Буря стремлений
Шрифт:
— Может, проведём тест на магический потенциал? — предпринял последнюю попытку Керн.
— Нельзя. Если он окажется одарённым, то нас скорее отругают, чем похвалят. Ведь тот, кто проводил проверку — серьёзно ошибся, а из-за этого могут пострадать важные люди. Но, вот если он выдаст себя сам, то это другое дело.
— Так в чём проблема? Может он стал одарённым позже проверки? Такое же бывает?
— Да. Вот только чтобы мы могли провести проверку, нужно будет получить одобрение от директрисы и запросить у начальства того, кто её проведёт.
— И разве это проблема? — Керн искренне не понимал.
— Да. Это, во-первых, дорогостоящий процесс, а, во-вторых, Ферган специально нам откажет. Сейчас именно
— Но это же глупость?! — возмутился Керн.
— С одной стороны — да, а с другой — нет. Директор детского дома не просто человек или должность — это целая система. А против системы никто идти не захочет. Если, конечно, не вмешается кто-то очень важный. Однако ты готов рискнуть всем, ради шанса, что это именно этот парень нужный нам убийца? — Дисран внимательно посмотрел на молодого коллегу.
— Хм, — ничего не ответил Керн, но всё было понятно и так.
— Вот поэтому нам стоит прекратить поиски. Пускай этим делом займётся кто-то, кто не боится брать на себя ответственность. Нам же с тобой нужно гордиться тем, что мы уже успели сделать. Дальше всё зависит от начальства….
……
Как только вечером воскресенья территорию детдома наконец-то покинули все представители власти, то в нём чуть ли не случился праздник. Никто конкретно из детей ничего не знал, но даже самые глупые, довольно быстро смекнули, что действительно Лирин виноват или нет, им нет никакого дела. Кроме того, они даже не знали, в чём конкретно его подозревают. Но абсолютно все понимали, что если с ним что-то случится, то деньги, которые они получают за работу на него, сразу же испарятся.
Весь мороженый бизнес держался исключительно на нём. Он был таким винтиком, без которого механизм бы просто развалился на части. И если мелкие просто были рады получать за относительно не сложную работу деньги, то те, кто скоро должны были выпускаться, отчётливо понимали, что условия труда и выгоды, что сулила им эта небольшая империя, была намного лучше, чем тот же кирпичный завод.
Так что они натравливали мелких детей на следователей, мешая им выполнять работу. И если всё сначала шло неплохо, то по мере того, как следствие затягивалось, они понимали, что теряется их фиксированный доход. А когда дело доходит до денег, то люди готовы пойти на многое. Пиком же стало то, когда следователи начали рыскать в поисках чего-то незаконного, а потому воспитанником пришлось прятать и укрывать производство, которое если бы нашли, то сразу же закрыли.
И вот, спустя целую неделю, наконец-то все уехали, и можно было вздохнуть полной грудью. На территории сразу началось оживление. Из всех укромных местечек и уголков стали доставать оборудование, которое пылилось и лежало без дела. Но возобновлять производство никто не спешил, сейчас был вечер, потому начинать стоило с утра, на свежую голову.
……
Эта прошедшая неделя была настоящим испытанием для Лирина. Ему пришлось использовать кучу разных способов: манипуляции, подкупы, договоры. Чёртовы торгаши прознали о том, что остановка продукции приостановлена, и попытались занять так желанное ими место. Мы ведь про запас не делали, а имели чуть больше, чем у нас было заключено по договорам. Вот они и попытались меня вытеснить. Ну, ничего, я им ещё покажу, как мир устроен.
