетев над пирамидой и развернувшись, зашел на посадку, Леша мысленно повторил все, что рассказал Омний про Центаврос. Он хотел представить общую картину, создать в голове динамический образ здания и того, что надо сделать внутри, будущих перемещений по ярусам и комнатам. Он всегда поступал так перед серьезными акциями — это была одна из причин, по которой удавались военные операции Алексея Григорьевича Санникова, награжденного двумя орденами Красной Звезды и медалью «За Отвагу» государством, давно исчезнувшим с политической карты мира.
Вот она, треугольная площадь, разделенная пополам светлыми взлетными полосами. Продолжением их служат выступающие далеко за угол Центавроса настилы. Перед ними, сбоку от посадочных полос, зияет дыра на месте обрушившегося каменного купола, а с другой стороны, в основании площади, виден второй купол, целый. Слева от полос самолетные ангары, справа — вспомогательные постройки, между ними уходит в небо решетчатая вышка с прожекторами.
Натягивая перчатки, Леша окинул взглядом кабину. В соседнем кресле Багрянец прижимал к груди скорч, впереди застыли Гумача и толстяк Викс, за ними — Батур вцепился в штурвал, справа от него Зента положила руку на гашетку пулемета, длинный ствол которого торчал над фонарем.
Леша напряженно смотрел вперед, на треугольное каменное поле с жестяными коробочками ангаров и шпилем осветительной вышки. Оно быстро приближалось, росло.
Омний говорил: стены Центавроса толстые, в них — коридоры, казармы, склады, комнаты различных служб, есть даже тиры и небольшие залы для тренировок.
В основании пирамиды находится главный плац, в центре его три башни, соединенные арками, всё это образует алтарь — «Эгалит» на языке варханов. На алтаре и стоит Сиб, а воронка портала горит между башнями.
Перекрытий, идущих по всей ширине здания, всего два: нижняя плита, несущая на себе Эгалит с плацем, и вторая, установленная в нескольких метрах под треугольной площадью, куда сейчас опускался гранч. Это верхнее перекрытие служило полом, а площадь — потолком для технического этажа, где стояла часть силового оборудования и хранились наиболее крупные запчасти самолетов.
Если бы где-то там находился фильтр, все существенно упростилось бы. Но деталь лежала совсем в другом месте — в складе на уровне верхней галереи, разделяющей второй и третий ярусы Центавроса.
Шасси ударились о бетон, и левое колесо, заново смонтированное в горной пещере, громко хрустнуло — звук был слышен даже в кабине.
Замелькали постройки, из которых выскакивали варханы. Леша представил, какая сумятица царит в ангарах и верхних мастерских: захватчики-то многих бомбили в трех мирах, но им и в голову не приходило, что кто-то сможет сбросить бомбы на их Жилище Богов.
— Потому что никакие вы не боги, — сказал он, привычно ухватившись за подлокотники.
— Что, товарищ полковник? — спросил Багрянец.