Буря в раю
Шрифт:
– Послушай, если ты не перестанешь смотреть на стол такими глазами, мы останемся здесь до обеда.
Эйприл вздернула голову:
– Я вовсе не… – Она отбросила эту бесполезную ложь на полуслове. – Так вот зачем ты привел меня сюда!
Джек медленно подошел к столу. Остатки благоразумия, разрушенного прошлой ночью, требовали держать Джека на расстоянии. Эйприл отступила, но Джек пригвоздил ее к месту взглядом.
– Честно? – спросил он, и губы его изогнулись в легкой улыбке.
Эйприл с трудом сглотнула и, не доверяя своему языку, молча кивнула.
– Я хотел проверить,
Обойдя стол, он встал прямо перед ней. Голос его превратился в горячий шепот:
– И я бессовестно солгу, если скажу, что не мечтал о тебе все утро – на этом самом столе, в ярком солнечном свете…
Эйприл молила бога, чтобы Джек к ней не прикасался. Но понимала: она просто возненавидит его, если оттого не сделает.
– А теперь? – сдавленным голосом прошептала она.
Он придвинулся совсем близко.
– А теперь, поскольку на ближайшую пару дней ты окажешься полностью в моем распоряжении, я удовлетворюсь вот этим. – С этими словами он вынул из ее волос черепаховый гребень и, зарывшись рукой в роскошные кудри цвета воронова крыла, привлек Эйприл к себе.
Одно бесконечно долгое мгновение он глядел ей в глаза, а затем припал к ее полураскрытым губам.
Такой поцелуй мог бы вернуть к жизни даже мертвую. А Эйприл была отнюдь не мертва! С тихим стоном она прильнула к нему, не обращая внимания ни на приоткрытую дверь, ни на руки Джека, скользнувшие к ней под блузку. Напротив, она сама потянулась к нему и начала ласкать его обнаженную грудь.
Хрипло застонав, Джек оторвался от ее губ и накрыл ее руки своими. Он тихо поглаживал ее пальцы, и в этой ласке Эйприл чудилось что-то еще более нежное и интимное, чем во всех бурных забавах прошлой ночи. Джек склонился над ней так, что лбы их соприкасались, а грудью Эйприл ощущала его тяжелое дыхание.
– Ты, похоже, испытываешь мое терпение?
– Я? – смущенно спросила Эйприл.
– Поверь, у моего терпения есть предел. И он очень близок.
Все тело Эйприл напряглось – от страха или желания, а вернее всего, и от того и от другого. Она понимала, что не сможет отказать Джеку, что бы он ни предложил. Конечно, и он сам пойман в ту же ловушку, но для нее это слабое утешение.
– Мне… мне нужно еще кое-что сделать до… до отъезда.
Джек понимающе улыбнулся, и сердце Эйприл отчаянно забилось в ответ.
– До полудня успеешь?
– Только если ты сию же секунду уйдешь.
– Тяжкие условия ты мне ставишь, милая. – Он поцеловал ее в кончик носа, в последний раз заглянул ей в глаза и направился к дверям. На пороге Джек обернулся и спросил: – Кстати, о нашей поездке: неужели в «Райском уголке» нет машины?
Лицо Эйприл омрачилось.
– Есть, конечно, – ответила она, – но ехать в Оахаку по горной дороге… Нет, это слишком опасно.
– Если бы у нас было побольше времени, из этого получилось бы неплохое развлечение. – Эйприл подняла брови, и Джек ответил ей невинным взглядом. – Но, к сожалению, времени нет. Так что полетим на моем самолете, а машину оставим в аэропорту, чтобы вернуться на ней домой. – Заметив ее удивление, он добавил: – Не думаешь же ты, что я прикатил на джипе из самого Лос-Анджелеса? – Не дожидаясь ответа, он подмигнул и вышел.
Некоторое время Эйприл не могла закрыть рот. Наконец на устах ее появилась улыбка; преисполнившись энергии, она принялась разбирать бумаги на столе.
Дорога до Санта-Крус была долгой, тряской и пыльной. Слава богу, хоть мотор ни разу не заглох. Видавший виды пикап оказался немногим лучше джипа, на котором приехал Джек; но Эйприл не хотела забирать на несколько дней фургон – ведь он может понадобиться в гостинице. Поэтому она и позаимствовала из гостиничного гаража рабочий грузовичок. Мудрое решение; однако к концу пути, когда спина ее разламывалась от боли, Эйприл усомнилась в своей мудрости.
По этой же дороге неделю назад ехал Джек… Неудивительно, что до гостиницы он добрался полумертвым от усталости. И, наоборот, удивительно, что сумел добраться до бунгало на своих ногах.
Пикап подъехал к приземистому зданию терминала, и в первый раз Эйприл увидела то, что Джек с гордостью назвал «личным самолетом».
– Какой же он… маленький! – Она хотела сказать «милый», но нечаянно обмолвилась правдой.
– Красавец, правда? Четырехместная «Сессна-172», летает как птица, и вот уже полгода как моя. – Он спрыгнул на землю и полез в кузов за багажом. – Мне нужно проверить самолет перед полетом и зарегистрироваться у местного начальства.
Эйприл кивнула, с удивлением глядя, как быстро и уверенно Джек справляется с чемоданами. Кто же он такой, черт возьми? Летчик? Этим вопросом Эйприл мучилась всю дорогу. Понимая, что путешествие по ухабистой горной дороге – не лучшее время для беседы, она всю дорогу пыталась придумать профессию, совмещающую в себе навыки пилота и фотографа. Но, так ничего и не придумав, твердо решила выяснить это у Джека до возвращения домой.
Убедившись, что Джек ничего не забыл, Эйприл заперла кузов. Джек бодро шагал к зданию терминала, и у нее была возможность как следует рассмотреть самолет.
– Все устроено. – Джек появился несколько минут спустя. – Карета подана, принцесса.
А еще через несколько минут Эйприл, пристегнутая ремнем к креслу второго пилота, смотрела, как исчезает внизу крошечный аэропорт и стремительно надвигаются снежные шапки гор.
– Давно ты летаешь? – Ей пришлось повысить голос, чтобы Джек расслышал ее за гулом мотора.
Джек снял с головы наушники и с улыбкой обернулся к ней.
– Дай-ка подумать… Так, мне тридцать пять… Значит, около десяти лет. К самолетам меня приохотил дядюшка-пилот. А потом, уже взрослым, я сообразил, что это может здорово помочь в работе, и получил лицензию.
Он говорил об этом так небрежно, как другой сказал бы: «Я научился водить машину, чтобы быстрей добираться до работы». Эйприл понимала, что тесная и душная кабина – не лучшее место для задушевной беседы; однако любопытство ее разгорелось, и она не могла больше ждать.