Эти мысли помогали ему отвлечься от смерти Арканы. Те слёзы, которые он пустил во время разговора были настоящими, боль, которую он испытывал, до сих пор не прошла. И от чего она была больше, от того, что она предала его, или что он убил её собственными руками, не знал до конца даже сам Лирин. Его трясло
Он не ощущал какого-то угрызения совести, за то, что убил людей. Его никто не научил этому, никто не рассказал. Он их ненавидел, и его потаенное желание убить их, смогло осуществиться с помощью силы, которую он имел. Умение драться не сильно ему помогло, если бы не дар, то может быть ничего бы и не случилось, но только благодаря нему он смог выбраться. Хотя как ему казалось, даже не имей он дара, но имей такой, пусть и небольшой, но бизнес, всё равно нашлись бы неравнодушные, которые попытались бы с ним что-то сделать.
Честно говоря, до этого, по большей части я пренебрегал даром, он был скорее для меня весёлой забавой, о которой я вспоминал, когда мне становилось скучно. После того, как разрешилась первоначальная проблема неконтролируемого выброса энергии, только пару раз я всерьёз вспоминал об этом. Да, было прикольно почувствовать себя крутым, покидаться ледышками, разрушить пару деревьев, но на этом всё.
Я и вспоминал-то о нём в редкие моменты, типа того, когда услышал о подпольных боях одарённых. Или в критические моменты, когда дрался с той Обезьяной, ведь он меня уделывал подчистую. Он был намного опасней в драке, чем Марик, хотя последний возможно сдерживал себя. А вот тот не мелочился, и мне повезло, что досталась, не так сильно, и я вовремя вспомнил о даре. Нужно больше времени ему уделять, чего стоит хотя бы то, что я всего одним ударом почти сломал ему руку.
А тот момент, когда я дрался с кучей бандитов на улице? У меня было такое ощущение, что я себя не совсем контролировал. Я не чувствовал страха, не чувствовал боли или каких либо ещё ощущений. Я был похож на кусок льда, не было эмоций, совершенно никаких. Это было связано с моей вспышкой гнева? Тогда если у меня была вспышка гнева, почему пропали эмоции? Это из-за того, что мой дар лёд? Он гасит эмоции, или это не взаимосвязано? В обычной ситуации я не чувствую, что ничего не чувствую. Может это был какой-то всплеск типа адреналина, когда страшно?
Даже когда я уби… сделал это с Арканой, я думал больше логически, чем на эмоциях. Это был не гнев, не злость, не жажда мщения, и понимание того, что либо она, либо я. Будто каким-то нутром понимал, что в такой ситуации нужно поступить именно так. Я бы сказал, что это была жажда жизни, именно жажда, не желание. Я хотел жить, и понимал, что отпусти я её сейчас, где вероятность того, что через время не случится такая же ситуация?
Почему? Как она вообще могла так сильно измениться? С ней что-то случилось? Ей было больно? Может, ей нужна была поддержка? Возможна она была сломлена, и просто не знала, как ей быть, а тут Обезьяна с Кувалдой предлагают такой лёгкий вариант избавления от проблем. Но она могла сделать что-то другое, она знала, что у меня есть деньги, пусть и небольшие. Она могла приехать сюда, обратно в город, я бы помог ей. Она могла на худой конец найти здесь работу, уверен, Ферган бы ей точно не отказала.
Но нет, она решила обменять мою жизнь, в обмен на своё благополучие. Она хотела за счёт моего страдания построить своё счастье. Я не могу сказать, что ненавижу её, но и относиться к ней, так же как и раньше не смог бы. Потому тот исход, наиболее благоприятный, хотя нет, единственно возможный для того, чтобы я смог жить нормальной жизнью, не бояться, что она может рассказать кому-то мой секрет. Так мне не придётся бояться.
И хоть меня и ищут следователи, я не оставлял каких-либо следов. Потому как, если бы было иначе, меня бы уже давно раскрыли. Меня подозревали, со мной разговаривали, но никто не знал, что это я. Никто достоверно не знал, кроме Арканы, никто не знал, что я владею даром. Про мой бизнес тоже только Аркана знала больше других, и лишь совсем чуть-чуть меньше того, что знал я.