Буря Жнеца

Эриксон Стивен

В темноте с юга, от реки, дул благословенно прохладный бриз. Солдаты завели беседу, предметом которой были сержант Геслер и капрал Буян. Эти двое, хотя и находились в низких званиях, были отлично известны всем выходцам с Фаларских островов.

– Они изменились, – сказал Оглянись. – Золотая кожа. Это ненормально. Думаю, надо их убить.

Спешка (она не любила в себе два телесных недостатка – слишком большой бюст и склонность потеть и потому радовалась темноте, позволившей стащить кирасу и вытереть влагу под грудями) отозвалась: – Но зачем, Огля? Культ

умер. Он мертв уже несколько лет.

– Но ведь для нас – не мертв?

– Почти мертв, – буркнул Мелоч.

– Ты уж такой, – упрекнул Оглянись. – Всегда и во всем видишь мертвечину.

– Спроси у них самих, Огля. Они то же самое скажут. С культом Фенера покончено.

– Вот за это я и предлагаю их убить. За измену культу. За измену нам. Зачем нам золотая кожа? Мурашки от нее.

– Слушай, – заявил Мелоч. – Мы едва встретились с этими взводами. Если вдруг забыл, Оглянись – это та компания, что вылезла из – под И’Гатана. И с ними Скрипач. Худом клятый Сжигатель. Наверное, последний оставшийся в живых. Геслер раньше был офицером, как и Буян. Их, как Вискиджека, опускали все ниже… и теперь даже ты можешь ткнуть в них ножичком. Культ запретили, Фенер давно не там, где должен сидеть бог… но это не вина Геслера или Буяна.

– Ты что предлагаешь? – буркнул Оглянись. – Просто оставить их?

– «Оставить»? Спешка, объясни дурачку, в чем тут дело.

Женщина уже спрятала груди под рубаху и прилаживала перевязь, сделанную специально под их необъятный размер. – Все просто, Огля. Мы не только пойдем вместе со Скрипачом и прочими. Мы умрем вместе с ними. Что до меня – ну и Мелоча, наверное – я буду стоять до конца. С Геслером, Буяном, их крутыми панцирниками. Когда мы погибнем, никто не скажет, что мы оказались трусами. Что мы недостойны их. Все потому, что ты последний панцирник взвода Чопора. Будь с нами Шут, ты иначе говорил бы. Давай выбирай, Огля. Сражайся вместе с нами, с Релико, Больше Некуда и Баданом Груком. Или сражайся как одиночка, как последний «кулак» взвода Чопора. В том и другом случае ты будешь драться с врагом. А вот если полезешь за спины Геса и Буяна – я тебе сама голову снесу.

– Да ладно! Я просто болтал…

Слева послышался шум. Все трое вскочили, поднимая мечи. По улице к ним приближались еще трое: Шелковый Ремень, Накипь и Неллер.

Накипь тихо сказала: – Впереди солдаты. Осторожнее.

– Летерийцы? – спросил Мелоч.

– Нет, – ответила она, задержавшись около них (остальные направились в таверну). – Вообразите самые мерзкие рожи, какие только бывают. И поцелуйте их взасос.

– Наконец-то, – вздохнула Спешка. – Приятные новости.

***

Клюв и капитан пробрались в голову колонны, где находился кулак Кенеб. Поблизости шныряли Тисте Эдур, но ввязываться в бой не спешили; сейчас они и вовсе исчезли, по крайней мере от деревни.

Капитан подошла к Кенебу: – Клюв сказал, это морская пехота. Кажется, мы их нашли, Кулак.

– Всех, – добавил

Клюв. – Тех, что ушли далеко вперед. Они в деревне, они перебили Тисте Эдур. Множество Тисте Эдур.

– Те взрывы, что мы слышал вчера.

– Так точно, Кулак.

– Ладно. Наконец хорошие новости. Сколько их?

– Семь или восемь взводов, – отвечал Клюв. Он наслаждался возможностью разговаривать с настоящим Кулаком. О да, он иногда воображал подобного рода сцены – с Клювом, который доставил важные сведения, позволяющие Кулаку совершить геройские деяния. С Клювом, который стал величайшим героем из всех героев. Он был уверен: у каждого есть такая мечта. Как будто скрытая сторона души вдруг высвобождается и показывает себя – ты был нужен, и вот ты здесь, ты поразил всех!

– Клюв!

– Кулак?

– Я спросил: знают ли они, что мы близко?

– Да, сэр. Думаю, знают. С ними несколько интересных магов, в том числе ведун старого стиля из народа джакатов, тех, что первыми поселились на острове Малаз после ухода Бурегонов. Он умеет глядеть глазами всяких тварей, это очень помогало на всем пути от берега. Еще там дальхонезец, шаман из саванны, и дальхонезский Травяной Танцор. И некромант из натийских топей.

– Клюв, – прервал Кенеб, – среди них есть взвод Скрипача? Взвод Геслера и Буяна?

– Скрипач – это тот со скрипкой, что так жалобно играла в Малазе? У которого Колода в голове? Да, сэр, он там. Геслер и Буян? Фаларийцы с золотой кожей, мускулистые? Да, это они, перекованные в огне Телланна. Телас, Куральд Лиосан, огни, в которые влетали драконы, чтобы стать неуязвимыми к магии и чему похуже. Да, они тоже там.

Смотрите, как все смотрят на него! Восхищенно! Ох, это просто сон!

Он знал, слишком хорошо знал, чем все обернется – но даже это не умеряло гордости. Маг моргнул, вглядываясь в темноту над головой. – Заря будет через звон или около того.

Кенеб повернулся к Фаредан Сорт: – Капитан, возьмите Клюва и войдите в деревню. Я хочу увидеть взводы, кроме пикетов, которые они должны там оставить.

– Слушаюсь, Кулак. Собираетесь их выпороть, сэр?

Кенеб поднял брови: – Совсем нет, капитан. Нет. Хотя вот расцеловать, наверное, смогу.

Клюв снова идет рядом с капитаном Фаредан Сорт, и теперь это кажется уместным и разумным, как будто он всегда принадлежал ей, всегда оказывался полезным. Ложная заря только начинается, воздух восхитительно свеж… пока поблизости не оказываются ямы с грудой тел Эдур. Там пахнет вовсе не свежестью.

– Боги подлые, – пробормотала капитан, огибая одну из неглубоких траншей.

Клюв кивнул: – Морантские припасы. Просто… куски людей, словно их пережевали.

– Не в этой яме, – ответила она, ткнув в ближайшую могилу. – Этих рубили. Раны от мечей, стрел…

– Да, капитан, мы это умеем. Но Эдур не потому отошли, что испугались. Им было приказано. Вокруг почти тысяча Эдур, они готовы ударить еще раз. Стоят в лиге позади, ждут подкрепления.

– Молот, – сказала Сорт. – А где-то впереди – наковальня.